Жорес Алферов - Власть без мозгов. Отделение науки от государства

Я думаю, что мы, рассматривая новый бюджет, должны понимать (еще раз!), что наше будущее совершенно в другом плане. Я, в общем, первый раз выступаю вот так широко на пленарном заседании Думы. Я все эти годы работал в очень хорошем комитете - Комитете по образованию и науке, возглавляемом блестящим профессионалом, полностью отдающим себя работе, Иваном Ивановичем Мельниковым. Я думаю, что вообще в работе нашей Думы нужно как можно больше, обсуждая и рассматривая те или иные законы, принимать во внимание мнение, результаты обсуждения в профессиональных комитетах. В том числе и комитет по бюджету, рассматривая проекты бюджетов по науке и образованию, рассматривая те или иные мероприятия, то, где их проводить - в Думе или в университете при большом количестве народа, должен принимать во внимание прежде всего мнение профессиональных комитетов.

Ну а заключая (я и так у вас, по-моему, отнял уже достаточно много времени), я хочу сказать еще раз. Знаете, у меня вчера брали много интервью, в том числе из-за рубежа. Звонили из многих газет американских. Звонило венесуэльское радио, колумбийское радио. Из многих стран. И эти газеты и радиостанции спрашивали: вот Нобелевскую премию получаете, а как вообще вот российская наука? И я им отвечал, что, в общем, российская наука тем не менее жива, хоронить нас рано. Нам непросто, мы боремся. Я вчера и генеральному секретарю Шведской академии наук, когда он мне позвонил, еще до официального объявления, и сообщил об этом, сказал, что это очень важно для поддержки российской науки, а не только вот просто для меня большая радость. И я отвечал так: мы - страна оптимистов, потому что пессимисты все уехали. (Оживление в зале.) А мы вот остались здесь и будем трудиться за то, чтобы страна наша не только выжила, но стала наконец по-нормальному развиваться. Спасибо за внимание.

Дорогие товарищи!

Разрешите мне приветствовать этот съезд партии -Коммунистической партии Российской Федерации, наиболее последовательно отстаивающей интересы народа, интересы нашей страны. Съезд открылся сегодня, 29 октября, в день рождения Ленинского комсомола. И когда вручались здесь комсомольские билеты ребятам и девушкам, я при этом, когда смотрел на них, вспомнил, как я вступал в комсомол. Это было в 1943 году, мне было тогда 13 лет. В комсомол принимали с 14 лет и, принимая меня в райкоме комсомола, задали только один вопрос: "Тебе только 13 лет, это нарушение Устава. Мы формируем Уральский комсомольский молодежный лыжный батальон. Ты пойдешь туда?" Я ответил: "Да". И тогда секретарь райкома сказал: "Можно принимать в комсомол".

Сегодня еще один особый день для меня и для многих работников науки, ученых, работников образования. Сегодня 125 лет со дня рождения великого советского физика, основателя отечественной физической школы, из которой вышли многие лауреаты Нобелевской премии, создатели атомного щита нашей Родины, многих отраслей промышленности высоких технологий. Сегодня 125 лет со дня рождения Абрама Федоровича Иоффе.

Вчера и позавчера мы проводили у нас в институте международный симпозиум, посвященный этой дате, "Физика - человечеству". Было много докладов, приехали наши коллеги из многих стран, потому что авторитет российской науки, несмотря на ее тяжелое положение, по-прежнему очень высок. Рассказывая об Абраме Федоровиче Иоффе на открытии этого симпозиума, я сказал о том, что, когда он учился у первого лауреата Нобелевской премии по физике Вильгельма Конрада Рентгена в Мюнхене и под его руководством защитил докторскую диссертацию, Рентген предложил ему остаться в Мюнхене. И предложил ему позицию профессора Мюнхенского университета, рассматривая талантливого ученого как возможного своего наследника. Это был 1906 год. В России очень силен антисемитизм, Иоффе попадал в так называемую трехпроцентную группу для того, чтобы занимать какие-либо эффектные посты. Но он был настоящий патриот своей страны. Он не принял предложение Рентгена, поехал работать обратно в Россию, приняв должность внештатного старшего лаборанта кафедры физики Политехнического института.

Здесь он создал нашу советскую физику и в 1918 году основал Физико-технический институт (в будущем - имени Иоффе), из которого вышли и Курчатов, и Александров, и Ландау, и Семенов, и Капица, и Арцимович, и многие, многие другие. Он получал такие предложения уехать за рубеж и потом. В 1911 году ему предложили стать профессором Калифорнийского университета в Беркли, в 1926-м снова сделали эти предложения, и он всегда от них отказывался. В 1942 году, когда была блокада Ленинграда, когда шла тяжелейшая война, Абрам Федорович вступил в Коммунистическую партию, и я думаю, что наши ученые должны брать пример с наших великих предшественников.

