Журнал Русская жизнь - Массовая культура 08.05.2008
Правда, в начале войны немцы, рассчитывавшие на блицкриг, не очень интересовались южным флангом своего фронта. Здесь даже не была создана танковая группа (1-я ТГр Клейста продвигалась по северу Украины в направлении Киева) - а ведь именно эти группы и были основным инструментом осуществления блицкрига. Однако уже к августу 1941 года немцы поняли, что получается не совсем блицкриг, может быть даже и совсем не блицкриг, поэтому в Берлине вспомнили о стратегическом значении Крыма. Для его захвата была выделена 11-я армия под командованием самого Манштейна. Эта армия количественно была нисколько не сильнее оборонявшей Крым советской 51-й Отдельной армии. А после того как, ради спасения Крыма, мы сдали Одессу и перебросили в Севастополь оборонявшие ее части (из них была сформирована Приморская армия), советские войска, защищавшие Крым, стали значительно сильнее штурмовавших его немецких. Однако советское командование умудрилось размазать свои войска по всему полуострову, обороняя его от мифических морских и воздушных десантов противника. Черноморский флот обладал абсолютным превосходством над румынскими ВМС (1 линкор, 5 крейсеров, 16 лидеров и эсминцев, 82 торпедных катера, 44 подлодки против 7 эсминцев и миноносцев, трех торпедных катеров и одной подлодки). Никаких десантных средств у румын не было, а боевые качества этой нации (точнее, отсутствие таковых) прекрасно известны. Поэтому ни о каких десантах и речи быть не могло. Но наши полководцы их ждали, поэтому Манштейн в конце сентября без особых проблем вошел в Крым по суше через слабо защищенный Перекоп, к началу ноября захватив весь полуостров, кроме Севастополя. Там сосредоточились все уцелевшие советские войска. А против них-почти вся 11-я армия. Остальную часть полуострова немцам оборонять было почти нечем, а ведь советский флот, в отличие от румынского, имел возможность высаживать десанты. Что и сделал в самом конце декабря, проведя Керченско-Феодосийскую операцию. Никаких специальных десантных кораблей у Черноморского флота не было (собственно, в то время их еще не имел ни один флот в мире), высадка происходила прямо на причалы Керчи и Феодосии с крейсеров и эсминцев. Операция проводилась ночью и в отвратительную погоду, тем не менее она оказалась поначалу вполне успешной. Единственная немецкая дивизия, находившаяся в восточной части Крыма, была отброшена на запад (ее командир за это отступление был расстрелян). Как признавал Манштейн, если бы советское командование проявило хоть какую-то инициативу, ему легко удалось бы захватить север полуострова, окружив 11-ю армию у Севастополя. В этом случае Севастополь стал бы наковальней, а десант - молотом. Увы, никакой инициативы проявлено не было, более того, уже 18 января немцы отбили Феодосию.
Тем не менее советские войска удержали Керченский полуостров, узкую полоску земли на востоке Крыма, чрезвычайно удобную для обороны (именно в силу своей узости), при этом являющуюся мостом на Кавказ. Наличие мощной советской группировки в своем тылу не давало немцам возможности штурмовать Севастополь.
В конце февраля, с опозданием на два месяца, советское командование начало проявлять инициативу на востоке Крыма, только было уже поздно - немцы укрепились. Наступление велось в характерном для начального периода войны стиле пробивания лбом стены - с огромными потерями и почти без всякого продвижения. Лишь на тех участках фронта, которые занимали румыны, наши войска добивались успехов, но немцы неизменно успевали спасти своих недееспособных союзников. Фронт принял довольно сложную конфигурацию - на северном участке, который обороняли румыны, советские войска продвинулись дальше, чем на южном, в направлении Феодосии, которую немцы удержали. Поэтому линия фронта в северной части далеко выгибалась на запад, именно в этом выступе находилась значительная часть советских войск.
К началу мая советский Крымский фронт включал 3 армии (44-ю, 47-ю, 51-ю), насчитывавшие суммарно 17 стрелковых и 2 кавалерийские дивизии, 3 стрелковые и 4 танковые бригады, около 300 тыс. человек при 350 танках. Против них немцы имели 7 пехотных и одну танковую дивизию, одну кавалерийскую бригаду, 150 тыс. человек, менее 200 танков. Учитывая узость перешейка, плотность советских войск была беспрецедентно высокой за весь период войны, пробить их было просто невозможно, тем более вдвое меньшими силами. Но немцам это удалось.
