Отар Кушанашвили - Не один
Сенцов, будучи отцом маленьких детишек, против которого свидетельствовали два человека (один потом отказался от показаний, второй не захотел эти показания озвучивать лично), говорил о пытках, но его никто не слушал.
И – 23 года псевдобомбисту, оказавшемуся сильнее всех нас, включая ничтожество в мантии.
Как говорил герой Булгакова, «была ли у вас мама, поручик?»
Вы наверняка знаете происхождение идиомы «шемякин суд».
Суды над Сенцовым и Савченко – такие; это не суды, а «шемякинские вместилища человеческого мусора», где каждый обвинитель – распрекрасный пример ошибки эволюции; токсикозный высерок, жертва многократного прослушивания речей лидера ЛДПР или песен Стаса Костюшкина.
В пьесе украино-грузинского драматурга Шекспира герой орет обидчику: «Ты, червей питая, станешь смрад и гной!», именно это хотели прокричать люди судье, впаявшему девушке Наде срок на девять кошкиных жизней.
В этой истории, как бы она ни разрешилась, не будет катарсиса, в который я когда-то верил. Не бывает катарсиса во времена апологетики низости.
«Воистину сбилась гармония мира» – написал хороший парень, когда «вежливые люди» хапнули благодатный кусман.
Я ничего не смыслю в большой политике, я ж не Мустафа и даже не ополоумевший писака Проханов, но я умоляю ВВП выпустить ребят из тюрьмы, перестать изображать мачо.
Куда делось вот это: «И милость к падшим призывал».
А тут вместо величия – клоунские гэги вроде дружбанства с Ночным Хирургом, или как его там; я-то не Ричард Гир, признаю, но этому шаману за одно личико можно дать пожизненное заключение; так, на всякий.
Эта тотальная мрачность порождает малодушие; я это вижу и слышу.
Чтобы унижать людей, особенно женщин, не надо величия ума или духовного взлета; для этого надо быть просто двухкопеечным позером.
Если что, это не я сказанул, это Черчилль, считавший отсутствие милосердия приговором для политика.
В августе будет год, как убивают, именно убивают в каменном мешке безвинного Сенцова (я сидел, а вы не сидели, так что не спорьте), и сейчас, весной, осознавать это особенно больно, потому что солнце, потому что надо быть людьми.
Мы и забыли, каково это – быть людьми.
Я не думаю, я знаю: это несложно.
Киселев оговорился по Фрейду, впервые сказав настоящую правду
Скажу без всякого стеснения: были времена, в литературе они называются баснословными… Так вот, были времена, когда я начинал свой, выпендрежно выражаясь, свой путь в журналистике, и полагал Дмитрия Киселева компасом.
Я считал, что он настоящий, доподлинный, неподдельный журналист, на которого стоит равняться. Мне он нравился манерой разговора, тем, как формулировал свои мысли.
Тогда я не знал, что он повредится в уме. И предположить не мог, но всегда понимал, что та дорога, которую выбирают отдельные люди, обречена на то, что у медиков называется «флуктуация ума». Этот медицинский термин имеет очень широкое хождение в моей семье – все хохочут друг над другом, не очень понимая, что они говорят и зачем они это говорят.
Дмитрий Киселев, будучи рупором государственной пышной риторики, превратился в человека, который очень, очень, очень старается отработать очень-очень-очень большие деньги.
Деньги, которые получает Дмитрий Киселев, я думаю, равны трем пятилетним бюджетам моей Грузии. Такие деньги не оставляют места для того, чтобы человек вспомнил, что такое совесть, правда. Что такое настоящая правда, которую он должен был нести с экрана.
Чушь, галиматья – нет, давайте резче скажем: собачья чушь, гиль, околесица, которую несет Киселев в своих программах, обязывают его в геометрической прогрессии умножать гиль, околесицу и собачью чушь. Иначе его не поймут те, кто дают ему деньги.
Оговорка «Ну и вернемся в Россию» – это не чрезвычайное происшествие. Дмитрий Киселев даже не обращает внимания на то, что он несет. Это для людей, которые уверены в том, что у кого-то что-то отобрать и присвоить себе и при этом называться «вежливыми людьми», – это для них повод для паники, повод, чтобы обрушиться на Киселева.
А я вижу в этом, поскольку наделен другой оптикой, только логическое продолжение этой бесконечной клоунады, в которой он добровольно участвует.
Вы это должны рассматривать как неудачную шутку или репризу. Он в первый раз оговорился по Фрейду и сказал настоящую правду.
Украина, Армагеддон и Потап с Настей Каменских
Я начинаю сиять при одной мысли об Украине, и сияет каждое слово, когда я говорю об Украине, в моем исполнении сияет каждое слово, когда я пишу об Украине.
