Олег Мороз - От имени науки. О суевериях XX века
Ясно было, что выдвинутые условия для них неприемлемы.
П. П. Подъяпольский приводит примеры того, как ассистент может делать подсказку «телепату». Во-первых, с использованием целых слов. Допустим, загадано слово «кошка». Ассистент может сказать: «Шаг назад — отвечай». Между ними заранее условлено, что для подсказки используется французский язык. Русское «шаг» по звучанию близко французскому «chat» — «кошка». Вот вам ответ.
Могут использоваться и части слова. Допустим, загадано слово «вода». Ассистент спрашивает: «Не Василий, не Серебряков?», имея в виду какого-то человека, известного публике. Отгадчик знает, что следует принимать во внимание начало каждого второго слова вопроса. Для подсказки на этот раз используется немецкий язык. «Василий Серебряков» означает «wasser», «вода».
Впрочем, эти примеры взяты П. П. Подъяпольским из домашних, не очень умелых фокусов. При публичных выступлениях профессионалов такие вопросы-подсказки, конечно, вызовут подозрение. Но принцип и у профессиональных фокусников тот же самый.
Наконец, применяются подсказки и по буквам. Именно такую подсказку использовал отец Люции, как позднее узнал П. П. Подъяпольский. Такая подсказка наиболее сложна, но что же из того?
«При буквенной сигнализации требуется большой навык, — писал П. П. Подъяпольский. — Он предполагает машинальную быстроту, поражающую тех, кто без навыка. Но разве всем все доступно в одинаковой мере? Беглое чтение, для нас заурядное, чудесным кажется для неграмотного. Считка нот, артистическая игра виртуоза — удивительна для неиграющего. Профессионал — «чтец мыслей», так сказать, грамотен в своем деле, мы в нем неграмотны. Но из этого не следует делать никакого телепатического чуда».
Так что фокусники с давних пор пользуются словесными подсказками. Онискевич, однако, идет дальше. Помощник просит одного из зрителей стать «экстрасенсом». Отправляется с ним в зал и поручает записывать в блокнот любые вопросы, которые шепотом задают ему зрители. Затем помощник остается в зале, а «экстрасенс» идет на сцену, становится лицом к артистке и мысленно диктует ей записанные вопросы. Онискевич безошибочно повторяет все, что было записано.
— Понятия не имею, как в этом случае происходит передача информации, — простодушно признавался Китайгородский.
Подумав, он все же, по своему обыкновению, высказывал догадку:
— То ли у «экстрасенса» движутся мышцы лица, когда он мысленно проговаривает вопросы, то ли помощник, оставшийся в зале, движениями плеч, рук сообщает артистке о содержании записей… И еще подумав:
— Скорее всего, второе. В следующий раз надо предложить сделать этот фокус без участия помощника.
Но следующего раза не было. О своих впечатлениях от выступления Герты Онискевич Китайгородский рассказал в статье «Телепатия? Пожалуйста!», опубликованной в «Литературной газете». Это и было его последнее выступление против «рениксы». Вскоре он принес мне пухлую папку с разнообразными материалами на эту тему — вырезками из иностранных журналов, переводами, собственными набросками.
— Может, пригодится. Делайте с этим что хотите.
— А вы что же?
— Все. Баста! Надоело.
Нередко человек, придумавший новый, «рекордный» аттракцион, который может сойти за чудо, испытывает соблазн выдать его за таковое. В общем-то сделать это нетрудно, особенно если ранее человек этот не был известен как иллюзионист.
В 70-е годы на Западе появился некто Ури Геллер, который одним лишь усилием воли, пристально посмотрев на какой-нибудь металлический предмет — допустим, вилку или ложку, — мог его согнуть или даже сломать. Телекинез в своем высшем проявлении! Что там катание пинг-понговых шариков, передвижение спичечных коробков, отклонение стрелки компаса!
Однажды Геллер даже отважился продемострировать свое умение перед физиками в Стэнфордском научно-исследовательском институте в Англии. Геллер своим взглядом гнул ключи, усилием воли пускал остановившиеся часы, даже воспроизводил чертежи, сделанные другими людьми без свидетелей, — это уже не из области телекинеза, а скорее, из области ясновидения. Как ни странно, физики не разоблачили его. Еще более странно, что отчет об этой проверке вместе со сдержанным редакционным комментарием напечатал журнал «Нэйчур» («Природа»). Этот журнал считается одним из наиболее авторитетных и солидных научных журналов.
