Владимир Грибовский - Последний парад адмирала. Судьба вице-адмирала З.П. Рожественского
Служебное положение Владимира Ивановича в штате Зиновия Петровича нуждается в особом уточнении. Будучи зачисленным в штат приказом командующего эскадрой 1 октября 1904 г., он 6 декабря приказом по Морскому ведомству был объявлен флагманским штурманским офицером, но штурманских обязанностей фактически не исполнял, так как они были возложены на других, указанных выше, офицеров. Сам В. И. Семенов пишет в «Расплате», что чувствовал себя в штабе как бы пассажиром, косвенно обвиняя в своем неопределенном положении флаг–капитана. В то же время в официальной справке о плаваниях капитана 2–го ранга В. И. Семенова, составленной в начале 1907 г., вполне определенно указано, что в период с 1 октября 1904 г. по 15 мая 1905 г. он состоял на эскадренном броненосце «Князь Суворов» в качестве заведующего морским отделом штаба командующего эскадрой[88]. Точно такая же должность В. И. Семенова отмечена и в обвинительном акте по делу о сдаче миноносца «Бедовый». Заведующий морским (точнее — военно–морским) отделом штаба по положению 1904 г. отвечал за разработку стратегических и тактических вопросов — то есть являлся ближайшим помощником начальника штаба (здесь — флаг–капитана) и командующего по руководству боевыми действиями.
Совершенно очевидно, что таким помощником Владимир Иванович был лишь в весьма незначительной степени. И разгадка причин его «неопределенного» положения кроется в специфике личных отношений с З. П. Рожественским и в стиле работы самого штаба, который опять же сложился под влиянием личности командующего. Достоверно известно, что флаг–капитан К. К. Клапье де Колонг не был допущен к решению вопросов управления эскадрой, а являлся старшим из исполнителей приказаний командующего, который пренебрегал мнением не только почти всех штаб–офицеров, но и адмиралов. Функции доверенного лица 3.П. Рожественского по секретной переписке с высшим командованием и Главным морским штабом выполнял старший флаг–офицер лейтенант Е. В. Свенторжецкий.
Более других в планирование перехода были посвящены также В. И. Филипповский и оба флагманских интенданта. Однако нити руководства планом З. П. Рожественский держал лично у себя, а об остальных лицах штаба командующий отзывался весьма пренебрежительно. Так, в письмах жене из похода (от 22 октября 1904 г.)[89] он прямо указывал: «Помощников нет. Появился было по одной части К… (Н. Л. Кладо. — В. Г.), и того пришлось вернуть». «Добрейший К… К… (К. К. Клапье де Колонг. — В. Г.) быстроты заклятый враг»… «Зачем брал таких помощников? Всех обобрали Алексеев, Макаров, Скрыдлов. Остались люди, ими отвергнутые»…
Странное мнение, если учесть, что почти всех офицеров штаба З. П. Рожественский знал лично по совместной службе и имел полную возможность выбора Так или иначе, но план похода составлялся лично командующим с привлечением ограниченного круга лиц из его штаба Не был фактически задействован и ГМШ, что подтверждается воспоминаниями А. А. Вирениуса и В. А. Штенгера Снаряжением же кораблей (непосредственно) ведал бывший начальник З. П. Рожественского главный командир Кронштадтского порта вице–адмирал А. А. Бирилев, известный во флоте «собиратель» иностранных орденов и, как указывалось выше, многолетний недоброжелатель С. О. Макарова. Здесь оба адмирала были на редкость солидарны. Но их «счастливый» соперник уже покоился на дне Желтого моря…
Конечно, большое значение имел срок прибытия 2–й эскадры на театр военных действий. Судя по всему, адмиралы Е. И. Алексеев и Н. И. Скрыдлов первоначально рассчитывали на декабрь 1904 г. Последний, в частности, считал, что наличные силы флота в Порт–Артуре (на 12 апреля — четыре исправных броненосных корабля) смогут помешать японским операциям в Печилийском заливе или в Желтом море в целом. В случае же падения Порт–Артура флот ожидает участь Черноморского флота в Севастополе 1854–1855 гг. или Сант–Яго 1898 г. (испанская эскадра). Поэтому Николай Илларионович считал необходимым до подхода подкреплений перейти к набегам, для чего перебазировать главные силы Тихоокеанского флота из Порт–Артура во Владивосток.