Сегодня, безусловно, положение российской науки очень непростое и непростое положение нашей страны в целом. Я думаю, что в этих условиях нам обязательно нужно проводить четкий анализ и недавних событий прошлого. Почему произошла эта величайшая трагедия ХХ века — разрушение Советского Союза? Это действительно величайшая трагедия нашего времени. И когда-нибудь даже американское руководство поймет, что, помогая разрушить Советский Союз, оно нанесло тяжелейший удар в том числе и по развитию Соединенных Штатов Америки.

Я не забываю, когда в 2000 году я получал Нобелевскую премию и компания Би-Би-Си проводила "круглый стол" со всем отрядом новых лауреатов, рядом со мной сидел профессор Чикагского университета Джеймс Хекман, получивший Нобелевскую премию по экономике. И он сказал, что во второй половине ХХ века весь научно-технический прогресс мира осуществлялся благодаря соревнованию СССР и США. Сказал: очень жаль, что это соревнование окончилось. Нам нужно анализировать, почему это произошло.

В воспоминаниях одного из старых коммунистов я читал, что как-то Владимир Ильич Ленин сказал, что если и суждено погибнуть Советской власти, то это произойдет не от врагов внешних, а от порожденной ею самой бюрократии. И действительно, вырождение партийной бюрократии способствовало этому делу очень сильно. Поэтому я слушал ваши выступления внимательно и особенно обращал внимание на то, что эти явления не должны никоим образом возникать у нас. Нам нужно изучать обязательно, как это все произошло.

Мы мыслили, я думаю, некоторыми старыми категориями. Как говорится, генералы всегда, готовясь к новой войне, оперируют опытом предыдущей войны. Советский Союз на самом деле блестяще решил очень многие проблемы. Сегодня можно сказать, что наша система отраслевых промышленных министерств была уникальной, дав возможность в международном окружении, очень жестком, создать по-настоящему конкурентоспособную экономику. И вот решили разрушить ее! Вместо того, чтобы развивать на базе каждого министерства с его мощным главным научно-техническим управлением. Тогда могли бы возникнуть наши, российские, транснациональные компании, которые могли бы соревноваться с западными компаниями. Но реформы проводили, не думая, как развивать лучшее, что мы имели. Вместо этого разрушали то, что имели. И сейчас, между прочим, в науке пытаются с Российской академией наук поступить аналогичным образом.

Я недавно был по приглашению генерального директора ЮНЕСКО гостем Всемирного "круглого стола" министров науки и образования мира, где были представлены 110 стран. Был там и советник Буша по науке. И выступали — сначала я, а потом он. О проблемах науки и образования говорили многие министры. Министр науки и образования Пакистана сказал: для того чтобы развивать науку и образование, правительство Пакистана приняло решение, что зарплата профессора должна быть в три раза больше зарплаты министра. Я сказал моему соседу, советнику Буша: "А вы знаете, что в России зарплата профессора в 10 - 15 раз меньше, чем зарплата министра? И мы были бы рады постановлению, по которому зарплата профессора стала бы всего в 3 раза меньше зарплаты министра".

Сегодня одна из важнейших задач страны - возрождение экономики, основанной на высоких технологиях. Мы должны этому активно помогать, прилагая все усилия. Это будет способствовать практическому решению очень многих задач, в том числе развитию квалифицированного рабочего класса, возрождению позиций Коммунистической партии. И самое главное - это будет означать возрождение страны. Сегодня это очень трудно делать. Но если мы этого не сделаем, то страна окончательно свалится в сырьевую яму. Не нужно забывать, что нефти хватит на 40 - 50 лет в мире, а в России она, возможно, кончится раньше. Газа в мире - на 60 - 70 лет, и опять же у нас он может иссякнуть раньше. Повышение цен на энергоносители будет происходить и дальше. И если эти средства не использовать для развития науки и высоких технологий, то для нас это тупик. Не нужно забывать и того, что простые меры такого сорта, как повышение зарплаты, увеличение финансирования науки, на самом деле не решают главного вопроса для российской науки - ее невостребованности у себя в стране. Потому что, когда наука нужна экономике, находятся деньги. Так было все годы Советской власти, и Абрам Федорович Иоффе это прекрасно понимал, создавая физическую науку в СССР.