Литературка Литературная Газета - Литературная Газета 6279 ( № 24 2010)
Ломая застоявшуюся традицию и ломая стереотип отношения к власти как к непременной охранительнице культурных стереотипов, правительство Москвы включило в свою издательскую программу и выпустило в свет уникальный как по самой своей идее, так и по содержанию, и по качеству исполнения альбом-каталог «Взорваль». На 256 страницах этого издания воспроизведены самые оригинальные обложки и страницы сохранившихся книг Василия Каменского, Велимира Хлебникова, Алексея Кручёных, Давида Бурлюка, Елены Гуро, Владимира Маяковского и других бунтарей от искусства начала XX века из собраний музеев А. Пушкина и В. Маяковского. Читатели смогут увидеть, из чего рождалась новая поэзия молодой Страны Советов, прикоснутся к пускай ещё косноязычной в социальном и эстетическом плане, но уже абсолютно свободной поэтической речи 1920-х годов, красочной составляющей которой выступают не только рисунки самих поэтов, но также и расцветка тех обоев, на обратной стороне которых они печатались.
Среди представленных в альбоме книг – знаменитые коллективные сборники футуристов «Пощёчина общественному вкусу», «Садок судей», «Молоко кобылиц», «Рыкающий Парнас», «Дохлая луна», поэма А. Кручёных и В. Хлебникова «Игра в аду» и их же работа «Слово как таковое»; «Заумная книга» А. Кручёных и Н. Алягрова (Романа Якобсона); «Изборник» В. Хлебникова, журнал «Футурист» и книги многих других легендарных авторов с иллюстрациями не менее легендарных Кирилла Зданевича, Натальи Гончаровой, Аристарха Лентуллова, Казимира Малевича и ряда их собратьев по карандашу и кисти.
Эти уникальные книги были собраны и бережно сохранены в собраниях московских коллекционеров М.Л. Либермана и И.Н. Розанова, уберёгших их от всех перипетий прошумевшего XX века. И хотя, кроме очерков А.П. Зименкова и Е.А. Пономарёвой об этих коллекционерах и их книжных собраниях, а также справок о воспроизводимых в альбоме книгах, никакого другого текста в нём фактически нет, сам факт издания этого альбома-каталога красноречиво говорит о том, что главная задача всякой власти – беречь и приумножать искусство, сохранять то, что уже создано, и помогать тому, что ещё только рождается сегодня.
Николай ПЕРЕЯСЛОВ
Прокомментировать>>>
Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345
Комментарии:
Русский Робинзон ждёт русскую Пятницу
Общество
Русский Робинзон ждёт русскую Пятницу
ПОЛЕМИКА «НАЦИОНАЛЬНЫЙ ХАРАКТЕР – МИФ ИЛИ РЕАЛЬНОСТЬ?»
Бог мой, какое младенческое неведение и даже нежелание ведения относительно собственного народа и когда же – в такое страшное время.
Иван Бунин
Думаю, что г-н Столяров («Комплекс духовности». – «ЛГ», № 20) лукавит, недоумевая, в чём же состоит «особая русская духовность». Предполагаю, что и глубокоуважаемые Ф. Разумовский и Т. Набатникова отлично понимают, что ни пейзаж «Над вечным покоем», ни щербатая улыбка воина-победителя не объясняют ни феномена русскости, ни чуда Победы.
Но Т. Набатникова по крайней мере определила границы этого феномена. Пролегли они между отношением русского человека к себе, Богу и государству. По моим представлениям, именно в таком порядке. По воззрениям Т. Набатниковой – в ином. Отдание себя на алтарь государства – или подчинение приказу отдаться, как мне кажется, и приводит – а то и уже привело – русских к самозабвению, или, по-учёному, потере национальной идентичности.
Россия – страна с женственной – славянской – ментальностью и мужской – нордической – системой ценностей. Такая двойственность была плодотворна, когда русские знали, что у них есть Родина-мать и царь-батюшка. При этом любой модернизационный прорыв в России – от Петра до Сталина – основывался на либеральном (материнском) проекте и совершался репрессивными (отцовскими) методами.
Государство тоже получилось двойным: европейским по административному укладу и азиатским по способу управления. Эта же «семейная» двойственность помогала «подстраивать» русских на нужную волну. То изображать прирождёнными бунтарями-победителями, то кроткими незлобивыми пейзанами – в зависимости от идеологической (гендерной) установки. В напряжённые для государства моменты убеждать: «Раньше думай о Родине, а потом о себе», в критические для социума уговаривать: «Начни сначала, всё начни с нуля!»