Наши войска готовились наступать, они даже не рассматривали возможность обороны и создания укрепленных позиций. Этим и воспользовался Манштейн. Он нанес удар на южном участке, вдающемся вглубь советской обороны, вдоль побережья Черного моря. Это случилось 8 мая 1942-го, за три года до Победы. Немцы назвали свою операцию «Охота на дроф» (увы, название вполне отражало развитие событий).
В этот день мы наконец-то дождались того самого морского десанта, которого так боялись с начала войны. Высадили его немцы не со специальных судов, которых у них, как и у всех остальных, просто не было, не с крейсеров (которых тоже не было) и эсминцев (которые были румынскими, поэтому стояли в Констанце), а с резиновых лодок. И этот десант сильно поспособствовал их общему успеху, а Черноморский флот практически бездействовал. Кроме того, немецкая авиация полностью господствовала в воздухе, хотя по численности не превосходила советскую.
Несмотря на огромную плотность советских войск, их оборона была прорвана в первый же день, после чего рухнула. Войска, находившиеся на северном участке фронта, оказались в окружении, остальные начали хаотично отступать, очень скоро их единственной целью стала эвакуация через Керченский пролив на Таманский полуостров. Управление войсками в основном было утрачено в первый же день немецкого наступления. К 20 мая все было кончено, хотя Сталин прямо запретил сдавать Керчь. По официальным данным, безвозвратные потери советских войск на Керченском полуострове за 12 дней составили 162 282 человек (65 % личного состава) - больше, чем в ходе Сталинградской наступательной операции (продолжавшейся 76 дней и завершившейся триумфальной победой). Разумеется, была потеряна вся техника. Конечно, в 1941-м в Белоруссии, под Киевом и под Вязьмой мы теряли существенно больше, но там и размах, и время операций, и силы противника были тоже гораздо больше. Учитывая все указанные факторы (продолжительность операции, ширина фронта, концентрация войск, соотношение сил сторон), Керченская катастрофа стала, может быть, самым унизительным поражением Советской армии за всю Великую Отечественную.
Некоторой моральной компенсацией за нее стала оборона Севастополя. После Керчи безнадежность его положения стала очевидной. Не могло спасти город даже формальное господство нашего флота на море, которое нивелировалось превосходством немцев в воздухе и практически полной недееспособностью советского флотского командования. Надводные корабли и даже подлодки использовались, по сути, в единственном качестве - транспортов. Советские моряки демонстрировали исключительный героизм и на море, и на суше, но спасти положения не могли. Севастополь стал, пожалуй, единственным местом на Восточном фронте, где немцы нас, а не мы их, задавили массой людей и техники. Защитники Севастополя так мужественно держались до последнего, что это оценил даже Манштейн. Все его мемуары под странным названием «Утерянные победы» (вот ведь всех победил Манштейн, да потерялись куда-то победы, обидно-то как) проникнуты холодным презрением к противнику. Но про последний бой у Херсонеса, состоявшийся после падения Севастополя, он написал так: «Даже для сохранения чести оружия этот бой был излишен, ибо русский солдат поистине сражался достаточно храбро!» Достаточно храбро! Ну, спасибо.
В целом оборона Крыма обошлась Советской армии в 443,3 тыс. человек безвозвратных потерь.
Советские войска вернулись в Крым в первые дни ноября 1943 года, одновременно начав штурм Перекопа и проведя Керченско-Эльтигенскую десантную операцию. Успехов они не достигли. Не пробились в Крым войска Южного фронта с территории Украины, десантники же сумели занять лишь маленький кусочек земли на восточной оконечности Керченского полуострова. На полуострове вновь наступило затишье - до апреля 1944-го.
К этому времени стратегическое значение Крыма почти обнулилось. Он остался в полной изоляции, довольно далеко за линией фронта наступающей Советской армии. Военно-морская база в Севастополе была немцам не нужна: своего флота у них не было, а советский бездействовал. С аэродромов Крыма Люфтваффе, теоретически, могли активно бомбить советские войска на юге Украины, однако для этого у немцев уже катастрофически не хватало самолетов. С другой стороны, нам для ударов по румынским нефтепромыслам крымские аэродромы уже не были сильно нужны. До этих промыслов советская авиация теперь доставала с Украины, а союзная - из Африки. Кроме того, продвижение советских войск на запад делало актуальным вопрос уже не об уничтожении, а о захвате этих нефтепромыслов. Вопрос ориентации Турции тоже был снят с повестки дня, поддерживать обреченного Гитлера она явно не собиралась. Гитлер, однако, продолжал волноваться и за Турцию, и за Румынию. Поэтому оборонявшей Крым 17-й армии, насчитывающей 7 румынских и 5 немецких дивизий (в целом - 235 тыс. человек), был отдан приказ стоять насмерть. Более того, ее даже стали пополнять, обрекая людей на верную гибель.
