Английский дневник - Андрей Андреевич Мовчан
Я подозреваю, что так и выглядит на просторах Лондона и Подлондонья дорожный конфликт с тяжелыми последствиями: одна сторона, спокойно стоя или сидя, с опущенными и бездвижными руками, недовольно произносит что-то, глядя на вторую сторону. Вторая сторона неподвижно слушает с лошадиным выражением лица и, если очень не согласна, фыркает. Если есть что сказать, в следующем раунде стороны меняются местами. Говорить одновременно – харам. Жестикулировать – харам.
Увы, в Англии каждый день случаются тысячи ненастоящих неанглийских конфликтов. Мне хотелось бы сказать, что виной всему – иммигранты, что они принесли в Лондон другие, значительно менее рафинированные, манеры, но это как минимум не вся правда. Среди самих англичан, меньше в Лондоне, больше в «красном поясе» и вообще промышленных и среднего размера городах, конфликтов, драк, поножовщин и других преступлений хватает. Бытовые преступления, пьяные драки, ограбления, насилие, убийства, совершаемые в Соединенном Королевстве как потомками саксов, бриттов, англов, норманнов, скоттов, пиктов, древних римлян, так и приезжими со всего света, в общем ничем не отличаются от тех же шалостей обитателей рязанской области или Сычуани; «глубинный народ», говорящий на кокни, не более приятен, чем ботающий по фене.
Единственным, пожалуй, отличием Альбиона от Третьего Рима в этом вопросе является активная позиция полиции. Нет, не надо обольщаться: во всем, что касается имущественных преступлений, местные полицейские проявляют прямо-таки британские стойкость и безразличие. Обокрали квартиру (здесь это частое событие) – ну как же мы их будем искать, вон на камере кто-то в толстовке, промелькнул быстро, что мы можем сделать, кроме как посочувствовать вам? Может быть записать вас бесплатно к психотерапевту на курс лечения от моральной травмы? Вырвали телефон у школьника из руки на улице, и вы видите в приложении, где он находится? Но мы же не можем входить в это жилище без ордера, тем более что это социальное жилье, там знаете в подъезде сколько квартир, во всех них кроме одной вашего телефона нет, как мы можем беспокоить невиновных хозяев?
Но ситуация меняется кардинально, если речь идет о преступлении против личности. Самым распространенным преступлением против личности в Лондоне является скандал в баре. Протекает он примерно так: у переполненного шумного бара двое мужчин встают и начинают с близкого расстояния пристально смотреть друг на друга (примерно фут, я подозреваю что эта английская мера длины так и получена: расстояние, с которого пристально смотрят друг на друга двое мужчин, скандалящих в баре). Периодически они берут друг друга за грудки и говорят друг другу какие-то негромкие слова. При этом оба ритмично покачиваются вправо-влево. Некоторое количество других мужчин начинает пытаться отвлечь участников скандала, но это не имеет успеха. Тут кто-то вызывает полицию. Полиция появляется почти мгновенно, причем вслед за первой машиной прибывает вторая, третья (я видел как-то шесть машин в такой ситуации). Полицейские подходят к ссорящимся и применяют активные меры воздействия: стоят рядом и что-то говорят, а в момент взятия за грудки демонстрируют усилия по разниманию взявшихся друг за друга. Такой процесс может продолжаться очень долго. Мне, в частности, никогда не удавалось досмотреть его ни до конца, ни до хотя бы какой-то динамики.
А еще где-то там, на просторах Англии, происходят страшные вещи – ограбления, поножовщины, бытовые убийства и убийства детей; недавно был пойман полицейский, который похитил и убил девушку. Таблоиды аккуратно описывают все детали всех таких преступлений, создавая впечатление, что Англия – страна бандитов. Но статистика говорит о другом: все-таки в стране совершается существенно меньше преступлений (особенно тяжких), чем скажем в США или России (и в целом, и на 1000 человек населения). Так что лондонцы чувствуют себя более или менее спокойно.
Но вернемся к дорогам. Незыблемые права собственности сильно мешали и мешают реновации, а в последние 20–30 лет к мешающим факторам добавилось стремление муниципалитетов законсервировать застройку, запретить не только прокладывать дороги и менять границы кварталов, но даже и менять фасады домов и делать их достройку, если она теоретически уменьшает поток света на соседние дома. Дела в Северном Лондоне обстоят чуть лучше, там исторически сложились несколько «вылетных» магистралей (в старомосковском смысле, то есть широких и почти прямых, но со множеством светофоров). Южный Лондон – это огромный клубок кривых улочек, со светофорами каждые 100 метров. Самая большая ошибка, которую может сделать автомобилист – это поехать «на юг», в самые лучшие места Подлондонья (Суррей и Кент), из благородных обеспеченных северных районов через город. Просто пробраться из центра на юг до уровня лондонской кольцевой займет часа полтора, а то и два с лишним. Проще по Вествею (Лондонское Ленинградское шоссе) выскочить на кольцо (М25) и на скорости 70 миль в час ехать по дуге большого круга. Но так или иначе если вы живете в центре Лондона – не заводите дачу на юге: замучаетесь ездить.
Лондон является очень плотным по застройке и богатым, с точки зрения доходов жителей, городом – не удивительно, что здесь много машин, и если бы процесс их появления был бесконтрольным, город встал бы намертво. Центр Лондона давно прошел все начальные стадии борьбы с количеством машин на улицах: парковки платные (от 4 фунтов/400 рублей в час) давно и везде, даже на окраинах (правда резиденты микрорайона паркуются бесплатно). В какой-то момент властям пришло в голову что можно совместить приятное с полезным (или add insult to injury, но это с точки зрения автомобилистов) и ввести поборы с проезжающих по улицам города не поголовно, но пропорционально экологическому несовершенству транспортного средства. Электрические машины оставили до 2024 года без подати; для остальных предусмотрели два вида сборов: территориальный и территориально-экологический.
Территориальный – congestion charge – составляет 15 фунтов в день с машины, заезжающей внутрь лондонского Садового кольца (границы его описаны в предыдущих главах), если только эта машина не соответствует самым строгим требованиям по выбросам (им соответствуют только мелкие гибриды и электромашины, с октября 2021 года будут соответствовать только электромашины). Экологически-территориальный сбор (Ultra-Low Emission Zone charge) составляет 12,5 фунтов в день с машины, если она не соответствует Евро-5 (Евро-6 для дизеля, Евро-3 для мотоцикла) и взимается при заезде в ту же зону – до октября, с октября 2021 года зона существенно расширяется, примерно до линии эквивалентной третьему транспортному кольцу Москвы.
Оплата Congestion Charge и ULEZ производится либо автоматически (если вы открываете счет в системе auto pay на вашу машину – камеры фиксируют ее въезд в зону и деньги снимаются), либо вручную по факту въезда. Чтобы получить освобождение от Congestion Charge и ULEZ недостаточно обладать соответствующей машиной, надо подать заявление (на сайте) и получить освобождение (на сайте). Я этого не знал и