Думали… Начинали… Потом «родители» развелись. Россия повлеклась по «мужской» исторической полосе – Отца народов, Генсека, Гаранта Конституции. Никто из них не платил на детей алиментов, но, напротив, драл с них три шкуры, не всегда умело сочетая кнут и пряник. Тоска по материнской ласке и заботе вгоняла детей в периодическое неповиновение, как правило, достаточно легко управляемое.
Мало-помалу «двойное подчинение» стало муляжом, сведясь к декоративному противостоянию либерального и патриотического начал, давно договорных. Здесь тоже есть свои плоды, но очень уж горькие. «Материнские» проекты оказывались слишком непоследовательными, «отцовские» – слишком жёсткими.
Для того чтобы продолжить процесс воспитания (развития), необходимо найти неисчерпанный источник, незакрытую нишу. Существуют ли они или историческая жизнь русского этноса близка к своему пределу?
Я помню, как в детстве меня поразило предисловие к «Жизни и удивительным приключениям Робинзона Крузо». Там утверждалось, что человек, героически выстоявший перед слепой стихией одиночества, куда более страшной, чем стихия «равнодушной» природы, является воплощением «буржуазного индивидуализма». Почему «буржуазного»? Потому, что обиходил жилище, а не остался гнить под открытым небом? Я только потом поняла, что такое двойные стандарты и почему обезноживший, но спасший себя старший лейтенант Маресьев – «настоящий человек», а капитан Крузо – аморальный «индивидуалист».
В. Розанов писал – по совершенно другому поводу: «Индивидуум начался там, где вдруг сказано закону природы: «стоп! не пускаю сюда!» Русская индивидуальность начинается там, где она говорит «не пускаю!» тому, кто требует от неё подчинения, не объясняя его смысла и соответствия цели средствам. Или бунтует (бунт, как известно, цели со средствами не сопрягает), если давление оказывается критичным.
Но, с другой стороны, русский человек привык к тому, что ему не дают долго оставаться наедине с собой. Зовут на войну, стройку или перестройку. В случае хоть какой-то модальной внятности русские действительно тотчас забывают себя. А когда «не пускать» некого, потому что никто не стучит в дверь или стучат, но не знают пароля, тогда для русского человека начинаются самые тяжкие времена.
Непривычка к долгим и упорным борениям «с самим собой, с самим собой» оборачивается отчаянием, озлобленностью или крайней распущенностью. Ни либералы, ни патриоты сегодня не могут представить русским резоны, которые бы давали им пропуск в укрепрайон, на охраняемую только душой территорию индивидуальной свободы. Первые «хочут свою образованность показать и всегда говорят о непонятном», вторые, сами того не замечая, всё больше пародируют основоположников славянофильства, которых московские извозчики принимали за персиян.
Недавно вычитала в Интернете любопытную историю. Две сестры-разведёнки из Чувашии от запропавших отцов не получают на детей ни копейки алиментов. Детское пособие в республике смехотворно мало (почему в разы меньше установленного федеральным законом – неизвестно). И вот сёстры решились от отчаяния на авантюру. Каждая добилась лишения себя родительских прав и оформила опеку над племянником. Не потеряв детей, но безболезненно обменявшись ими, женщины в качестве опекунш стали получать совсем другое содержание. Год проблаженствовали, а потом ими заинтересовались органы правопорядка, которые до хитроумного обмена ни разу не полюбопытствовали, что дети ели и во что одевались. Но это уже другая история.
Такую операцию, по моим представлениям, давно пора произвести ещё как минимум двум близким родственникам, под которыми я подразумеваю пресловутых «либералов» и «патриотов». Поскольку русский народ – вечную фигуру своей публичности – они видят и используют по-разному, можно спокойно допустить, что и в этом случае «детей» тоже как минимум двое.
Но этого, судя по всему, не предвидится. Ситуация в нашей «семье» сложилась пиковая. «Отец» ушёл в мечтательное доктринёрство. «Мать» всё бросила и улетела в Куршевель. И всё же… «Беспризорный» русский человек за последние 20 лет отметился не только немощью, пьянством и криминализацией. Постепенно в той глубине души, которая осталась не вытоптанной артелью и общиной, зарождается маленькая меркантильная «мечтушка». Вполне себе «мелкобуржуазная», как ни прискорбно это для поборников великих целей. К сожалению, «мечтушка» не всенародна – зреет она в основном в поколении менеджеров и блогеров (часто эти номинации совпадают). Остальным придётся оставаться в личной Брестской крепости и, дай бог, не сдать её.
