Борис Березовский - Искусство невозможного (в 3-х томах)
В 1999 году я поддержал Владимира Путина как Вашего преемника. Второй президент России был призван завершить разрушительную эпоху, цель которой — раскрепощение, и открыть двери нового периода, логически продолжающего предыдущий, — либерального созидания. Россия ждала лидера, который, закрепив достижения «реформ Ельцина», возродил бы на либеральной основе великую страну. Не закрытого и затхлого полицейского государства, но гигантского евразийского духовного, культурного и языко-
вого пространства, где немка становится императрицей Екатериной Второй, украинец — Гоголем, грузин — Багратионом, еврей — Менделеевым, и даже для эфиопа находится место — он становится Пушкиным, а все вместе уходят в Историю великими русскими.
Три года назад мне казалось, что Владимир Путин понимает, во имя чего он получил бразды правления, что он сможет обеспечить сочетание либеральных и патриотических ценностей — синтез, в котором так остро нуждается наша страна. Но я ошибся. Мы с Вами ошиблись, Борис Николаевич.
Предварительные итоги правления Путина вызывают горечь и рождают страх за будущее России. Упразднена самостоятельность регионов, на которой только и может держаться благополучие огромной современной страны. Ликвидированы независимые общенациональные СМИ. Фактически проиграна война в Чечне, «победу » в которой Кремль долгое время преподносил как свое главное достижение, противопоставляя ее Вашему покаянию за первую чеченскую войну. В то время как власть бросила все силы на передел собственности внутри страны, а армия бессмысленно гибнет в Чечне, по периметру пока еще огромной страны происходит беспрецедентный передел традиционных, а значит, во многом исторически эффективных для России и для ее соседей сфер влияния. Американские базы размещаются в Средней Азии, США осуществляют доминирование на Кавказе, происходит беспомощная суета вокруг калининградского анклава. Агонизирует Содружество Независимых Государств, в котором наша страна, унаследовавшая от СССР статус евразийского лидера, была в 90-е годы неоспоримым центром влияния. Преступность не только не побеждена, но становится с каждым днем все опаснее. Недавние убийства политиков, похищения бизнесменов
— тому свидетельство. Наконец, столь необходимые стране реформы, прежде всего военная и жилищно-коммунальная, осуществляются непродуманно и наспех.
Отсюда возникает естественный вопрос: следовало ли допускать разрушение существовавшей советской политической и экономической системы — Советского Союза, уродовать жизнь сотен миллионов людей, если мы опять возвращаемся к тоталитарной системе, но в разоренной стране? Я задаю этот вопрос не только Вам, Борис Николаевич, но и себе, поскольку добровольно пошел за Вами и помогал Вам.
Наступление путинской реакции базируется на уверенности власти в неготовности народа России жить свободно. Я же считаю, что
последние десять лет ушедшего века продемонстрировали высочайшее стремление и решимость страны освободиться от гнета диктата. Десятки миллионов людей за ничтожно короткое время взяли ответственность за свою жизнь и жизни своих близких, но власть опять пытается загнать их в стойло.
К сожалению, путинская Россия не продолжила Россию ельцинскую. Даже более — путинская Россия лоб в лоб столкнулась с Россией ельцинской. Результат очевиден — Россия теряет время и продолжает деградировать.
В своей книге Вы написали: «Я никогда не любил и не люблю Бориса Абрамовича… при этом Березовский — несомненный союзник. Причем давний, проверенный союзник президента и демократических реформ вообще. Но союзник тяжелый…»
Вы правы, Борис Николаевич, я тяжелый союзник, но последовательный. Поэтому и сегодня считаю, что Вы больше, чем кто-либо другой за всю долгую историю, приблизили Россию к свободе, и я, как и миллионы других, кто поверил Вам, буду отстаивать это достижение.
С неизменным уважением
Борис Березовский,
сопредседатель партии «Либеральная Россия»
20 ноября 2002 г. Независимая газета, Москва
О СОЮЗЕ КОММУНИСТОВ И ЛИБЕРАЛОВ
Задачи и конфигурация оппозиции на парламентских выборах 2003 года
В декабре 2003 года в России в соответствии с Конституцией РФ должны состояться парламентские выборы. Но уже сегодня со всей очевидностью можно сформулировать задачу-минимум и задачу– максимум, решение хотя бы одной из которых позволит иметь в стране реальную оппозицию.
