Журнал Русская жизнь - Земство (апрель 2008)
Откуда ж властная вертикаль? У вас власть негосударственная, вы самоуправлением занимаетесь, нет?
Ну, если уж в сельском поселении не понимают самоуправления, значит, его не понимают в России нигде. Потому что вот что я думала - если ОНО растет снизу вверх, естественность надо искать в самом низу. А что там у нас? Деревня. Село. Поле, лес, дорога. Колодец. Столб с электрической лампочкой. Строй деревенских домов. За пролеском - кладбище. Автобусная остановка. Коза на веревке. Скамейка. Площадь, магазин, домик правления. А кто в домике сидит?
В домике сидит избранный деревенскими жителями глава муниципального образования «Сельское поселение (скажем) Благодатное». Или - Гришино. Или - то же Успенское.
Значит, вот с этого могучего человека, засевшего в домике, который в разные времена назывался и сельской управой, и сельсоветом, и зданием администрации села, и начинается, так сказать, возрождение земства, а именно - «прерванной традиции общественного самоуправления».
Не начинается. Или, так скажем, далеко не везде. В правлении чаще всего сидит растерянный маленький чиновник, в недавнем прошлом - глава администрации, а нынче земец поневоле, назубок знающий дорогу в район за деньгами, дружбой, связями, сочувствием, теплом и светом. Что теперь будет-то? Что отдадут? Библиотеку с библиотекарями? Земельный налог? Подушный налог с двадцати деревенских старух? А скажут - строй, грей, освещай сам - все права тебе дадены? А начальственный «район», между тем, никуда не делся, все так же начальственен. Потому что «для многих субъектов РФ схема административного деления на муниципальные районы и подчиненные им сельские и городские поселения (»двухуровневая модель«реформы) оказалась более привычной и удобной для формирования межбюджетных отношений и осуществления контроля за местным самоуправлением». А это приводит к тому, что «практически разграничить полномочия между муниципальными районами и входящими в его состав поселениями действительно очень трудно из-за того, что объектом приложения управленческих сил и в том, и в другом случае является один и тот же житель поселения (района)». Ну и с имуществом, разумеется, все складывается очень по-разному: «Один из самых острых вопросов - право владения, пользования и распоряжения имуществом. Перераспределение собственности осуществляется чаще всего не в пользу низовых муниципальных образований. При разграничении имущества муниципальных районов и поселений первые передают, прежде всего, имущество, требующее затрат, то же, что приносит доход (например, рынки), оставляют за собой. По свидетельству многих глав поселений, „в некоторых муниципальных районах идет массовая подготовка объектов муниципальной собственности к приватизации“, а это означает, что, возможно, через год поселениям передавать будет просто нечего».
Это я цитирую одну из аналитических записок, комментирующих ход реформы - создаются они в изобилии во множестве фондов, комитетов и общественных организаций, продвижению реформы способствующих.
Так что же, даже и в деревне никаких примеров реального общественного самоуправления нет? Общественного - есть. Потому что местное самоуправление - это (пока или навсегда) власть; а общественное самоуправление - это люди, народ. Крестьяне. Это гражданское участие населения в своей и своей деревни судьбе. Сельские активисты. Новые комитеты деревенской бедноты. И чтобы уж наверняка обнаружить это прекрасное общественное самоуправление, нужно взять совсем уж Богом забытую деревню, далекую от Москвы, голую, оставленную. Никакую корысть питать не дающую возможности. И лучше всего, чтоб была она без всякого домика правления. А такое бывает довольно часто, потому как в состав одного сельского поселения могут войти и десять, и пятнадцать деревень. Вот они-то и оказываются чаще всего без управленческого домика, а со старостой во главе. Работает староста без зарплаты, без чина, за уважение. А еще того лучше - подыскать деревню с действующим ТОСом (территориальным органом самоуправления). А что такое ТОС, и каким может быть староста, я вам сейчас расскажу.
Сельские активисты
В деревне Нефедовка проходит ролевая игра. Представьте себе деревню небогатую, живущую по большей части подворьем, расположенную в нечерноземной области. Типичная, маленькая, депрессивная. Не до игр. Тем не менее перед нами школьный класс, а за партами сидят немолодые женщины - все активное население Нефедовки. Мужчин в деревне мало, и они слишком дорожат своим свободным временем, чтобы тратить его столь нерасчетливо. Возле доски - тренер, Сергей Мазурин, один из энтузиастов, вдохновленных программой «Местное управление и гражданское участие в сельской России» (проект реализован российским представительством Британского благотворительного фонда Charities Aid Foundation (КАФ-Россия) на грант Всемирного банка).
