Федор Раззаков - Коррупция в Политбюро: Дело «красного узбека»
Отметим, что «ташкентцы» из Бюро ЦК КП Узбекистана (Я. Насриддинова, М. Абдуразаков и др.) пытались отговорить Хрущева от ужесточения кары для Мухитдинова (его собирались вывести и из состава ЦК КПСС) и с этой целью вручили ему письмо, подписанное двумя секретарями райкома и двумя председателями колхозов, в котором те заступались за Мухитдинова. Это ходатайство возымело действие на Хрущева: он дал указание своему помощнику позвонить в Москву Фролу Козлову и не давать хода проекту решения о выводе Мухитдинова из состава ЦК.
Видимо, поведение Рашидова вполне удовлетворило Хрущева и он покинул Узбекистан с чувством, что на этого человека можно положиться. Поэтому не случайным выглядит то, что весной 1962 года именно Рашидова привлекли в качестве основного участника к секретной операции «Анадырь», которую затеял Хрущев, решивший подложить хорошую свинью под самый бок США – разместить на Кубе советские стратегические ракеты.
Дело в том, что советское руководство было убеждено в том, что США обязательно нападут на Остров Свободы, а потерять этот оплот революционного движения в Латинской Америке СССР не хотел. А поскольку обеспечить оборону острова обычными вооружениями не представлялось возможным, и было выбрано единственно возможное решение – разместить там ракеты. Правда, отправить их туда надлежало скрытно. И в этой операции именно Рашидову отводилась одна из главных ролей – он должен был усыпить бдительность американцев. Каким образом?
По задумке разработчиков операции ракеты (а также военнослужащие) на Кубу должны были быть доставлены секретно на нескольких судах, которые, якобы, перевозят сельскохозяйственную технику для орошения земли, а также туристов. Поскольку такую технику выпускали и использовали в Узбекистане, Рашидову предстояло взять на себя миссию дымовой завесы. Во второй половине марта 1962 года он прибыл в Москву и 22-го числа в течение 1 часа 15 минут пробыл в кремлевском кабинете Хрущева. Для большинства людей эта встреча проходила как рабочее совещание по вопросам мелиорации, на самом деле собеседники помимо этого вопроса обсуждали и другой – планы предстоящей операции по отводу глаз американцев.
23 марта Рашидов вновь был в Кремле у Хрущева, только на этот раз к их беседе присоединились еще несколько человек: председатель Госэкономсовета СССР А. Засядько, академик-секретарь отделения гидротехники и мелиорации ВАСХНИЛ А. Аскоченский и ряд других лиц. Эта встреча длилась в два раза дольше вчерашней – почти два с половиной часа. На ней речь шла только о мелиорации в Узбекистане, однако и это рандеву также было частью «ракетного» плана, поскольку информация о нем была опубликована в печати, что было все той же дымовой завесой для американских спецслужб, которые буквально с лупой штудировали всю советскую прессу.
Месяц спустя (24 апреля) Хрущев принял у себя группу высокопоставленных военных: министра обороны Р. Малиновского, главкома ракетных войск стратегического назначения С. Бирюзова, командующего войсками ПВО В. Судец, главкома авиации дальнего действия Ф. Агальцова. Судя по всему, на этой встрече утрясались детали все той же «ракетной» операции.
Еще через месяц (23 мая) Хрущев принимал у себя мелиораторов – специалистов сельского хозяйства по орошению земель и выращиванию хлопка. Однако кроме них во встрече принимают участие представитель МИД СССР, член Госкомитета Совмина СССР по внешнеэкономическим связям и главный редактор газеты «Сельская жизнь» П. Алексеев. На следующий день именно в этой газете появится подробный материал об этой встрече, где будет сообщено, что она была посвящена вопросам оказания материальной помощи братской Кубе.
На тот момент Рашидов уже был в Москве. Сначала он в качестве кандидата в члены Президиума участвует в заседании, где руководство страны утверждало окончательное решение по переброске ракет на Кубу. Как вспоминает генерал армии А. Грибков (он был одним из немногих военных, посвященных в эту операцию):
«Хрущев поставил вопрос, каким образом можно предотвратить вооруженную агрессию против дружественной нам Кубы, если политические и дипломатические меры не дадут желаемого эффекта. Предложив перебросить на Кубу для усиления ее обороны некоторое количество наших ракет, он тут же признал, что это неизбежно вызовет острую реакцию со стороны Соединенных Штатов. Но главное, что его волновало, – не начнут ли США ядерную войну!
