Станислав Говорухин - Страна воров на дороге в светлое будущее
Забыл добавить: Гайдар, конечно, никогда бы не замыслил такую подлость против своих товарищей. Поговаривают, что он искал деньги партии.
Искали деньги партии, а нашли себя!
Дабы читатель не подумал, что глава эта посвящена исключительно Гайдару, процитирую такой документ:
«13 февраля 1991 года.
Премьер-министру В. Павлову.
Ваши предложения относительно реформы ценообразования абсолютно неприемлемы, поскольку резко снижают уровень жизни населения России.
Б. Ельцин, Председатель Верховного Совета РСФСР».
Правительство СССР тогда, чтобы выравнять спрос — предложение, задумало поднять цены.
На полтора-два процента!
Борис Николаевич много потом размахивал этим документом. Срывал овации.
Как, однако, отличается человек, рвущийся к власти, от человека, до власти дорвавшегося!
Недавно мне принесли статью английского экономиста Джона Росса. Я ее проглотил залпом — как детектив. А потом перечел еще и еще раз.
Российскому читателю просто необходимо познакомиться с основными тезисами этого исследования.
1992 и 1993 годы (период экономической катастрофы в России) стали годами наибольшего благоприятствования для стран Большой Семерки. Снизилась почти до нуля инфляция, увеличилась инвестиционная активность, уменьшилась безработица. Какой ценой и кем заплачено за это благополучие, читатель, вероятно, догадывается и без помощи английского экономиста.
Заплачено — Россией.
К такому выводу приходит и Джон Росс. И тут же оговаривается: «Поскольку такое утверждение взрывоопасно (еще бы!), я вынужден доказать его цифрами».
И доказывает.
Оставим цифры, суть же гайдаровских «реформ» (в изложении Джона Росса) такова.
За два последних года Россия сильно увеличила вывоз из страны энергоносителей и металлов. Причем и тех и других производится в стране все меньше. За счет чего же можно увеличить экспорт? За счет резкого сокращения обеспеченности ими собственных отраслей промышленности, роста цен на них и стремительного промышленного спада в самой России. Тут нам объяснять ничего не надо, мы все видим своими глазами — многие предприятия вообще закрылись.
Экспорт увеличился, а доходы от него упали. Естественно. Мы сами сбили цены. Теперь Запад может поберечь собственные месторождения нефти, угля, металлов; они лежат, как в банке. Вот когда запасы России истощатся, тогда…
Это первая форма оттока капитала. Вторая — уворованные деньги. По Д. Россу: до двух миллиардов долларов ежемесячно уходит на Запад. Деньги эти инвестируются в западную промышленность.
И, наконец, третье.
В апреле 1993 года, в дни проведения референдума, страны Большой Семерки заявили, что предоставят России помощь в размере 43 миллиардов долларов. Помните? Это широко разрекламированное обещание Запада сыграло большую роль: население России проголосовало за Ельцина и гайдаровские реформы. Но «обещанного два года ждут». Мы же будем ждать лет двести. На самом деле Международный валютный фонд и Всемирный банк выплатили России всего два миллиарда долларов!
«Поэтому, — пишет Джон Росс, — утверждение о том, что Россия помогает Большой Семерке, а не наоборот, — это не заявление экстремистски настроенных русских националистов. Это объективная констатация факта».
И далее:
«Россия несет чистые потери и в очень большом масштабе. Россия пережила крупнейший за всю свою историю промышленный крах, фактически это крупнейший крах промышленной экономики в мирное время, когда-либо случившийся в истории».
Потому-то Западу так нравятся именно гайдаровские «реформы», а не какие-либо другие.
Не Запад помогает России, а измученная, обескровленная страна кормит благополучный Западный мир. Картина ясна и понятна. Конечно, наличие в огромном количестве сникерсов и мерседесов, презентаций и красивых магазинов, заваленных иностранными товарами, немного затемняет картину. Ум не опытный и не пытливый может принять это за улучшение жизни. Но это золотая обманка, красивая обертка, не более. Внутри — кукиш.
И последняя цитата из Джона Росса:
«Говоря коротко, в России не существует ни кризиса бюджетного дефицита, ни кризиса обменного курса рубля. Кризис происходит лишь потому, что в полном противоречии со своими национальными интересами и экономической логикой Россия допустила вывоз огромного капитала в тот момент, когда у нее имеется большая международная задолженность и огромная потребность в ресурсах для капиталовложений в собственную экономику».