- Нарисуйте мне карту Нефедовки, - говорит Сергей тоном заговорщика, специальным, петрушечным голосом, - но не такую, как вот эта карта на стене. А сказочную! Как будто вы с детьми играете и придумываете план фантастической страны. Нарисуйте, где, по вашему мнению, в деревне центр силы, где убежище, где тайный выход из деревни. Еще нарисуйте место сосредоточия деревенского зла и место сосредоточия добра. Отметьте самый богатый дом и самый бедный дом. И на каком расстоянии от околицы вы чувствуете потерю покровительства деревни, где вас охватывает чувство одиночества, заброшенности. Или вы чувствуете себя заброшенным в самой деревне? И где, по-вашему, решается судьба вашей Нефедовки - где о ней думают? Если вы считаете, что думают в районе, ставьте точку вдалеке от деревни, а если уверены, что о вас думают в Москве, - в самом углу листка ставьте.
- Сережа, - спрашиваю я, изнемогая от любопытства (игра уже кончилась, листочки собраны, тренер отдыхает), - и что же получилось? Покажите мне, пожалуйста, что вышло-то?
- Не покажу, нельзя, - важно говорит Мазурин. - Зато заранее могу рассказать, что на этих самодельных картах нарисовано. Ведь это у нас не первая деревня, не первая игра. Центр зла и самый богатый дом чаще всего совпадут - это будет дом продавщицы местной лавки, приторговывающей парфюмерным спиртным, или дом самогонщицы, или сам магазин.
Центр силы вообще не будет указан. Нет в деревни силы! Убежище - свой дом. А точка «мозгового центра» будет поставлена в самом-самом дальнем углу. Или вообще нигде - это значит, что о деревне Нефедовка никто не думает. А как все изменится после завершения нашей работы, вы бы видели!
- А что будет после завершения?
- И силу обнаружат, и мозговой центр поместят внутрь деревни. Поселок познает сакральную мощь гражданского общества.
Сережа- златоуст.
Мазурин и его соратники, тренеры-активисты, помогают жителям неперспективных, небольших деревень создавать ТОСы - территориальные органы самоуправления. Все начинается с деревенского схода, на который жители собираются чаще всего охотно - всякого приезжего человека принимают за начальство, ждут от него помощи. А Мазурин начинает сход таким образом: «Вам никто не поможет! Попробуйте сделать что-нибудь сами - хотя бы маленькое пока дело. А мы вас научим и маленький грант дадим». Случались неприятные ситуации.
- Тогда я говорю, - рассказывает Сергей, - можете считать, что к вам в деревню приехал цирк. Только послушайте!
Слушателей остается немного, но, по опыту, это самые отчаявшиеся и самые, в будущем, активные жители села - женщины, растящие детей-школьников.
- О, это и есть сосредоточие силы, - говорит Мазурин. - Долгие годы деревенские матери сами выталкивали детей из деревни, и поэтому «собой» (своим окружением, собственно, деревней) занимались невнимательно. Главное - что бы Они уехали, а мы уж как-нибудь доживем. Силы на выталкивание детей тратились бесконечные, но это была энергия выброса, разрушения. Они шли на разрушение своей жизни во имя благополучия детей. Женщины, выполнившие эту сверхзадачу, говорили мне: «Что вы от нас хотите, у нас сил нет…» Ну естественно, они же были потрачены! А сейчас, когда денег на отправку детей даже в райцентр у матерей чаще всего нет, они начинают всматриваться в деревню, в себя. Ради детей, конечно. Вот она, неучтенная энергия, которая может быть направлена внутрь деревни! А еще один источник силы - зависть. Самая успешная технология, используемая местными органами самоуправления для улучшения деревенской жизни, - знаете, какая? Конкурс на лучшее подворье. Дамы иной раз чудеса творят, чтобы перед деревенским миром показать себя с лучшей стороны. Дорожки к ферме цветами обсаживают. И у наших же любимых ТОСов есть примеры успешного использования этой технологии. Вот в Архангельской области, в вотчине великого Тюрина, один из ТОСов предложил на конкурс проектов такую идею: благоустроить два дома для ветеранов войны. Поначалу проект не вдохновил тренеров. Какое тут развитие деревни? И - зря. Эффект проекта был невероятным. За 250 долларов, выделенных по гранту, они обшили вагонкой два дома, покрасили их, наличники резные приладили. В общем, сделали деревне красиво. И все (все!) соседи, которые из своих окошек могли видеть красоту, обшили вагонкой и свои дома. И поставили резные наличники. Откуда только деньги взялись - да ведь главное не деньги, а сила желания. Каждый старался сделать понаряднее, получше, чем у соседа. Появилась в селе улица невиданной красы, которую теперь называют «музейной». Теперь туристов готовятся принимать! С этого началась работа ТОСа. А потом они чего только у себя в деревне не сделали! Общественные покосы обновили, систему отопления переделали.
