Владимир Бушин - Мне из Кремля пишут
— Нет, это была ваша идея, — деликатно отклонила вдова такую честь. — И мне кажется, удалось сохранить свет, присущий книге. И школьники, да и взрослые, прочитав её, станут мудрее, щедрее, добрее, светлее…
О, чего-чего, а уж света в этой книжечке — тьма!
— Я полностью с вами согласен. Эта книга востребована…
Ну, не шибко. Вот издали её три года тому назад в Свердловске, редактор — опять же сама Наталья Дмитриевна. А почему не в Москве, ведь вроде бы сподручней? Да, видно, охотников не нашлось. А тираж? Всего-то 4 тысячи экземпляров. А хвалебная книга Людмилы Сараскиной о Солженицыне вышла хоть и в Москве, но тоже -5 тысяч. Позже, не распродав первое издание, выпустили второе — 3 тысячи. Но ведь обе книги и ныне пылятся в московских магазинах. Правда, «Двести лет вместе» вышла тиражом в 100 тысяч, если верить издателям. Это, должно быть, в расчёте на повышенный интерес еврейских читателей, ибо там же главным образом о евреях. Но и она вот уже десять лет ломит полки столичных магазинов. А ведь были времена!.. В советскую-то проклятую пору, в 1989 году «Архипелаг» — 100 тысяч! Вот вам и востребованность: было 100, и всё раскупалось, а стало 3… 4… 5, и всё лежит годами.
Да ведь не только книги, но и само драгоценное имячко тоже не сильно востребовано. 6 августа 2008 года президент Медведев издал Указ «Об увековечении памяти А.И.Солженицына», в котором рекомендовал правительству Москвы присвоить имя усопшего одной из улиц первопрестольной, а правительству Ставропольского края и администрации Ростовской области — осуществить меры по увековечению памяти гиганта мировой литературы в Кисловодске, где он родился, и в Ростове-на-Дону, где долго жил.
Ну, в Москве дело провернули быстро. Попробуй тут помешкать, коли на самом Боровицком холму сидят, свесив ножки, обожатели покойника! Несмотря на протесты горожан, уже 2 декабря утром (ещё и спешили к 90-летию титана — 11 декабря) с домов по Большой Коммунистической улице, что в районе Таганки, начали сбивать таблички с ужасными словами и присобачивать новые. Вот так немцы, захватывая в 1941 году наши города и сёла, срывали флаги с сельсоветов, крушили советские памятники. Помните стихи Степана Щипачёва той поры?
Из бронзы Ленин. Тополя в пыли.Развалины разбитого вокзала.Под утро немцы в городок вошлиИ статую низвергли с пьедестала…
Неужели вы, Наталья Дмитриевна, женщина, не понимаете всю гнусность такого переименования именно этой улицы?..
А в Ростове нашлись энтузиасты, предложившие назвать именем вечно живого классика университет. Это были недоросли, которые под крылом «Единой России» украли и налепили себе на лоб чужое славное имя — «Молодая гвардия». Ректор В.Г.Захаревич из числа обожателей. Он сказал: о, получить университету такое грандиозное имя, это так почётно, что просто страшно, но, говорит, в 2009 году мы этот вопрос решим.
А тут в газете «Вечерний Ростов» вдруг появляется письмо школьницы Ангелины Москвитиной. Отроковица гневно восгласила: — Да с какой стати? Этот классик всю жизнь врал, клеветал — на родину, на Красную Армию, на события Отечественной войны, и одновременно занимался доносами, даже — на своих школьных друзей, даже на жену, и мать родную оклеветал бы, но она к тому времени умерла. Закончила она так: «Сейчас я учусь в восьмом классе. Со временем собираюсь поступать в ЮФУ.
И я не хотела бы, чтобы университет, где буду учиться, носил имя человека, всю жизнь предававшего не только друзей и родных, но и родину, весь народ».
Но вслед объявился и некто Э.А.Мазин, представившийся другом Солженицына. Он не поверил, что может быть такая школьница, которая презирает его милейшего друга. Это, говорит, фальсификация, покажите мне вашу Ангелину. Ему показали: вот она, смотри, только руками не трогать. И друг титана сник…
Большинство читателей газеты поддержали Ангелину, увидев в ней чистого ангела, трубящего правду. И что же? А минул 2009 год, кончается 2010-й, но никто имени грандиозного сочинителя на вывеске университета не видел.
