Альберт НЕМЧИНОВ - ОЛИГАРХИ в черных мундирах.
Письмо являлось вежливой формой приказа.
Гиммлер напоминал, что в сентябре 1938 года Хенляйну было присвоено звание штандартенфюрера СС и это его кое к чему обязывает. Гауляйтер мастерски изобразил на лице глубокое, искреннее сожаление. Его собеседник, в свою очередь, сделал вид, что внимательно прислушивается к словам главы партийной организации и верит всему сказанному.
– Господин Поль, – терпеливо объяснял Хенляйн, – поймите меня правильно. Я очень уважаю партайгеноссе Гиммлера и всегда рад оказать ему любое содействие. Но в данном случае я бессилен. Объекты, которые вам желательно секвестировать, включены в мобилизационный план. Это решение принято в аппарате рейхсуполномоченного по четырехлетнему плану. Если партайгеноссе Геринг распорядится, я немедленно передам в ведение СС все интересующие вас предприятия…
Говоря это, гауляйтер ничем не рисковал. Он сумел быстро вникнуть в сущность сложных отношений различных номенклатурных группировок внутри рейха. Геринг видел в эсэсовцах конкурентов и скорее бы отобрал в свой концерн все, на что положил глаз группенфюрер, вздумай тот к нему обратиться. Хснляйн это прекрасно понимал.
Упоминание имени рейхсмаршала не остановило Поля. Он спокойно возразил:
– Мобилизационным планом охватываются только объекты военной промышленности. Я впервые слышу о том, что фабрики по производству безалкогольных напитков или мебели влючены в военно-промышленный комплекс.
Но Хенляйна трудно было загнать в угол.
– Повторяю, при всем моем желании я не имею права решать такие вопросы. Я всего лишь руководитель партийного бюро. Планы развития народного хозяйства области составляются в Берлине. Мое дело их выполнять.
– Очень хорошо, – отозвался группенфюрер, – давайте поговорим о том, что происходит в Берлине.:
Внезапная перемена темы насторожила Хенляйна.
– Рейхсфюрер не случайно обратился к вам с этим посланием. Видите ли, ваш добрый друг Карл Франк одно за другим шлет в партийную канцелярию разоблачительные письма. Ему кажется странным, что посадили всех ваших людей, но вас оставили на свободе и при должности, которой вы якобы не соответствуете по своим политическим взглядам. Наша секретная служба располагает информацией о намерении рейхсляйтера как следует раскрутить это дело. Думаю, вы знаете, что Борман хотел бы видеть на вашем месте другого человека?
Гауляйтср пожал плечами в знак молчаливого согласия. Он отдавал себе отчет, что был, есть и останется чужим среди партийных функционеров. Может быть, эсэсовец сгущал краски с вполне определенными целями. Но Хенляйн не мог этого проверить. У него не было собственного выхода на вертикаль. Он уже начинал жалеть, что пошел на поводу у своего честолюбия и так неосторожно ввязался в конфликт с эсэсовцами. Гауляйтер вполне допускал, что именно черные мундиры стояли за всей этой интригой. Франк был из тех людей, которые с легкостью вылижут сапоги и Борману, и Гейдриху.
Поль заметил, какое действие произвела сочиненная им «страшилка». И хотя лицо Хенляйна ничего не выражало, но в глазах появилась явная тревога. Эсэсовец поторопился развить свой тактический успех:;
– Я понимаю, что в партии вы человек новый и с проверками орготдела еще не сталкивались. По установленному порядку, рейхсляйтер должен запрашивать в том числе и службу государственной безопасности. То есть вам ясно, что очень многое зависит от позиции рейхсфюрера СС.
– Да. Вполне.
Поль сделал многозначительную паузу.
– Господин Хенляйн, должен сказать, что считаю вас куда более толковым руководителем, чем Франк, Каспер и прочие болваны в коричневых рубашках. Но…
Он выложил на стол полученное из Берлина досье.
– …я выполняю свой долг. Поэтому обязан напомнить вам некоторые факты вашей биографии, оставшиеся пока что неизвестными комиссии партийных
кадров.
Группенфюрер особо подчеркнул «пока что».
– В 1935 году вы познакомились при посредничестве графа Куэна с полковником Грэхемом Кристи, начальником центральноевропейского отдела британской разведки. В июне 1936 года и в октябре 1937-го вы ездили в Лондон, где вели переговоры с врагами рейха лордом Ванзитатром и лидером консервативной партии Черчиллем. Вашей целью являлось лоббирование собственных политических интересов в главном органе мирового еврейского заговора – Лиге Наций через заинтересованных лиц в британском правительстве. Ваше сотрудничество с английской разведкой было, очевидно, направлено против фюрера и национал-социалистической Германии. Кроме того, в феврале 1938 года вы по приказу того же полковника Кристи отказались от предложения лидера союзной нам Италии прибыть в Рим для установлеяня дружественных отношений, чем нанесли ущерб немецким внешнеполитическим интересам.
