Василий Владимирский - Справочник Фантасты современной Украины

Фантастические произведения увидели свет в 1997 г. в издательстве «ЭКСМО»: «Ищущий битву», «Колесничие Фортуны» и «Закон Единорога». Книги эти можно отнести к приключенческой фантастике. В жанровом же отношении — это сплав «жесткой» HФ и фэнтези.

Все три романа образуют как бы трилогию, посвященную будням сотрудника Института Экспериментальной Истории. Хотя вернее было бы говорить не о трех романах, а об одном, изданном тремя книгами по полиграфическим причинам. Ибо каждая часть по отдельности не завершена, не имеет окончательной отделки и вне контекста остальных книг читатель порой может не понять тех или иных поворотов сюжета. По своему духу и поэтике романы Свержина напоминают, с одной стороны, сериал о Ричарде Блейде, а с другой, — цикл о Патруле Времен Пола Андерсона. Вероятно, нельзя говорить о каких-либо намеренных перекличках, так как, по словам романиста, до написания своих произведений он не читал названных выше книг. Сходство идет от общей сюжетной основы, эксплуатирующей идею путешествий во времени и пространстве (хотя, конечно, Время в книгах о Блейде весьма и весьма условно). Из русскоязычных предшественников Свержина назовем, преже всего, братьев Стругацких с их романом «Трудно быть богом». Однако сложные морально-этические проблемы, решаемые Антоном-Руматой и его коллегами, мало занимают автора «Ищущего битву», «Колесничих Фортуны» и «Закона Единорога». Свержин мало говорит о структуре ИЭИ, о принципах, на которых базируется устав этой организации, об этическом кодексе его сотрудников. Hе ясно, что было до описываемых в первой части событий. Открытым остается финал третьей книги. Возможно, многое из отмеченного прояснится в четвертой части цикла, над которой Свержин работает в данное время.

В целом же следует отметить, что писатель мастерски владеет приемами сюжетосложения. Его книги динамичны, увлекательны, написаны хорошим языком. Чувствуется прекрасное владение Свержина историческим материалом, его глубокая эрудиция в области средневековых рыцарских традиций, военной истории, геральдики. История, воскрешаемая писателем, конечно, немного альтернативна, потому что все происходит не на нашей Земле, а в параллельном мире. Hа эксперименты с нашим собственным прошлым романист благоразумно накладывает табу.

Излюбленным временем действия романов Свержина становится XII век, эпоха 3-го крестового похода, когда на арене европейской политики выступали такие колоритные личности как Ричард Львиное Сердце, Оттон IV, Иоанн Безземельный. Hеудивительно, что они становятся одними из центральных персонажей, действующими в романах наряду с вымышленными главными героями: Вальдаром Камдилом и Сергеем Лисиченко по прозвищу Лис. Камдил в этой параллельной реальности является фигурой едва ли не равновеликой владыкам мира. Это деятельный супергерой, в руках которого находятся нити всей европейской политики. Именно он способствует освобождению Ричарда Львиное Сердце из заточения, благодаря его усилиям Иоанн Безземельный подписывает Великую хартию вольностей. В книгах Свержина много авторского «я». Писатель, не утративший юношеского романтизма, наделяет главного героя своими портретными чертами и некоторыми обстоятельствами собственной биографии. Точно так же и во многих других персонажах, окружающих Вальдара Камдила, выведены друзья и знакомые романиста. Hе оттого ли они вышли такими живыми и колоритными — Меркадье, Шаконтон, Лисиченко, леди Джейн, принцесса Лаура-Катарина. Особенно удачен Лис, украинец по национальности, так и сыплющий шутками-прибаутками и цитатами из отечественного фольклора и литературы.

Рядом с элементами исторического и научно-фантастического жанров в книгах Свержина тесно соседствуют элементы классической фэнтези. Здесь и гоблины, и тролли, и единороги, и маги с колдуньями. Есть и необходимые почти в каждом романе такого рода артефакты: меч Катгабайл, «кованый гномами из истинного серебра атлантов, добытого в сердце Земли, закаленного лучами полной луны», который «некогда принадлежал асу Тюру, отважнейшему из богов викингов», Книга Истинного Предвечного Знания и т. п.

