Олег Платонов - Мифы и правда о погромах.
V. Гои обязаны служить посмешищем «избранного» народа и могут рвать друг друга на части, но вникать в предначертания своих повелителей-евреев да не дерзают. Всякому, положим, ясно, что условия кредита России известны акулам и удавам биржи и без всякой помощи князя Долгорукова или Нессельроде; но если, — для отягощения условий займа, услуги названных шаббесгоев оказались потребны Ротшильдам и КО, то не им, гоям, конечно, отговариваться своею любовью к родине. Ведь и сам патентованный патриотизм Дрейфуса не мог бы, во славу «избранного народа, рассудить иначе. «По праву» презирая земледелие, как и всякий иной труд, еврей всегда что-нибудь покупает или продаёт. Не понапрасну девизом тех же Ротшильдов является обращение их к нам: «в поте вашего лица, мы будем есть хлеб свой!». Виноват ли Дрейфус в том, что, не имея под рукою ничего иного для продажи, он был вынужден продать свое отечество?!. Точно так же, если Гессену или Винаверу пришла фантазия разыграть оперетку в Civic Forum'e, то, позабавив американских социал-талмудистов, первый комик «партии народной свободы», Милюков, повинен, разумеется, довести свою шутовскую роль до конца и в России. Чем больше кипятятся и чем азартнее ругают это кагальное чучело близорукие «черносотенцы», — тем веселее становится закулисным иудейским режиссерам, вновь успевшим, себе на потеху, стравить гоев, — всерьез. Жидам весело, когда «истинно русские люди» кусают палку, а не того, кто ею ударил.
— Catus amat pisces, sed non vult tingere plant as!..
VI. Евреев нередко превозносят за их «музыкальные способности». И едва ли против этого можно спорить с успехом, когда, за кошачьими концертами, которые ему устраивала жидовская пресса, не очень хотели слушать и самого Рихарда Вагнера (см. его «Die Juden in der Musik»). Да и как можно сомневаться в неизреченных талантах Израиля, когда, ещё недавно, один представитель «древнейшей аристократии на земле» мог вволю распотешить свою «большую публику», заметив, что у его дедушки есть немного слуха, «так он тоже играет… на бирже!..»
Во всяком случае, не мешает поглядеть на еврейский вопрос и с «музыкальной» стороны. У немцев есть поговорка: «Wenn die Christen miteinander raufen, machen die Juden die Musik dazu» — «Чтобы об этой музыке составить ясное понятие, надо, конечно, послушать хорошего музыканта». Так вот как о ней повествует Франц Лист:
«Еврей идёт всё вперёд по пути к монополизации денег. Он уже достиг сейчас такого положения, что, в минуту опасности, может сжать или освободить горло целой страны, — по мере того, как будет стягивать или распускать свой кошелек, ставший в его руках ящиком Пандоры. Мелкие ремесла и грошовое барышничество, которыми он довольствовался поныне, уже никуда, по его мнению, не годятся теперь, когда он заменил их безграничными операциями банков и огромными гешефтами биржевой игры, т. е. такими сферами, где с головокружительной быстротой он стал неограниченным владыкою и повелителем».
«Еврей до отвалу насосался всеми видами современных вольностей с той целью, чтобы, уже без всякого стеснения, вести атаку против любой христианской правды. Он захватил весь объем деятельности прессы, дабы с большим успехом потрясать самые устои нашего гражданского быта».
«Подобно тому как он ненавидит Бога на Голгофе, — точно так же он пылает злобою ко всему, что представляет силу, благородство и величие тех религиозных общин, которые исповедуют Распятого Господа. Он — естественный, прирожденный враг всего, на чем покоится их незыблемость, благоденствие, процветание и слава».
«Вероломно стремясь к тому, чтобы, через смешение с христианами в тайных сообществах, обращать их деятельность на пользу Израиля, — еврей, с давних времен, всегда и прежде всего, норовит примыкать к таким шайкам, которые поставили себе задачею ниспровержение существующего порядка. — При этом, для еврея безразлично, каков собственно данный режим, равно как и то, ради чего именно другие стараются поколебать его».
«Еврею все годится, раз оно имеет целью ниспровергнуть, во-первых, трон? а во-вторых, алтарь, или, — что для него еще лучше, — сначала религиозные, а затем и государственные установления».
«Ему доставляет истинное наслаждение, когда в смутах революции гибнет и вихрем бешеных перемен рассеивается все, что в христианской цивилизации есть высокого, чистого и прекрасного!..»