Правда, в школе № 5, где учился будущий гений, создали было его музей, но вскоре он как-то сам собой рассыпался и исчез. А мэр города М.А.Чернышев уверяет, что одна из улиц нового района будет названа именем титана. Ну, это ещё дожить надо. И не станет ли к тому времени Чернышев Беловым…
Мадам Солженицына прекрасно понимает, каково положение и с книгами и с именем её незабвенного гиганта. Как сказал поэт: «Всё миновалось, молодость прошла…» Она умеет считать, потому и дайджест издала тиражом всего в 10 тысяч. Но о каких же школьниках при таком тираже может идти речь? В каком классе они должны начать приобщаться к бесценному кладезю мудрости? Игнат прочитал в одиннадцать лет — это четвертый класс. Чем московские школьники хуже Игната? У меня нет под рукой данных на сегодняшний день. Но вот справочник «Москва в цифрах. 1988». Он свидетельствует, что тогда в 4-10 классах московских школ обучалось 589 тысяч школьников (с. 179). Неужто под солнцем демократии их стало меньше? Что ж, допустим, лишь 500 тысяч. А если стало больше, пусть будет 600. И что для них ваши 10 тысяч, мадам? Одна книжечка на 50–60 человек. Курам на смех, гусям на потеху, уткам на забаву. И это только в Москве! А часть тиража, видимо, основная, уже поступила не в школы, а в магазины. А там прямо-таки пионерская цена — 560 рэ. И с таким-то нанотиражом, с такой ценой вы пришли к главе правительства, и он нашел время заниматься этим мини-мыльным пузырём.
Вы, Наталья Дмитриевна, сказали премьеру и в газете: «Ужасно, когда о страшных несправедливостях и злодеяниях в стране мы узнаём и начинаем обсуждать их лишь спустя десятилетия». Такие злодеяний, что творятся в нашей стране ныне, история, и русская и мировая, ещё не видывали. Ваш супруг поздно, но понял это. А вы, судя по всему, до сих пор ничего понять не можете, и сыночки не помогают маме-пенсионерке. И вы продолжаете: «Такие злодеяния нельзя терпеть, нельзя сидеть десятилетия с кляпом во рту. Надо реагировать сразу. Это требует мужества, смелости, честности. Нельзя проходить мимо зла, зажмурив глаза» и т. д.
Ваш супруг, много сделав для победы и торжества того зла, что терзает родину уже двадцать лет, потом, говорю, всё-таки немного очухался, протёр глаза и попытался «реагировать». В апреле 1995 года по Первой программе телевидения начались регулярные «Встречи с Солженицыным». И ваш родной оратор принялся там справедливо гвоздить Гайдара, Чубайса, их бандитскую приватизацию… И вы же знаете, мадам, чем это кончилось. Уже 20 сентября того же года намеченная передача не состоялась, т. е. вашего великого супруга выперли из телевидения, говоря вашими словами, забили ему кляп в рот. И кто это сделал? Да ведь тот самый демократ № 1, что дал вам поместье, и при полном молчании без кляпа во рту демркрата № 2, которому вы — о кошмарах столетней давности.
И уж совсем свежий пример. Стоило многогрешному Юрию Лужкову, тоже через двадцать лет начавшему соображать кое-что, вдруг напомнить, что Севастополь — город русской славы, и попытаться на юбилей Победы вывесить десяток (на всю-то Москву!) портретов Сталина да ещё и сказать, да ещё заявить, что в стране гнетущая атмосфера перманентного катастрофизма, как его тотчас облили шоколадом, заморозили и выбросили. И кто это сделал? Мадам, это ваши друзья и почитатели вашего супруга.
На другой день правительственная «Российская газета» вышла с интервью Н.Солженицыной и двумя мученическими портретами супруга. Один, тот что во всю первую полосу, — тот самый, которым уже почти сорок лет с первого парижского издания «Архипелага» украшает едва ли не все публикации о Солженицыне, есть он, конечно, и в дайджесте: вот стоит гений, растопырив руки, с лицом висельника в распахнутой телогрейке с номерами на шапке, на груди и на колене, и кто-то в добротном дубленом полушубке и ушанке обыскивает его. И к этому следует текст: «В Особлагах настойчивее и чаще, чем в ИТЛ, производились обыски (ежедневный тщательный выходной и входной)». Вот, мол, полюбуйтесь, как это делалось.
И мало кто знает, что ведь это инсценировка, дешёвая художественная самодеятельность, к которой Александр Исаевич всю жизнь испытывал тягу. И тут он устроил сценку вскоре после освобождения из лагеря. Вот чем был занят вместо того, чтобы дышать полной грудью, нюхать цветочки да любоваться вольным полётом птичек. Эта инсценировка на первой полосе правительственной газеты и была последней каплей, побудившей меня написать письмо главе правительства.
«Уважаемый товарищ Путин,
недавно вдова известного писателя А.Солженицына подарила Вам его известное сочинение «Архипелаг Гулаг», которое она собственноручно сократила в четыре раза, отчего, по её словам, оно стало ещё лучше. Да, есть такие сочинения, которые чем больше сокращать, тем лучше для них и для читателей. Но самое лучшее — оставлять их в письменном столе автора.