Нашелся, однако, профессиональный иллюзионист, который не поленился досконально изучить трюки Геллера. Американский фокусник Джеймс Рэнди потратил два года на это. В итоге появилась его книга «Магия Ури Геллера». В ней Рэнди не оставляет камня на камне от телекинетических способностей «субъекта» своего исследования, раскрывает механику его фокусов.
Не удовольствовавшись этим, Рэнди подослал двух своих учеников-фокусников под видом экстрасенсов в одну из парапсихологических лабораторий. Фокусники поразили там всех своими «способностями» — читали запечатанные письма, двигали столы, гнули ложки… Четыре года «чемпионы парапсихологии» дурачили ее приверженцев. Можно представить, какой был скандал, когда на пресс-конференции, специально созванной, чтобы продемонстрировать честной публике их необычайные способности, они признались, что все, делаемое ими, — фокусы.
Между прочим, в своей книге Рэнди пишет и о проверке, которая проводилась физиками, показывает, что делалась она весьма неквалифицированно и небрежно. Считается, что уж кто-кто, а ученые способны разоблачить любого трюкача. На самом деле, пишет Рэнди, «служителей науки» с их «прямолинейным мышлением» одурачить совсем нетрудно. «В таких случаях надо приглашать опытного иллюзиониста, — говорится в книге. — Но не любого, а именно такого, специальностью которого является данная группа трюков».
Впрочем, на первый случай, я думаю, сгодится любой фокусник. Так что, если вас приглашают в какую-нибудь компанию, где будут показывать чудеса парапсихологии, постарайтесь взять с собой знакомого иллюзиониста, если есть у вас такой, хотя бы любителя (сейчас ведь открыты самодеятельные клубы). И обратно: не верьте рассказам об этих чудесах, если при показе их не присутствовал специалист по фокусам.
Казалось бы, разоблачения, подобного книге Рэнди, довольно, чтобы Геллера вместе с его ложками и вилками сдуло со сцены и больше он никогда на ней не появлялся. Однако в том и особенность парапсихологии и прочих магических наук, что разоблачения скатываются с них, как с гуся вода.
Уже значительно позднее, в 1983 году, в Базеле состоялся «Первый международный съезд по междисциплинарному обсуждению пограничных проблем науки» (так туманно была названа парапсихология). Имя Геллера фигурировало на этом съезде как имя классика, учителя, гуру. У него появилось множество учеников. В выступлениях ораторов говорилось то об одном, то о другом. Правда, никто из них не показал своих способностей. Один ссылался на чрезмерную концентрацию отрицательных флюидов в зале, другой вообще не явился на съезд… Тем не менее никто ни на секунду не усомнился в существовании этих способностей.
Закончился этот шабаш «праздником металлогнутия», в котором приняли участие несколько сот человек. Режиссер этой вакханалии обратился к толпе с речью:
— Сердечно приветствую всех, кто хочет принять участие в первом и широчайшем торжестве металлогнутия. Для этого необходим соответствующий настрой чувств, и мы обязаны этого настроя достичь. Все участники нашего празднества должны на минуту закрыть глаза и представить себе, какова на ощупь вилка… Представьте себе, что вам ничего не стоит согнуть эту вилку…
Далее последовали уже более конкретные инструкции:
— Теперь пусть каждый возьмет в руки свой столовый прибор и прогуляется с ним по залу. Все приветствуют друг друга и обмениваются друг с другом ложками и вилками.
«Глядя на всех этих господ, поглаживающих свои вилки и ложки, — писал корреспондент западногерманской газеты «Вельтвохе», — я временами переставал понимать, где я нахожусь — то ли в каком-нибудь центре групповой психотерапии, то ли в шоковом отделении сумасшедшего дома».
Через полчаса одна из дам взвизгнула и высоко подняла руку с согнутой ложкой.
— Что вы при этом почувствовали? — немедленно подскочил к ней режиссер.
— Ложка вдруг сделалась совсем теплой! Это вызвало у всех новый прилив вдохновения.
— Трите, трите, не останавливаясь! — неистовствовал режиссер. — Продолжайте тереть. Чем сильнее будете тереть, тем лучше.
И снова раздался чей-то визг.
— Пусть энергия свободно перетекает через наше тело в наши руки, ладони, в наши вилки и ложки. Сосредоточим все внимание на наших руках и хором воскликнем: «Гнем! Гнем! Гнем!»
«То, над чем мы здесь трудимся сегодня, завтра может стать всеобщей религией!» — сказал на заключительном заседании съезда один из «парапрофессоров».