От Дальнего Востока до Дикого Запада
День начинается на Востоке. На Востоке начинается и наша родина.
Конец августа. Стоим во Владивостокском порту со старым капитаном; сорок лет он ходил на ледоколах по Арктике.
— …Такого никогда не было. За сорок лет на моей памяти — никогда! Чтобы летом, в августе, ледоколы стояли без дела — никогда!
— А что они должны делать?
— Грузы возить в Арктику. На Колыму, в Певек, на мыс Шмидта, на остров Врангеля… Там же люди! Как они будут жить зимой, чем детей кормить, как отапливать жилища? Навигация кончается. Я помню, 5 августа снег шел в Певеке. Раньше ледоколы выходили в мае. В начале июня уже подходили к кромке…
— Нет груза?
— Грузов нет. А если даже будут… Вы же понимаете, до Севера еще дойти надо. Даже если при полной мощности, по 20 узлов… Это 8 суток. А какой смысл выгружать, скажем, картошку при 20-градусном морозе?
— Как же люди?
— А вот — как? Они слушают радио, они понимают, чем это закончится. Вывозить надо будет людей. А как вывозить? Чем? Обидно. Триста лет русские люди Север осваивали. И ведь освоили. Северный Морской путь открыли. Не формальная — действующая магистраль…
Капитан замолчал, повернул голову в сторону моря. Там, на рейде, в неспокойном заливе стояли на якоре два ледокола. Чуть дальше качались на волнах еще два-три корабля с красными корпусами. «Морковки» — зовут их моряки. Суда ледового класса.
— Как же так? Как можно взять и забыть про Север? Он так много значит для страны. Вся Россия, обратите внимание, своим фасадом на Север выходит. Вы посмотрите, эти ледоколы стоят, а другие… туристов возят.
— Ледоколы — туристов?
— Да — туристов. И в Арктику, и в Антарктику. Мало того, что обычные ледоколы под иностранных туристов отдали, но и атомные — туристов возят. На полюс и обратно. А что делать? Грузов-то нет…
Грузов в этом году для русских Северов нет. Ну, может быть, что-то еще успеют забросить. Пойдут в тяжелые льды, в густые туманы пароходы, привезут некондиционные продукты, немного угля, немного керосина, потом поплывут сквозь штормы обратно, сжигая тройную норму горючего, и, горько трубя, вернутся в порт с пробитыми бортами, со сломанными винтами, с исковерканными рулями. А северяне как-нибудь перезимуют, дотянут до лета, а потом двинут на юг и начнут мыкаться по стране, как мыкаются и не находят себе места сотни тысяч других беженцев.
Кровь и слезы, слезы и кровь. По всей России.
И называют это — реформами.
Недавно сопливый хлыщ (из нуворишей) жаловался по телевизору, как много он работал эти пять лет. И вот только сейчас, когда дело налажено, может позволить себе немного отдохнуть, например, слетать в Монте-Карло. Да и то только на два-три дня.
Там, на мысе Шмидта, тоже есть телевизор. Интересно, что они думают, тамошние телезрители, когда смотрят такую передачу?
Итак, грузов для северян в этом году нет, однако порты Владивостока и Находки буквально завалены товарами.
И все это приготовлено для отправки за границу. Лес: кедр, сосна, ель, пиломатериалы. Железо: чугун, слябы, листовая сталь, тонкий прокат. Цветные металлы: медь, никель, кобальт, алюминий. Особенно почему-то много алюминия. Не только на Дальнем Востоке, но и в Мурманске, и в Петербурге, и в Новороссийске. И такая же картина в портах ближнего и дальнего зарубежья: в Одессе, в портах Прибалтики, Швеции, Дании. В японском порту Осака разновысокие штабеля белого металла образовали причудливые алюминиевые горы — хоть заноси на географическую карту.
Откуда столько алюминия? У нас что, излишки его? Поговорите с директорами заводов, скажем, автомобильных. Они пожалуются, что легкого и прочного серебристого металла не хватает. Тогда, может быть, в наших недрах неисчислимые запасы алюминиевых руд?
Страна наша богата минеральными ресурсами, но — вот загадка природы — бокситов, руды, из которой добывают алюминий, в стране нет. По крайней мере, полноценных бокситов. Мы добываем алюминий из глинозема, практически из глины. Такое производство требует огромного количества электростанций — Братской, Красноярской. Стоимость добытого из бедной руды металла становится очень высокой. Не золото, конечно, но дорого, очень дорого.
