Дмитрий Новоселов - Форс-мажор
- Это вряд ли. Игорь в январе уже изъял из оборота один миллион.
- Он без меня никогда ничего не вытаскивал.
- Это вы так думаете.
- Ты хочешь сказать, что он их украл?
- Нет, он записал в журнале, что берет в долг, на месяц, но так и не вернул. Аркаша решил, что вы поделили их на дивиденды.
- Ну и где же они? - раздраженно спросил полковник.
- Не знаю. У Игорька теперь не спросишь.
- Этого не может быть, - упрямо пробубнил Спарыкин.
- Да что вы заладили, - рассердился я. - Не может быть! Не может быть! Я ведь факты привожу, а не гадаю. Я думаю, что он на самом деле взял их в долг, но не для себя, а кому-то.
Полковник отмахнулся от меня как от назойливой мухи.
- Он же не дурак, он всегда советовался со мной, без меня ничего не делал. Кто же, как не я, будет вытаскивать его из дерьма, если его кинут? Какой ему смысл скрывать?
Смешной он все-таки парень, этот полковник. Я его как на ладошке разглядел, я его теперь насквозь видел. Как он растерялся! Естественно, тут не по его пошло. А когда не по его, думать надо, а думать тяжело. Тупарь!
- А если он их под проценты дал на пару месяцев, а с вами делиться не захотел?! - спросил я. - Сейчас за нефиг делать под два, а то и под все три процента в месяц можно клиента найти, представляете, сорок штук за шестьдесят дней в кармашек лягут!
- Вот козел! - взревел полковник.
- Подождите вы его ругать, - попытался я его успокоить.
- А я не его, а тебя. Он же твой друг, а ты так легко, да еще с ехидцей, про него такие вещи говоришь. Наверное, по себе людей судишь.
Мне стало неловко.
- Я ни чего не утверждаю, - стал оправдываться я. - Это просто один из вариантов.
- Вряд ли он был на такое способен, - сказал полковник. - Мне не хочется так думать.
«Мало ли, чего тебе не хочется, - подумал я. - Все возможно. Факты - вещь упрямая», - а вслух сказал:
- Тогда есть другой вариант, он дал взаймы, не сказав вам, потому что заранее знал, что вы будете против. Например, ему нравился человек, а вам - нет.
- На себя намекаешь?
Я пропустил его реплику мимо ушей и спросил:
- Может быть такое?
- Пожалуй, да, - согласился полковник. - Сейчас в принципе гадать бессмысленно. Деньги пропали. Нужно искать. Ведь еще восемьсот штук сперли из сейфа. Как мы с такими потерями, выживем?
- Выживем, - уверенно сказал я. - Но чтобы развиваться, нам придется занимать.
- Я против, - сказал полковник, но в голосе его не чувствовалось непоколебимой уверенности.
- Давайте с вами потом об этом поговорим, - не стал спорить я. - Я попробую все четко и ясно обосновать. Не будьте столь категоричны тем более, что вы сами недавно сказали, что вы не коммерсант, а - мент. Кстати, как продвигается расследование?
- Продвигается, - туманно ответил Спарыкин. - На всякий случай взяли Клима с бригадой. Сидят смирно, но никто не колется.
- Мне кажется, что этот лимон вполне может послужить поводом для убийства, - предположил я. - Человек взял деньги, отдать не смог, а, может быть, изначально не собирался и завалил Игорька, зная, что тот никому не сказал о деньгах.
- Я уже подумал об этом. Миллион - очень хороший повод для убийства. Мы возьмем в разработку эту версию.
- У меня для вас есть еще одна, - сказал я.
- Валяй.
Из подъезда вышла бабушка с палочкой в шали, синем пальто и прорезиненных валенках. Она села на скамейку в метре от нас и нам пришлось выйти из-под козырька, ближе к березе, с которой на нас стали падать мелкие капельки влаги непонятного происхождения.
- Вы знали, что у Игоря была любовница? - осведомился я.
Спарыкин сделал удивленное лицо. За все время нашего знакомства я успел заметить, что его мимика чрезвычайно скупа. Он был или сердит, или непроницаем, сейчас впервые в выражении его лица появились какие-то человеческие оттенки. По всей видимости, он действительно удивился, причем настолько, что не смог совладать со своими эмоциями.
- Ты серьезно? - спросил он.
- Вполне, - я не понимал, что тут удивительного, вон у Сереги, например, их - сотни.
- Кто она?
- Я не знаю. Она позвонила Игорю на сотовый, назвалась иволгой, я даже с ней встречался. Ей хотелось поговорить о его смерти поподробнее.
- Ну и при чем здесь …?
- Она обмолвилась, что ее муж - большая шишка, то ли чиновник, то ли бандюган, и она подозревает, что он заказал Игоря, после того, как узнал об их связи. Правда, потом добавила, что это - маловероятно.
- Вероятно это или нет, мы решим сами. Где она живет?
- Я не знаю.
- Ты ведь ее отвез.