Осознав себя командующим флотом, Н. И. Скрыдлов поставил 2–й эскадре Тихого океана задачу «совместно с имеющимися сейчас там силами получить господство на море». Однако наши силы были разделены. Поэтому 2–я эскадра должна была быть столь могущественна, чтобы «иметь возможность самостоятельно нанести тяжелое поражение главным силам японского флота»[90]. Поэтому адмирал считал необходимым включить в состав эскадры «Орел», а также достраивающиеся крейсера «Олег», «Жемчуг» и «Изумруд». Под прикрытием этой сильной эскадры он советовал отправить «2–ю вспомогательную» в составе эскадренных броненосцев «Слава», «Император Николай I», трех броненосцев береговой обороны типа «Адмирал Сенявин», крейсера «Адмирал Корнилов», трех минных крейсеров и т. п., а при необходимости «прибегнуть к отправке на Дальний Восток части Черноморского флота».
Итак, главная цель посылки 2–й эскадры заключалась в соединении с 1–й, совместно с которой она должна была завоевать господство на море. План самого похода разрабатывался под личным руководством Зиновия Петровича очень ограниченным кругом лиц — флагманскими штурманами полковником В. И. Филипповским с помощью подполковника А. И. Осипова и капитана 2–го ранга С. Р. де Ливрона. Ими и был разработан маршрут в трех вариантах[91] — Суэцким каналом, вокруг мыса Доброй Надежды (южная оконечность Африки) и через Магелланов пролив, т. е. через Атлантику и Тихий океан, в обход Индийского океана и китайских вод.
Очевидно, что в августе 1904 г., как об этом будет еще сказано ниже, Николай II утвердил четвертый вариант перехода, составленный из двух первых. Часть эскадры должна была идти через Средиземное море и Суэцкий канал, а суда с большой осадкой (это требовало радикальной разгрузки в канале) — вокруг мыса Доброй Надежды. Рандеву назначалось в Диего–Суареце на о. Мадагаскар, который тогда принадлежал Франции. Далее маршрут соединенных сил пролегал через Индийский океан до Чусанского архипелага (Восточно–Китайское море), где надеялись войти в связь с 1–й эскадрой, а сама 2–я эскадра поступала под командование командующего флотом в Тихом океане.
Снабжение эскадры в долгом пути — более 18 тыс миль — само по себе представляло отдельную проблему. Ею под руководством З. П. Рожественского занимался капитан 2–го ранга А. Г. Витте и посланный заранее в Батавию (Голландская Индия — Индонезия) капитан 2–го ранга А. К. Полис Ставка была сделана на подачу угля по маршруту перехода пароходами германской компании — «Гамбург–Америка лайн» с дополнением их поставками всего снабжения известным купцом М. А. Гинсбургом, евреем российского происхождения, который и до войны (не в ущерб себе) был благодетелем эскадры Тихого океана.
Более никто в разработке плана похода не участвовал. Дойти до театра военных действий предполагалось в течение 4–5 месяцев. Конечно, ограничение круга лиц — участников разработки плана — способствовало сокрытию маршрута от противника, и все же странно, что Зиновий Петрович не мобилизовал возможности ГМШ, где имелись специалисты и соответствующие справочные материалы. Не участвовал в разработке плана и флаг–капитан, а также большинство флагманских специалистов. Позднее капитан 1–го ранга К. К. Клапье де Колонг показывал, что он «…был занят механической работой проводить в жизнь все приказания и распоряжения адмирала, а их было так много, что я не имел возможности задуматься над планами, если бы таковые и были». К этому Клапье де Колонг добавил, что о письменном плане он вообще не знал[92].
Указаний командующего действительно хватало с избытком Здесь надо сказать, что З. П. Рожественский в очередной раз проявил себя ярым поклонником циркулярного и приказного стиля руководства. Штаб издавал циркуляры, адмирал же сам подписывал приказы, которые следовало исполнять подчиненным без особых дополнительных указаний или личного общения. Первый циркуляр штаба вышел 6 мая, второй — 9 мая 1904 г. — он предписывал всем судам взять 4–месячный запас провизии. 12 мая Зиновий Петрович подписывал и свой приказ № I»[93]. Потом циркуляры и приказы посыпались как из «рога изобилия», один за другим.
Занятый планом похода и «верстанием» (или визированием) руководящих указаний, З. П. Рожественский редко посещал достраивающиеся корабли. Гораздо чаще на них бывал А. А. Бирилев. В промежутке «между боями», 6 июня 1904 г., З. П. Рожественский завтракал у императора, где, очевидно высказал беспокойство по поводу сроков готовности новых кораблей, но не высказал сомнений в общем успехе операции. Последних, понятно, еще не было. Царское доверие кружило голову. Николай II через десять дней осмотрел в Кронштадте все четыре новейших броненосца эскадры и «нашел большой успех в произведенных работах, после моего осмотра в марте, особенно на двух первых судах («Император Александр III» и «Князь Суворов»)[94].