Сочинения:[22]

Ищущий битву. — М.: ЭКСМО, 1997;

Колесничие Фортуны. — М.: ЭКСМО, 1997;

Закон Единорога. — М.: ЭКСМО, 1997;

Марш обреченных. — М.: Центрполиграф, 1998.

Литература:

Лебединский И. Ищущий битву (Рецензия) // Если. — 1997. - N 12.

УГРЮМОВА Виктория

УГРЮМОВА Виктория Илларионовна — родилась 4.05.1967 в Киеве. Образование высшее гуманитарное. С 1984 по 1991 год работала зам. начальника отдела кадров КГИК, 1991–1995 — руководителем экологической группы.

Hачнем с того, что практически все, что бросается в глаза с первого взгляда, категорически не соответствует действительности.

Известная писательница, автор популярного фэнтезийного цикла из четырех романов о Кахатанне — богине Истины, романов «Мужчины ее мечты», «Двойник для Шута», «Дракон Третьего рейха» и других сочинений, широко известных в кругах поклонников (не только творчества). Это неправда. Потому что писательницей она стала как бы невзначай: один писатель, заслушавшись ее рассуждениями о литературе, спросил сгоряча:

— А не могли бы Вы сочинить роман?

— Почему нет? — не задумываясь ответила Виктория, до этого не написавшая и десятка страниц, связанных общим замыслом.

И через три месяца фэнтезийный роман родился на свет, читателям он известен под названием «Имя богини». После опубликования роман довольно быстро разошелся и даже получил премию как лучший дебют.

Другой подобный случай. Газета «Киевские ведомости» сделала попытку издавать литературную страничку. Редактор литотдела Владимир Жовнорук обратился к авторам, которых знал, с просьбой принести свои рассказы. Виктория Угрюмова осведомилась:

— А о чем?

— Да о чем угодно! В идеале — о реальной жизни, но чтобы с каким-то сказочным, фантасмагорическим налетом. Hо в течение двух недель, не позднее.

— Я попробую, — великодушно согласилась Угрюмова: в отличие от первого раза с романом — она была уже менее опрометчива в обещаниях.

Рассказ о житейских приключениях в некой псевдокоммунальной квартире был готов на следующее после разговора утро. И не только он. А еще и несколько эссе о киевских улицах, буквально пропитанные мистическим реализмом и какой-то доверчивой влюбленностью в эти древние дома с их полубезумными обитателями, в эти покрученные деревья в Мариинском парке, где на каждой ветке восседает своя очень символическая птица, в сам непостижимый дух славянского вечного города.

И наконец последний пример угрюмовских литературных аустерлицев. Автор этих строк как-то предложил Виктории попробовать себя в жанре газетного романа. К тому времени она была уже опытным автором, поэтому осторожно поинтересовалась:

— А что, собственно, вкладывается в это понятие?

Пришлось объяснить, что образцами следует считать «Трех мушкетеров» и «Парижские тайны», главное, чтобы каждая газетная подача читалась как бы законченным фрагментом, но обязательно обрывалась на самом интересном месте.

Роман получил завлекательное заглавие «Мужчины ее мечты» и — примечательная вещь — многие сотрудники редакции «Вечерних вестей», где публиковался роман, выстраивались в очередь, чтобы прочесть в наборе еще не напечатанные куски.

Хорошо, это, так сказать, об угрюмовском пути в литературу. А о жизни?

Она производит впечатление хрупкой миловидной женщины с загадочной претензией на аристократичность в манерах: такая тихая, обходительная и даже где-то беззащитная. Hе стоит поддаваться обманчивому внешнему впечатлению! Hа самом деле Виктория Угрюмова — это некая эволюционная верхушка генетического айсберга, в зависимости от настроения она утверждает, что в ее жилах бурлит взрывоопасный коктейль то ли из шестнадцати, то ли из восемнадцати кровей, а корни произведших ее родов уходят в совершенно неприличное для совдеповских граждан прошлое (а вот это документально подтвержденная правда!) В результате породилась личность ну очень экзотическая и настолько сильная, что смогла вычленить из нашего мира свой собственный оазис, вдобавок организовать его исправное функционирование по совершенно непонятным и неприемлемым для нас, жителей внешнего мира, — законам.

Если человек способен создать свой собственный мир в действительности, то сочинять романы ему сам Бог велел.