Александр Пушкин - Переписка 1815-1825
Из послания к Чедаеву вымарал я стихи, которые тебе не понравились — [но] единственно для тебя, из уважения к тебе — а не потому, что они другим не по нутру.
Кланяйся Давыдову, который забыл меня. Сестра Ольга в него влюблена и поделом. К стати или нет: он критиковал ей в Бахч.[исарайском] Фонт.[ане] Заремины очи. Я бы с ним согласился, если б дело шло не о востоке. Слог восточный был для меня образцом, сколько возможно нам, благоразумным, холодным европейцам. К стати еще — знаешь, почему не люблю я Мура? — потому что он черес чур уже восточен. Он подражает ребячески и уродливо — ребячеству и уродливости Саада, Гафиза и Магомета. — Европеец, и в упоении восточной роскоши, должен сохранить вкус и взор европейца. Вот почему Байрон так и прелестен в Гяуре, в Абидосской Невесте и проч.
155. П. А. Вяземскому. 7 апреля 1825 г. Михайловское.7 апреля.
Нынче день смерти Байрона — я заказал с вечера обедню за упокой его души. Мой поп удивился моей набожности и вручил мне просвиру, вынутую за упокой раба божия боярина Георгия. Отсылаю ее к тебе.
Онегина переписываю. Немедленно и он явится к тебе.
Сейчас получил я Войнаровского и Думы с письмом Пущина — предложение Селивановского, за 3 поэмы 12.000 р., кажется, должен я буду отклонить по причине новой типографической плутни. Бахч.[исарайский] Ф.[онтан] перепечатан.
Прощай, милый, у меня хандра, и нет ни единой мысли в голове моей — кланяйся жене. Я вам обоим душою предан.
А. П.
Адрес: Его сиятельству князю Петру Андреевичу Вяземскому. В Москве в собств. доме в Чернышевском переулке.
156. Л. С. Пушкину. 7 апреля 1825 г. Тригорское.Сей час получил от тебя письмо и повестку, вероятно от Плетнева. Письмо А.[нне] Н.[иколаевне] отдал не прочитав и сжег его тотчас (из опасения — или из ревности, как хочешь). Она в претензии за твои нежности и за то, что они тебя усыпили. — Полярн[ой] еще не получил. Справься ради бога об Фонт.[ане]. Селивановский предлагает мне 12000 р., а я должен от них отказаться — эдак с голоду умру — с отцом да с Ольдекопом. Прощай, я бешен.
Благодарю очень за Отр.[ывок] из письма Бар.[атынского]. Дельвига здесь еще нет.
On vous permet d'écrire des lettres — mais sous l'adresse de notre soeur (пойми!). C'est ainsi, voyez-vous, que j'écris à Анна Ив.[ановна] В.[ульф], sous le nom d'Euphrosine. Господи Суси Христе! Quelles misères!.. [289] Цалуй Ольгу.
[Приписка Анны H. Вульф:]
Quelle amabilité et dans quelle humeur charmante est lui!!! — Comment osez-vous m'écrire une lettre comme cela. C'est bien que votre frère a pris la peine de la brûler pour moi! [290] — Да еще смели прибавить прибавление об оном в письме к вашему брату. !!!
Вот тебе мой вчерашний im-promptu [291]
Семейственной любви и нежной дружбы радиХвалю тебя, сестра! не спереди, а сзади.
Сожги же это, показав ей.
Variantes en l'honneur de M-lle NN [292]
Почтения, любви и нежной дружбы радиХвалю тебя, мой друг, и спереди и сзади.
M-lle NN находит, что первый текст тебе приличен. Honny soit etc… [293]
Я заказал обедню за упокой души Байрона (сегодня день его смерти). А.[нна] Н.[иколаевна] также, и в обеих церквах Триг.[орского] и Вор.[онича] происходили молебствия. Это немножко напоминает la Messe de Frédéric II pour le Repos de l'âme de Mr de Voltaire [294]. Вяз[емском]у посылаю вынутую просвиру отцом Шкодой — за упокой поэта.
Адрес: Льву Сергеевичу Пушкину.
157. А. С. Шишкову. Около 7 апреля 1825 г. Михайловское. (Черновое)Г. Ольдекоп в прошлом 1824 году перепечатал мое сочинение Бах.[чисарайский] Фонтан без моего соизволения — чем и лишил меня 3000. Отец мой с.[татский] с.[оветник] С. Л. Пуш[кин], хотя и жаловался вашему в.[ысокопревосходительству] за сие неуважение собственности, но не только не получил удовлетворения, но еще уверился я из письма вашего в том, что г. Ольдекоп пользуется вашего высокопревосходительства покровительством. Выкл.[юченный] из службы, след. не получая жалования и не имея другого дохода, кроме своих сочинений, решился я прибегнуть с жалобою к самому вашему высокопревосходительству, надеясь, что вы не захотите лишить меня хлеба — не из личного неудовольствия противу г. Ольд.[екопа], совсем для меня незнакомого, но единственно для охранения себя от воровства.