- Она ушла сама.
Полковник подозрительно посмотрел на меня.
- С какого номера она тебе звонила?
- Откуда мне знать?
- У тебя же на трубке есть определитель.
- Я не запомнил. Копался, да стер номера.
- Когда она тебе звонила?
- В пятницу утром два раза с небольшим перерывом, первый раз бросила трубку, решив, что неправильно набрала номер, и потом еще в обед.
- Как она выглядит?
- Да я больно-то не приглядывался. От двадцати пяти до тридцати, симпатичная, стройная, богато одетая, загорелая. Только что приехала с отдыха, по-видимому, из-за границы.
- Будем пробивать, - сказал полковник.
Запел Стинг.
- У нас проблемы, - повизгивая сообщил Нырко.
Я жестами пояснил полковнику, что звонок важный.
- Что случилось?
- Только что приехали люди из «Спецторга» и поменяли конкурсную документацию. Это по правилам. Они выставили цены ниже ваших.
- Что это означает?
- У вас на корабле крыса. Идет слив информации. Я очень боюсь, что и против меня собирается компромат.
- Это плохо.
- Безобразно. Я хочу, чтобы с сегодняшнего дня все наши дела были известны только вам и Аркадию. Если подобное повторится, мы прекратим отношения.
«А они и так известны только мне и Аркадию», - подумал я. Или нет?
- А как быть с тендером?
- Этот вопрос я закрыл. Я позвонил Аркадию и велел быстренько и секретно состряпать новый список с ценами на семь процентов меньше. Мы еще успеем его подменить. Но, я хочу, чтобы все это было в последний раз.
От его писка звенело в ушах.
Я пересказал содержание разговора Спарыкину. И добавил от себя историю о том, как представители «Спецторга» пытались свести с нами дружбу.
- Найду предателя, разорву пасть от уха до уха! - вскипел полковник. - А этим спецторговцам скажи, чтобы больше не совались, а то я к ним спецназ пришлю! Мы надолго замолчали. Полковник достал еще одну сигарету.
- Честно говоря, ты меня огорошил, известием о деньгах и кредитах, - миролюбиво сказал он. - Очень много неожиданной информации, есть над чем поразмыслить. Давай, пока.
- Алексей Лукьянович, - я чуть было не забыл о своих проблемах. - У меня есть к вам личные дела.
- Выкладывай, - нехотя сказал он.
Я рассказал ему о том, как нас кинули с остановочным павильоном, о стрелке и о том, как Серега набил морду Симохе. Эпизод с дракой Спарыкин попросил повторить еще раз, во всех подробностях. Он доставил ему видимое удовольствие.
- Молодец, - похвалил он Сергея. - Так их и надо, козлов, мордой об асфальт. Не хрен их бояться.
- Так-то оно так, - возразил я. - Только Серега сейчас в больнице. Симохины дружки скинули его с моста, я боюсь, как бы они не сожгли наши точки.
- Что ты говоришь! Это на Симоху не похоже. Я ему сейчас позвоню.
- Вот так запросто?
- Легко. Ваш Симоха у меня вот где, - он поднес к моему носу увесистый кулак. - Он - никто, мелкая шестерка. Можешь считать, что с сегодняшнего дня я - ваша крыша.
- Раз вы наша крыша, то вам и карты в руки. Симоха не смог, так может быть, вы отобьете павильон у братьев Пивоваровых? Они ведь самые настоящие аферисты.
- Это вы - самые настоящие идиоты. А там люди работают, и кто у них за спиной неизвестно, - он подошел к урне и выбросил окурок. - Ты завтра утром принеси мне копии договоров и напечатай на бумаге по пунктам всю ситуацию. Кто такие, где сидят, на чем ездят, все что вспомнишь. Попробуем что-нибудь сделать.
- Мы весь разговор записали на диктофон. Кассету тоже принесу, только не утром. Есть дела по фирме.
- Тогда в час, около УБОПа, позвонишь, я выйду. А кто вас надоумил сделать запись?
- Сами.
- Молодцы.
Он секунду сомневался, потом все-таки пожал мне руку и ушел к машине, темно-синей, тонированной «Премьере».
Наш разговор произвел на меня странное впечатление. Я стал относится к Спарыкину иначе. Не то чтобы он стал мне нравиться, нет. Он мне до сих пор не нравился, однозначно и без всяких сомнений, но уже не так категорически, как раньше. Что-то в нем появилось живое, какие-то оттенки, которые я принимал и понимал. Я думал о том, что он бросил семью, и не знал как к этому отнестись. Вроде бы ничего хорошего. Совсем не умно. Ведь можно же, как Серега…. А этот, поди, ж ты, одним махом все, что нажил, коту под хвост. Вот теперь квартиру покупать собрался.
Я позвонил Аркашке и выяснил, что тендерные документы по скотчу свободно валялись у Вероники на столе, и их мог сфотографировать кто угодно, даже отксерить. Я понял, что с определением предателя будет нелегко.