Задача-минимум должна формулироваться как недопущение в Думе конституционного большинства Кремля, то есть получение оппозицией более 150 мест.
Задача-максимум должна формулироваться как получение оппозицией простого большинства, то есть завоевание в Думе не менее 226 мандатов.
Важно попытаться ответить на вопрос: в какой конфигурации возможно достижение оппозицией этих целей?
Последние события на российской политической сцене показали, что только КПРФ является действенной оппозицией Кремлю. Особенно ясно это проявилось в недавнем голосовании по антиконституционному закону об отмене референдумов. Прокремлевские партии и так называемые правые — СПС и «Я БЛОКО» — в основном поддержали Кремль, а КПРФ проголосовала за сохранение демократического института референдумов. И это не единственный пример оппозиционности коммунистов и кажущейся парадоксальности поведения левых и правых, когда они меняются местами:
коммунисты отстаивают демократические завоевания ельцинского правления, а правые поддерживают Путина в разрушении либеральных механизмов.
Ни одной более или менее значимой самостоятельной политической силы, кроме КПРФ, способной и, возможно, готовой возглавить оппозицию современному режиму в России, не существует, и не считаться с этим фактом означает непонимание текущего политического момента, а следовательно, невозможность участвовать в противостоянии реставрации в России тоталитарного режима.
Попутно замечу, что возражение со стороны либералов о недопустимости усиления коммунистов не выдерживает критики. Недавняя наша история, когда в течение 1995—1999 годов в Думе преобладало коммунистическое большинство, показывает, что в те годы Россия была значительно более демократической, чем сегодня, когда влияние коммунистов в Думе заметно поубавилось.
Таким образом, никакая эффективная конфигурация оппозиции без КПРФ, как результат предстоящих парламентских выборов, в принципе не реалистична. Поэтому и стержень конфигурации будущей оппозиции может составить только КПРФ. При этом возникает закономерный и важный вопрос: в состоянии ли КПРФ самостоятельно решить сформулированные в начале статьи задачу-минимум и задачу-максимум?
При всей поддержке, которую сегодня имеет КПРФ в обществе, говорить о гарантированном результате невозможно, но, более того, об этом невозможно говорить даже в контексте традиционных союзников КПРФ типа «аграриев» или в рамках коалиции НПСР. По сравнению с последними выборами идеологический и материальный ресурс левых сильно сократился.
С другой стороны, хорошо известно, что некоторая часть НПСР по заданию власти исполняет роль пятой колонны в КПРФ. Поэтому отношение КПРФ к НПСР вообще будет являться лакмусовой бумажкой для проверки самостоятельности КПРФ и ее независимости от Кремля.
Таким образом, риск не преодолеть барьер в 150 мест на выборах в Думу 2003 года для КП РФ и ее традиционных союзников достаточно высок и, самое главное, недопустим, поскольку в случае неуспеха КПРФ исчезает с политической арены России как реальная политическая сила.
Из этого следует, что даже для решения задачи-минимум КПРФ придется искать нетрадиционные коалиции.
В еще большей степени сказанное относится к либералам. По двум причинам.
Во-первых, раскол в «Либеральной России» окончательно похоронил идею появления на политической арене России к парламентским выборам 2003 года значимой самодостаточной либеральной политической силы, способной противостоять Кремлю (СПС и «ЯБЛОКО», безусловно, не в счет, так как очевидно их блокирование с Кремлем или подыгрывание ему).
Во-вторых, вывод о низкой вероятности для КПРФ самостоятельно решить задачу-минимум дает возможность либералам определиться со своим местом в будущей конфигурации оппозиции.
И как это ни парадоксально, только союз КПРФ и либералов дает реальный шанс построить оппозицию не только для решения за– дачи-минимум, но и, возможно, задачи-максимум — достижения большинства в Думе 2003 года.
Очень важно понять, к каким целям в возможной коалиции, которую я называю «КПРФ плюс», может стремиться ее либеральная составляющая помимо очевидного синергетического эффекта союза коммунистов и либералов, позволяющего решить центральный вопрос