158. А. Н. Вульфу. Март — апрель (до 20) 1825 г. Тригорское.Любезный Алексей Николаевич — Благодарю Вас за воспоминанья. Обнимаю вас братски. Также и Языкова — послание его и чувствительная Элегия — прелесть — в послании, после тобой хранимого певца, стих пропущен. А стих Языкова мне дорог. Перешлите мне его.
А. П.
[Приписка П. А. Осиповой на обороте:]
Очень хорошо бы было, когда б вы исполнили ваше предположение приехать сюда. Алексей, нам нужно бы было потолковать и о твоем путешествии. Хотя я не имею чести знать Языкова, но от моего имяни пригласи его, чтоб он оживил Тригорское своим присутствием.
159. Л. С. Пушкину. 22 и 23 апреля 1825 г. Михайловское.Фуше, Oeuvres dram.[atiques] [295] de Schiller, Schlegel, Don Juan (последние 6-ая и пр. песни), новое Wal.[ter] Scott [296], Сибирской Вестник весь — и всё это через St. Florent [297], а не через Сленина. — Вино, вино, ром (12 буты.), горчицы, Fleur d'Orange [298], чемодан дорожный. Сыру лимбург.[ского] (книгу об верховой езде — хочу жеребцов выезжать: вольное подражание Alfieri [299] и Байрону).
Как я был рад баронову приезду. Он очень мил! Наши барышни все в него влюбились — а он равнодушен, как колода, любит лежать на постеле, восхищаясь Чигринским Старостою. Приказывает тебе кланяться, мысленно тебя цалуя 100 раз, желает тебе 1000 хороших вещей: (наприме. устриц).
23.
Сей час получил письмо от тебя. Благодарю за обещание предисловия. Думаю, что можно начать благословясь. О посл.[ании] к Ч.[едаеву] скажу тебе, что пощечины повторять не нужно — Толстой явится у меня во всем блеске в 4-ой песне Онег.[ина], если его пасквиль этого стоит, и посему попроси его эпиграмму и пр. [300] от Вяземского (непременно). Ты, голубчик, не находишь толку [301] в моей луне — что ж делать, а напечатай уж так. Если Сабуров не уехал еще в Одессу, то попроси его обо мне там ничего не врать. Жалею, что не могу быть уверену и в твоей молчаливости. Скажи сестре, что я поссорил ее с Ан.[ной] Ник.[олаевной], показав и не читав [302] нечаянно письмо, где она говорит: elle me boude mais je m'en fous [303] или подобное. Я Анету увер[ил, ч]то сестра сердится очень на нее, и всё чер[ез тв]ои [304] сплетни.
Des bretelles
Des bottes [305] (или ненужно).
Плетневу поклон да пара слов — на днях к нему пишу. [306]
Адрес: Брату.
160. В. А. Жуковский — Пушкину. 15 — начало 20-х чисел апреля 1825 г. Петербург.Мой милый друг, прошу тебя отвечать как можно скорее на это письмо, но отвечай человечески, а не сумасбродно. Я услышал от твоего брата и от твоей матери, что ты болен: правда ли это? Правда ли, что у тебя в ноге есть что-то похожее на аневризм, и что ты уже около десяти лет угощаешь у себя этого постояльца, не говоря ни кому ни слова. Причины такой [307] таинственной любви к аневризму я не понимаю и никак не могу ее разделять с тобою. Теперь это уже не тайна и ты должен позволить друзьям твоим вступиться в домашние дела твоего здоровья. Глупо и низко не уважать жизнь. Отвечай искренно и не безумно. У вас в Опочке некому хлопотать о твоем аневризме. Сюда перетащить тебя теперь невозможно. Но можно, надеюсь, сделать, чтобы ты переехал на житье и леченье в Ригу. Согласись, милый друг, обратить на здоровье свое то внимание, которого [308] требуют от тебя твои друзья и твоя будущая прекрасная слава, которую ты должен, должен, должен взять (теперешняя никуда не годится — не годится не потому единственно, что другие признают ее такою, нет более потому, что она не согласна с твоим достоинством); ты должен быть поэтом России, должен заслужить благодарность — теперь ты получил только первенство по таланту; присоедини к нему и то, что лучше еще таланта — достоинство! Боже мой, как бы я желал пожить вместе с тобою, чтобы сказать искренно, что о тебе думаю и чего от тебя требую. Я на это имею более многих права, и мне ты должен верить. Дорога, которая перед тобою открыта, ведет прямо к великому; ты богат силами, знаешь свои силы, и всё еще будущее твое. Не ужели из этого будут одни жалкие развалины? — Но прежде всего надобно жить! Напиши ко мне немедленно о своем аневризме. И я тотчас буду писать к Паулуччи. С ним уже я имел разговор о тебе и можно положиться на [309] его доброжелательство. Обнимаю тебя душевно.
Я ничего не знаю совершеннее по слогу твоих Цыган! Но, милый друг, какая цель! Скажи, чего ты хочешь от своего гения? Какую память хочешь оставить о себе отечеству, которому так нужно высокое… Как жаль, что мы розно!