Поскольку вероятность такого исхода событий была весьма велика, дебаты продолжались долго. И все же большинство участников заседания поддержало Хрущева: военную силу можно сдержать только военной силой. Постановили: Совету Министров, Министерству обороны и Министерству морского флота СССР организовать скрытную доставку войск и боевой техники на Кубу. Это решение было зафиксировано в протоколе заседания. Все члены Президиума документ подписали. Что касается его секретарей, то некоторые из них, ссылаясь на свою некомпетентность, протокол не подписали. И только после разговора с Хрущевым все же поставили свои подписи…».
25 мая Рашидов вновь приходит к Хрущеву, чтобы принять участие в последнем совещании, где окончательно утрясаются детали «ракетной» операции. На той встрече, кроме нашего героя, присутствовали: Ф. Козлов (секретарь ЦК КПСС), А. Громыко (министр иностранных дел СССР), С. Бирюзов (главком ракетных войск), Ю. Андропов (секретарь ЦК по международным делам), А. Алексеев (посол СССР на Кубе), О. Трояновский (помощник Председателя Совета Министров СССР). Встреча заканчивается тем, что именно Рашидова Хрущев назначает главой делегации, которая отправляется на Кубу. В состав делегации также вошли: С. Бирюзов (под псевдонимом инженер Петров), А. Алексеев и ряд других лиц.
На Рашидова возлагалась миссия под видом переговоров с Фиделем Кастро об оказании помощи Кубе в поставках сельскохозяйственных машин, а также техники для мелиорации передать предложение советского правительства о поставках и размещении на Кубе ракет для обороны от американской агрессии. Всю техническую сторону размещения этих ракет должен был обсудить с Кастро Бирюзов, а на долю Алексеева выпадала миссия связника.
Делегация пробыла на Кубе две недели и вернулась на родину 10 июня. На следующий день все ее члены прибыли к Хрущеву и доложили ему о согласии кубинского руководства с предложением советского правительства на поставки ракет. Они должны были начаться уже в июле, причем перебросить предстояло огромную группировку: только ее ядерная составляющая представляла из себя целую ракетную дивизию из трех полков Р-12 (24 пусковые установки). Вся группировка насчитывала порядка 51 тысячи человек, однако перебросить в итоге удалось только 42 тысячи (остальных не пустили американцы, которые все-таки узнали об операции, обнаружив с воздуха строящиеся на Кубе позиции для ракет).
Между тем Рашидов продолжал участвовать в операции «Анадырь» и в последующие дни. Так, 13 июля он встречался в Кремле с Фиделем Кастро. Помимо них на той встрече с советской стороны также присутствовали и два министра: Р. Малиновский (обороны) и А. Громыко (иностранных дел).
Как уже говорилось, ракетная техника перебрасывалась на Кубу под видом поставки сельскохозяйственных машин, а также под видом военных учений, а военнослужащие – как обычные туристы. И вновь послушаем рассказ генерала армии А. Грибкова:
«План дезинформации и маскировки был разработан на весь период проведения операции. Она осуществлялась под видом стратегического учения всех видов и родов войск ВС СССР, перебрасываемых с этой целью в различные районы Советского Союза железнодорожным и морским транспортом. В графике движения было четко указано, откуда, куда, в какой промежуток времени следует к месту назначения тот или иной эшелон, корабль, та или иная воинская часть. При этом соблюдалась строжайшая маскировка. Скопление транспорта в одном месте категорически не допускалось. Все было расписано по минутам, если не по секундам. А это колоссальный труд, ведь только кораблей океанского класса было привлечено около 85! И совершили они более 180 рейсов!
Ни один из иностранных лоцманов во время прохождения проливов так и не попал ни на один из наших кораблей. И не только потому, что мы досконально изучили существующие фарватеры и установленные в них заграждения. Подошедшему на катере лоцману наши моряки опускали за борт корзинку, а в ней и бутылочка, и все к ней прилагающееся. Ни один из них не обиделся на качество и количество презентуемого! Или вот другой пример: в газете «Заря Востока» была опубликована заметка, что впервые к берегам Кубы отправляется теплоход «Адмирал Нахимов» с большой группой советских туристов, а на борту находилось около тысячи военнослужащих. Я уже не говорю о гражданской форме одежды (наши солдаты в шутку даже переименовали операцию «Анадырь» в операцию «Клетчатая рубашка») и о том, что на борт загружались полушубки, валенки, лыжи…».
