Максим Кустов - Долг СССР в рублях, чеках, дубленках. Тайные войны империи
— Сволочи, на публику играют. Мне мужики говорили — прапор и этот пи…р в доле, — ворчал Серега. — А представляете, пойдет этот ворюга на дембель и будет дома втирать, как героически он нас охранял, или того пуще — исполнял интернациональный долг. Расскажет пару историй, подслушанных под дверями наших комнат, вот и получится очередной «герой Апрельской революции». А ведь никто и сомневаться не будет: вернулся, отслужив два года в Туркестанском военном округе. Пойди проверь, где он служил: в Афгане или на пересылке по чужим сумкам шарился!»[118]
Требовать солдату 10 рублей с припозднившегося офицера — это было сильно. В 1987 году 10 рублей кое-что собой представляли. А возня с чужим чемоданом всегда была и остается чрезвычайно рискованным занятием. Конечно, действовал наглый воин под прикрытием прапорщика, но ведь и тот мог нарваться.
Весь расчет явно был на то, что офицерам скоро улетать…
Но и возвращающимся из Афганистана расслабляться в Ташкенте не следовало. Им еще надо было улететь. «Кое-как побросав вещи в чемоданы, затянув их ремнями, мы за 10 чеков наняли двух служивших на аэродроме солдат, и они поперли все это к КПП. Возле КПП дежурило десятка три такси и куча частных машин, которые за свои услуги брали исключительно чеками.
Мы приехали в Ташкентский аэропорт и расположились в зале для военнослужащих. Билетов в нужный город, как всегда, не было, однако эту проблему мы устранили быстро. Для этого нужно было постоять немного у касс и оглядеться. Возле касс всегда крутилось несколько «жучков», которые занимались билетами. Ты договаривался с кем-нибудь из них, он записывал твой номер паспорта, и минут через 20 все были довольны: кассир и «жучок» имели свои чеки, а ты билет до нужного тебе города.
Однако иногда Ташкент встречал афганцев совсем не дружественно. Под видом таксистов возле аэропорта «Тузель» паслись всякого рода «кидалы», «ломщики», а то и просто обыкновенные бандиты.
Садятся, например, «афганцы» в такси, и, пока едут водитель предлагает:
— Мужики, может, по пивку холодненькому? У меня несколько бутылочек есть, свеженького.
Ну, мужики приложились по бутылочке — раз… и просыпаются где-нибудь за городом без шмоток, чеков и документов. Таких случаев было немало. Поэтому свой отпуск мы обычно подгадывали так, чтобы поехать со знакомым человеком и в случае чего подстраховать друг друга. Хотя были и другие варианты.
Был у нас один «крутой» паренек Когда он собрался в отпуск, ждать никого не стал.
— Вы что, меня за «лоха» держите? Бабки я уже переправил, а чемоданы как-нибудь довезу.
Добрался он до Ташкентского аэропорта нормально, купил у «жучков» билет на самолет, сел в зале для военнослужащих и пивко пьет, расслабляется, ждет своего рейса. Через некоторое время к нему подсел мужичок в джинсе, с чемоданами «мечта оккупанта», кроссовках, короче, типичный контрактник Слово за слово, выяснилось, что мужик летит в отпуск из Герата. Вспомнили афганские приколы, за жизнь поговорили, посмеялись.
Мужичок ему:
— Ты посмотри, братан, за моими вещами, я в сортир схожу, а то тут много подозрительного народа шастает.
Вскоре мужичок тот вернулся, посидели еще немного, ну и тот начал жаловаться, что билет не может взять.
— А ты как, братан, билет брал?
Наш «крутой» начал объяснять ему, что возле касс крутятся «жучки», нужно подойти к ним, договориться, а потом, когда они принесут билет, расплатиться. А мужичок тот лопухом прикинулся:
— Братан, сделай доброе дело, ты их уже знаешь, вот мой паспорт, сходи закажи билет, а я за вещами посмотрю.
Наш «крутой» берет паспорт того мужика, идет и заказывает билет. Возвращается через некоторое время — ни мужика, ни его чемоданов нет. Он с этим паспортом к ментам, там выясняется, что паспорт ворованный, фотография вообще чужая — вот и все дела. Так наш «крутой» и лоханулся.
Вариантов было море: «наперсточники», «лохотронщики», «ломщики», воры, много народа жило за счет «афганцев». В то время в Ташкенте балом правил ЧЕК.
Но основным городом, где можно было с пользой потратить чеки, — это, конечно, была Москва. Туда и стремились счастливые обладатели внешторговских чеков за покупками. А возле магазинов, торгующих за чеки, их и ожидали хорошо организованные группы карманных воров и так называемых ломщиков.