Мне снится Подол, простенький, но родной, как Кутаиси, отель «Домус», где меня обожают, это взаимно, мне, грузинскому Игги Попу, снится Кузьма, мой закарпатский Че Гевара, и когда он мне снится, я просыпаюсь, как после снов о брате моем Ромке, заплаканный, потому что ни одного, ни второго я недолюбил, хотя любил чистой любовью, и то, что я их недолюбил, разрывает мне сердце.
Но покамест, судя по всему, из-за людей, у которых крайне эластичные представления о том, кто друг, кто враг, что такое репутация и так далее, не видать мне моей Украины.
И я оставляю на неопределенное время попытки попасть туда: цену себе я знаю, она высочайшая, а без конца валяться в ногах тождественно сраму.
Не я теряю Украину, а Украина на время теряет меня.
Ибо я собирался туда, чтобы транслировать небесную гармонию.
Но нет приема против лома в виде искрящейся пошлости, с каковой меня отвергли сиятельные персоны, записав в супостаты.
То есть Марию Гайдар, воплощение посредственности, они впустили и приветили, а того, что Вакарчук и Руслана полагают меня лучшим журналистом на планете, – этого они не заметили.
Потом, в лучшие времена, вместе с ресторатором Тищенко, журналисткой Ю. Литвиненко, деятелями Р. Ропием, Е. Беланюком, бойцом Тарасом и Игорем «Шпалой» съезжу на брег Днепра и даже не буду пытаться делать вид, что справляюсь с дыханием (так всегда бывает, когда оказываешься в местах, транслирующих небесную гармонию, а онтогенез повторяет филогенез).
Мысли разбегаются, как блохи, как ртуть из сломанного градусника, как русские футболисты после позора с Уэльсом, но ведь надо сказать добрые слова о тех, кто поддерживал меня в эти абсурдные, болезнотворные дни, и я для этих людей должен подобрать сияющие слова, тождественные моей любви.
#отарнаш ждем в Киеве!
Вот как ко мне, человеку с ясным взором, мощнейшими в мире мозгами и истерзанной душой, относятся в украинской «Комсомольской правде», ребятам из которой (ЛЕНА, я о тебе!) я очень благодарен за поддержку.
Но кроме меня, есть и в Киеве человечище с не менее ясным взором и, возможно, еще более мощными (хотя это кажется невозможным) мозгами – Дмитрий Гордон.
Мы друг друга обожаем, и даже А. Малахов переспрашивал, альтруистично ли это обожание.
Я всегда предпочитаю стратегию дружелюбия, вам, фомам неверным, это подтвердят Потап и Настя Каменских, не говоря об уже хватающем звезды с небосклона дуэте «Время и Стекло».
Считать меня врагом или не считать – это ведь вопрос антропологический, а колдовскую прелесть простых слов «человеческое содержание» никто не отменял, и об этом знают и мой поклонник Андрей Шевченко, и весь состав Радио Вести Украина, и даже Володя Зеленский.
Знают: я отличный парень и первейший журналист в мире.
В какой-то момент до меня дошло, что я все время клянчу и оправдываюсь; какого х… извините, черта?!
Я, бравший интервью у великого, незабвенного Богдана Ступки и потусторонней Снежаны Онопки; я, дружащий с Сергеем Палкиным, гендиректором «Шахтера», и судивший танцевальный, а не кровавый Майдан!
Я, вместе с Юлией Литвиненко изготавливавший лучшую программу на украинском ТВ – «Разбор полетов».
Я, поменявший жизни легиона красивых младых украинцев, начиная с Ани Андрийчук.
Я, написавший лучшую статью о Джамале.
Я, написавший самое пронзительное письмо о Савченко, прочитав которое, «кремлевские» пили валокордин всем гуртом.
Я, до сих переживающий и на каждом углу кричащий об Олеге Сенцове.
Я, болевший за Ольгу Харлан и Элину Свитолину, и оравший матом, когда засудили Олега Верняева.
И вот, вместо благодарности меня сделали объектом показательной порки и учинили мне армагеддон-шапито-перформанс во вкусе Олега Скрипки.
Украина – это такая страна, которая в моем случае очень четко объясняет, почему я не разучился до мафусаиловых лет своих изумляться чуду жизни, а одному из своих новых друзей, Ольге Владиславовне Семченко, я хочу сказать, что про себя я всегда знал, что либо все будет хорошо, либо меня насильно сделают культовым.
Итак, я перехожу здесь, в Красногорске, в активное наступление на туземных идиотов, а Украину, для которой я и на расстоянии способен сделать не меньше, чем Верховная Рада, поздравляю с наступающим Днем Независимости.
Всех поздравляю, даже Ивана Дорна.