Хенляйн побагровел. Большим усилием воли он удерживал спокойный тон:
– Да, у меня были ошибки. Но фюрер тоже ошибался, о чем он честно заявил в своей речи от 30 января. Свою вину я искупил работой на благо рейха. Иначе меня просто не назначили бы гауляйтсром.
– Что касается вашей вины, то имперский уголовный кодекс четко определяет шпионаж преступлением без срока давности. Немало достаточно влиятельных людей заинтересованы в том, чтобы эти документы были направлены куда следует. Но рейхсфюрер СС не входит в их число. Вам надо только продемонстрировать лояльность.
Хенляйну стало не по себе. Столь бесцеремонно с ним еще никогда не обходились. Даже во время его первого и последнего визига в Имперскую канцелярию Риббентроп, известный своей нечистоплотностью, не позволял себе столь откровенного шантажа. Но для политика самое худшее – переоценить свои силы. Хенляйн не воровал, не брал взяток, и все равно в условиях новой политической конъюнктуры его биография оказалась угрожающе «непрозрачной». Теперь поздно было жалеть о том, что он вовремя не сбежал в Англию. Эсэсовцы ясно показывали, что могут сожрать гауляйтера, не подавившись. Поэтому он подписал нужные им бумаги. Хотя понимал, что с этого момента ему суждено вечно висеть на крючке СД.
Главное экономическое управление развило в Судетах бурную деятельность. При прежней власти здесь располагалась крупнейшая в Чехословакии мебельная фабрика, которая принадлежала еврею Эмилю Гертшелю. После «разъяснительной» беседы с одним из подчиненных Поля он спешно покинул страну. Чтобы оставшаяся «бесхозной» ценная собстценность не попала в руки инспекторов имперского Министерства экономики, группенфюрер прибегнул к испытанному приему ее маскировки.
Некий Курт Май, мебельный фабрикант из Штутгарта, совместно с двумя компаньонами, учредили акционерное общество, занимавшееся производством высококачественной немецкой мебели. Предприниматели обратились к гауляйтеру Хенляйну с просьбой секвестировать фабрику Гертшеля для нужд их фирмы в соответствии с декретом фюрера об ариизации. Гауляйтер не замедлил пойти им навстречу. Фабрика обрела новых хозяев. Ну а то, что Курт Май был унтерштурмфюрером СС и сотрудником Главного экономического управления, знал только четко ограниченный круг лиц. После оформления секвестра акции фирмы приобрел концерн «Немецкие хозяйственные предприятия».
Аналогичная схема была задействована Полем в процессе прихватизации знаменитых минеральных источников «Грюн». Все находившиеся в Судетах предприятия по производству безалкогольных напитков сменили своих еврейских и английских владельцев. Далее эсэсовский концерн поглотил лесопильный завод Бахманинга под Линцем, фанерную фабрику Рихарда, мебельное предприятие транснациональной еврейской компании «Друкер и Друкер», консервные, молочные, сахарные заводы.
Просматривая список захваченных в Чехословакии «трофеев», рейхсфюрер СС выразил неудовольствие малым числом объектов, пригодных для использования в военных целях. Его главной заботой было надлежащее вооружение постоянно растущих подразделений Ваффен СС. Концерн «Рейнметалл» слишком тянул с производством автоматических винтовок ФГ-42. Чтобы не зависеть от поставок со стороны, следовало бы уделять больше внимания заводам «Шкода». И расходов, соответственно, будет меньше.
Начальник Главного экономического управления считал, что все делает правильно. Он показал рейхсфюреру швейцарскую газету «Национал цайтунг». которая констатировала стремительное сокращение выпуска потребительских товаров в Германии. Наш человек в имперском министерстве экономики получил информацию о предстоящем введении карточной системы на продукты питания, одежду, топливо. Но уже сейчас видна высокая покупательская способность населения рейха, ажиотажный спрос на товары первой необходимости при их заметной нехватке. Поэтому насыщение потребительского рынка является оптимальной задачей «Немецких хозяйственных предприятий». В условиях дефицита наш концерн может получить не меньшую прибыль от реализации своей продукции через коммерческую торговую сеть, нежели Крупп от своих пушек. На вооружение для Ваффен СС этих денег вполне хватит и еще останется.