Дело в том, что продажа внешторговских чеков по закону была запрещена. Но людская жадность не знает пределов, этим и пользовались «ломщики». Предлагая за один чек 2, а то и 3 рубля, они при обмене отсчитывали советские рубли, передавали их «лоху», тот пересчитывал. Под предлогом, что он ошибся, «ломщик» пересчитывал их вновь, затем создавалась базарная ситуация, кто-то из сообщников кричал «менты» или просто отвлекал внимание, «ломщик» быстро передавал эту пачку рублей «лоху», переломив ее, забрав ровно половину суммы, и все разбегались. В случае если их задерживала милиция, выяснялось, что в результате обмен был равен чек на рубль, а это уже уголовно ненаказуемо.
Иногда «лоху» вместо пачки рублей просто впаривали «куклу»…
В 1988 году всю лавочку с чеками прикрыли. Наше родное коммунистическое государство «равных возможностей» в очередной раз поимело свой народ, потом и кровью зарабатывающий для него твердую валюту на мировых просторах, одним махом заморозив валютные счета и отменив внешторговские чеки.
Те, кто успел выстоять по нескольку суток в огромных очередях, покупали в «Березке» все, что попадало под руку, лишь бы избавиться от чеков. И на этом бардаке люди, работающие в «Березке», конечно, наварились, продавая из-под полы или без очереди импортные шмотки и аппаратуру.
Отгуляв свой отпуск и прихватив к нему еще пару недель «по больничному», который в то время можно было без проблем прикупить за деньги, я вернулся в полк.
За период службы в Афганистане пересекать ташкентскую таможню мне приходилось несколько раз. Мне хочется вспомнить еще один эпизод, связанный с таможней…
Если раньше через таможню в Афган разрешалось перевозить две бутылки водки и четыре бутылки вина, то на волне борьбы с пьянством, развернутой Горбачевым в середине 1980-х годов, количество провозимого спиртного ограничили до одной бутылки водки и одной бутылки вина. Что творилось в аэропорту «Тузель»! Народ возмущался, ругался, но все было напрасно — лишнее спиртное просто изымалось: «Не положено!» Тогда те, кто еще не прошел таможню, начали доставать спиртное, открывали и пили из горла кто сколько мог, остальное выливали или отдавали солдатикам, служившим в аэропорту».[119]
Интересно, кто-нибудь из «солдатиков, служивших в аэропорту» напишет мемуары о том, что ему перепало за время службы?
Естественно, «тысячи чеков проходили через руки и карманы молоденького лейтенанта — помощника коменданта ташкентских авиакасс.
Спецназовцы, артиллеристы, разведчики, танкисты, не раз смотревшие смерти в лицо и не пятившиеся назад, скрипели зубами и отступали ради заветной бумажки.
Лейтенант был неприкасаемым. Он выдавал билетную бронь. И опаленные войной боялись не его, а затяжного скандала и длительного разбирательства. Они рвались домой, к семьям, они ценили скупые часы и минуты, отпущенные им войной, дороже денег. Но какой ненавистью и презрением горели их глаза!
Мы саботировали билетных шакалов и брали билеты не домой, куда требовали взятку, а в любой крупный город в радиусе 200–300 км. А сибиряки и дальневосточники, с которых заламывали огромные суммы, брали билеты в любой город в европейской части. Тут уж деваться билетным шакалам было некуда. А из Европы улетали уже без проблем. Вот так добирались домой живые «афганцы»».[120]
Конечно, желающие поживиться за счет возвращающихся из Афганистана встречались не только в Ташкенте. Например, десантник Валерий Жигунов после окончания срочной службы столкнулся с одним из таких субъектов в Москве. «Рано утром Москва встретила нас вокзальной толкотней. Впятером с Белорусского до Казанского вокзала доехали на автобусе, шабашник, за 15 рублей. По трояку с каждого. Пристроились в конце очереди военной билетной кассы. Через десять минут мой попутчик обнаружил, что у него исчез дембельский чемодан. Вокзальные урки неплохо работают. Смотри в оба. А то и башку утащат. Хотя моя вряд ли кого устроит, кроме меня.
Купили билеты в купейный вагон на фирменный поезд «Москва-Томск» и вышли на привокзальную площадь. Тут же к нам подбежал шустрый парень.
— Здорово ребята! Вы с какой дивизии?
— Здорово. С Витебской, — сдержанно ответили мы.
— А я весной демобилизовался с Псковской. Вы в Москве первый раз?
— Первый, — соврал я.
Мой сослуживец поддакнул.
— Давайте я покажу вам столицу, свожу куда надо, — напирал незнакомец.
