Прошлое. Настоящее. Будущее - Константин Анатольевич Крылов
Король Георг и Усама бен Ладен как источники американского права
Для начала возьмём одну из самых ранних и уж точно самую известную конституцию в мире – американскую. И проведём, так сказать, линию через две точки.
Американская Конституция имеет репутацию «философской» – то есть написанной в духе идей французских и английских философов XVII–XVIII веков. Однако у идей и принципов, изложенных в Конституции, существует и другой источник, лежащий, можно сказать, не просто на поверхности, а рядом с самой Конституцией: документ, уважаемый в Соединённых Штатах, пожалуй, даже больше, чем она сама. А именно – Декларация Независимости США.
Документ начинается со знаменитой формулы, утверждающей естественные права («все люди созданы равными и наделены их Творцом определенными неотчуждаемыми правами, к числу которых относятся жизнь, свобода и стремление к счастью») и кончается утверждением отделения американских штатов от Британии. Однако основная часть этого документа посвящена детальному, скрупулёзному перечислению бед и несчастий, в которых американцы винили короля Георга. Этот список составляет примерно половину объёма всего документа.
Мы могли бы считать эти жалобы упражнением в риторике. Однако сличение текстов Декларации и Конституции указывает на иное. А именно: практически каждое обвинение в адрес короля Георга тем или иным образом отражается в Конституции, которая запрещает делать всё то и именно то, в чём Декларация обвиняет короля Георга.
Например, в списке злодеяний английского короля значится такое, как «расквартирование крупных соединений вооружённых сил». На фоне всего прочего это вроде бы мелкое обстоятельство. Однако в составе первых же десяти поправок к Конституции (знаменитый «Билль о правах» [78]) имеется третья поправка, гласящая: «Ни один солдат не должен в мирное время размещаться на постой в каком-либо доме без согласия владельца; в военное время это возможно, но лишь в порядке, установленном законом». Негативный исторический опыт, сконцентрированный в Декларации, заставил американских законодателей вынести этот вопрос на конституционный уровень.
Возьмём другой пример – право на суд присяжных. Американское законодательство, в отличие от многих прочих, позволяет использовать суд присяжных не только по уголовным (Поправка VI), но и по гражданским делам, «в которых оспариваемая цена иска превышает 20 долларов» (Поправка VII), и вообще использует этот институт очень широко. Поэтому мы не удивимся, обнаружив в Декларации пункт обвинения – «Он (Король. – К.К.) объединялся с другими лицами, чтобы подчинить нас юрисдикции, чуждой нашей конституции и не признаваемой нашими законами, утверждал их акты, претендовавшие стать законодательством и служившие… для лишения нас по многим судебным делам возможности пользоваться преимуществами суда присяжных».
Если уж мы заговорили о судебной системе… Американская конституция известна своим трепетным отношением к системе разделения властей и в особенности – организации независимой судебной власти. В этом видят влияние идей Монтескьё и его сочинения «О духе законов», где обосновывается теория трёх ветвей власти и особо выделятся судебная. Но вообще-то можно поискать и поближе: в той же Декларации среди прочих преступлений английского короля упоминается – «Он поставил судей в исключительную зависимость от своей воли путем определения сроков их пребывания в должности, а также размера и выплат им жалования». Сравним это со статьёй III раздела 1 американской Конституции, в которой сказано – «Судебная власть Соединённых Штатов предоставляется одному Верховному суду и таким нижестоящим судам, какие Конгресс может время от времени учреждать. Судьи как Верховного, так и нижестоящих судов занимают свои должности, пока ведут себя безупречно, и в установленные сроки получают за свою службу вознаграждение, которое не может быть уменьшено во время пребывания в должности» [79].
Теперь сменим оптику и перенесёмся в современность. Мы уже упоминали так называемый Патриотический Акт [80]. Этот документ подвергается резкой критике как в США, так и во внешнем мире, поскольку предоставляет правительству и полиции слишком большие полномочия по надзору и слежке за гражданами. Некоторые положения Акта сейчас отменены [81]. Тем не менее Акт был принят Конгрессом в октябре 2001 года подавляющим большинством голосов. Причина была более чем ясна – в сентябре того же года состоялся самый крупный теракт в истории Америки. Авторитет негативного исторического опыта сработал и на этот раз.
Разумеется, американский пример не единственный. Так, Конституция ФРГ буквально пропитана страхом перед нацизмом [82], а конституции стран, пострадавших от диктатур, как правило, содержат положения, запрещающие именно ту форму диктатуры, от которой страна особенно пострадала [83]. Можно было бы вспомнить специфические элементы конституций восточноевропейских стран, связанные с коммунистическим прошлым, или латиноамериканские, часто содержащие формальный запрет на власть для бывших членов хунт. Но лучше не тратить время на дальнейшую демонстрацию и заняться нашей, российской проблематикой.
Новая российская Конституция: Белый Дом и коммуналки как исторический прецедент
Нынешняя («ельцинская») Конституция Российской Федерации – образец неудачного конституционного документа. Принятая при самых неблагоприятных исторических обстоятельствах (после расстрела парламента, в разгар «лихих девяностых», в интересах Президента, очень быстро потерявшего популярность и ставшего одной из самых одиозных фигур в отечественной истории) и нужная только для закрепления института суперпрезидентской власти, она не уважаема никем, включая элиту [84]. Её замена – дело времени. Будет ли у нас в исторически обозримом будущем новая Конституция – очевидно уже сейчас. Вопрос лишь в том, какой она будет.
Уже сейчас публике был предложен целый ряд проектов новых Конституций – от консервативных [85] до либеральных [86]. Многие идеи, высказанные в этих проектах, привлекательны – и ли, по крайней мере, интересны. Попытки как-то учесть негативный исторический опыт в них тоже имеются – увы, именно попытки. В результате эти документы кажутся внутренне необоснованными: непонятно, «почему так, а не этак».
Я не намерен предлагать собственный вариант Конституции. Думаю, что подобная работа не может быть качественно исполнена силами одного человека. Но я могу изложить метод построения Основного Закона, который, при своём систематическом проведении, вызвал бы минимум разногласий.
А именно – я предложил бы вначале составить документ, аналогичный по смыслу американской Декларации Независимости, то есть список наиболее травматических событий и обстоятельств российской истории, особенно новейшей. И в построении конституционного документа обосновывать каждое его положение историческими фактами, которые новая Конституция должна не допустить.
И опять же: попробуем попрактиковаться. Возьмём какоенибудь историческое обстоятельство, желательно недавнее и воспринимаемое большинством населения страны как негативное и травматичное. И попробуем вывести из него некие конституционные нормы, предупреждающие повторение такого развития событий в будущем.
Я выберу в качестве примера «сентябрьский кризис» 1993