VII. Искажая всё благородное и великое, это врожденно и бесповоротно развращенное племя, эти священные воры, как их называли древние Германцы, давно извратили самое понятие о свободе в произвол для евреев совершать преступления безнаказанно. Возводя в свой исключительный культ монополию монополий, они всегда и повсюду делали жизнь туземцев невыносимою, когда получали господство. Сыны Иуды становились везде поработителями, когда сами не бывали порабощены; — они истребили бы целые народности, если бы их собственному размножению не было полагаемо границ. Рабья служба окоченелому авторитету есть древнейшая основа иудейского гражданского строя, по крайней мере в той же степени, как и неизлечимое в них притяжение к серебру и золоту египтян. Корпуса же еврейской печати стоят всегда наготове, ожидая команды, чтобы, за надлежащую плату, тотчас выступить за всякое дело и против всякого дела. Поэтому антигебраизм, облыжно именуемый евреями антисемитизмом, должен быть начертан на всяком — истинном знамени свободы…
VIII. От времени до времени, хроническое страдание еврейства маниею величия переходит в буйное помешательство, главным образом вызываемое несоразмерностью между целью и средствами Израиля. Кровавые, озверелые ужасы тогда становятся нормальным проявлением иудейской природы. Не говоря о завоевании Ханаана или об осаде Иерусалима, либо о прелестях нынешнего «освободительного» движения, не мешает для образца припомнить хотя бы о восстании сынов Иуды под предводительством одного из самых свирепых лжемессий — Бар-Кохебы (132–135 гг. по РХ). Злоупотребив доверием местных жителей, евреи вырезали в Египте, на о. Кипре и в Кирене до полумиллиона греков-христиан, пожирали мясо несчастных, лизали их кровь, обматывали себя их внутренностями и, сооружая гекатомбы из их черепов, плясали danse macabre вокруг!..
— Indocti discant, et ament meminisse periti…
IX. Мудрено ли, что в искусстве создавать к себе ненависть евреи не знали соперников (профессор Грановский) и что уже в древнем мире на еврея смотрели, как на опасного сумасшедшего, против которого необходимы крайние меры защиты…
«Обусловив необходимость участия в осаде Иерусалима таких двух полководцев, как Веспасиан и Тит, а также лучших легионов римской армии, — укрепления этого города были выстроены с столь несокрушимою силою как бы в предвидении последствий той ненависти, которую сами же евреи, среди окружающих народов, возбуждали веками». (Тацит.)
И что всего поразительнее?! Эксплуатируя всякую революцию и, без замедления, перебегая на сторону сильнейшего, — еврейство преследовало свою основную политическую задачу и чрез Бар-Кохебу. Под предлогом преследования христиан, которое нередко совершалось по доносам или при участии евреев, питало их злорадство и неизменно приводило их в восторг, они рассчитывали усыпить бдительность римских властей — с целью разлить огонь революции и, в общем крушении, достигнуть не только погибели ненавистного им христианства, но и восстановить независимость Иудеи.
«Если недостатки римского провинциального управления республиканской эпохи были в самом деле вопиющими, то столь же несомненны и грандиозные результаты, достигнутые, благодаря существенным улучшениям, которые в эту отрасль администрации были внесены Империею. С учреждением принципата, водворяются периоды постепенно усиливающегося, в течение 200 лет, процветания Галлии и Испании, Греции, Малой Азии и Сирии, Египта и бывшей Карфагенской территории. Запад быстро и прочно латинизируется — Греческо-Восточный мир пользуется обильными привилегиями. Везде господствует мир и порядок; повсюду растет благосостояние и довольство римским правительством; всюду последнее свою задачу поняло, стало быть, правильно и выполнило её искусно».
«Только в одной стране все усилия Рима ввести целесообразный режим оказались неуспешными, только с одним народом справиться нормальными способами римлянам не удалось. Этой страной была Палестина, — этим народом являлись евреи».
«На евреях Рим перепробовал чуть ли не все мыслимые формы международных и правительственных отношений, — от дружественного нейтралитета до грубого милитаризма, и, в конце концов, был приведен к убеждению в необходимости разрушить Иерусалим и выселить жителей из их родины».
«Иными словами, вековой опыт и природная политическая мудрость не подсказали римлянам иного решения еврейского вопроса, чем то, к которому некогда вынуждены были прибегнуть Салманассар и Навуходоносор».
