Литературка Литературная Газета - Литературная Газета 6335 ( № 31 2011)
Госпожа Щеглова пишет, например, о жизни будущего писателя в оккупированном Ставрополе: «То, что видел и пережил Слепухин в те времена, отнюдь не укладывалось в привычные схемы, которыми изобиловала советская литература этой тематики. Он, в частности, преотлично знал, каким ужасом оборачивалась чаще всего злосчастная подпольная борьба с оккупантами, к которой так яростно призывала официальная пропаганда, и сколько тысяч неповинных жизней положено, в сущности, совершенно напрасно. Жизней не только подпольщиков, но и мирных жителей-заложников, вообще не имевших отношения к партизанам (курсив мой. – Д.К.)».
У меня вопрос к госпоже Щегловой: мирные жители на оккупированной территории – это кто? Это какие-то марсиане, случайно оказавшиеся на русской земле, на которую опять же случайно, с самыми гуманными целями, зашли добрые немецкие солдаты, немного проголодавшиеся по дороге на Восток и выучившие в знак уважения к коренному населению слова «курки», «яйки», «млеко»? Если это марсиане, как следует из рассуждений госпожи Щегловой, то они действительно не могли иметь никакого отношения к нашим партизанам и ждали лишь, когда закончится вся эта земная катавасия, чтобы спокойно вернуться на свой Марс. А если – как кажется мне – это были советские люди, оказавшиеся под немецко-фашистской оккупацией, то они имели самое непосредственное отношение к партизанам. Кроме, конечно, тех, кто не хотел иметь и приветствовал новую власть, выдавая подпольщиков-партизан немецкому командованию через старост и полицаев.
Госпожа Щеглова, известная своей нетерпимостью ко всему советскому, как бы от имени Юрия Слепухина называет подпольную борьбу с оккупантами злосчастной, т.е. по Словарю русского языка С. Ожегова – «несчастной, неудачной, полной бедствий и неудач». Дескать, он-то, прозорливый русский писатель, бывший на оккупированной территории подростком-юношей, не даст соврать: была эта партизанская борьба, «к которой так яростно призывала официальная пропаганда», несчастной, неудачной, и «тысячи неповинных жизней, – по умозаключению госпожи Щегловой, – положены, в сущности, совершенно напрасно». А следовательно, если принять точку зрения Е. Щегловой, то и медали-ордена за участие в партизанской войне выданы зря, и книги о партизанах написаны фальшивые, и Зоя Космодемьянская совершила не подвиг во имя Родины, а глупый поступок под влиянием «яростной официальной пропаганды» Советов. Сейчас, когда участников тех событий становится всё меньше, некоторым кажется, что пройдёт-просвистит любая – простите за специфическую лексику – лажа!
У меня в этой связи риторический вопрос к госпоже Щегловой: применяя в своих обличающих утверждениях дефиницию «официальная пропаганда», которая, по вашему мнению, яростно призывала к подпольной борьбе с врагом, вы, очевидно, подразумеваете и наличие пропаганды неофициальной, которая по всем законам логики должна была призывать к совершенно противоположному – например, сдаваться и жить в мире и согласии с фашистским режимом? Да, была такая неофициальная для нашего народа пропаганда – её называли и называют геббельсовской. По имени министра пропаганды и агитации Третьего рейха Йозефа Геббельса, признанного Нюрнбергским трибуналом причастным к развязыванию Второй мировой войны и преступлениям против человечности. Именно в его министерстве создавались листовки: «Бей жида-политрука, морда просит кирпича!», «Выдай партизана и получи вкусный обед на всю семью!» После войны предатели и коллаборационисты были осуждены и по советскому, и по французскому, и по бельгийскому, и по польскому, и по чехословацкому и т.д. законам. А те, кто верил «официальной пропаганде», уходили на фронт или в партизаны, жили под оккупантом скрепя сердце, стиснув зубы, не отделяя себя от происходящего на родной земле.
И ещё. Рассказывая о возвращении в Советский Союз тридцатилетнего, ещё ничем не проявившего себя в отечественной литературе Юрия Слепухина, автор заметки пишет: «Родина, правда, сначала отнюдь не обласкала молодого человека. Ему не разрешили жить в столичных городах, где литературная жизнь была наиболее активной, а допустили только в провинциальный Воронеж». Ну вроде того, что и тут эта несуразная, человеконенавистническая советская власть чинила препятствия талантам. Интересно, а понятие «прописка» госпоже Щегловой знакомо или надо объяснять, что по тем временам в столичные города не только приехавших из далёкой Аргентины не сразу поселяли, но и вернувшихся с лесозаготовок из родной Сибири?
Заметка, конечно, нужная, своевременная, и дай бог успехов фонду Юрия Слепухина, о котором в ней говорится, только меня лично коробит от использования честного имени писателя в бесчестных целях. Думаю, Юрию Слепухину такой заход не понравился бы…
Дмитрий КАРАЛИС, САНКТ-ПЕТЕРБУРГ
Статья опубликована :
№34 (6335) (2011-08-31) 5
Прокомментировать>>>
Общая оценка: Оценить: 4,1 Проголосовало: 9 чел. 12345
Комментарии: 01.09.2011 22:01:50 - Леонид Серафимович Татарин пишет:
РЕЗОНАНС
Такие "господа", как щеглова и комментатор малков явно готовы умиляться и пускать слюни от восторга над мемуарами всех предателей нашей Родины.
01.09.2011 17:55:46 - Антон Михайлович Малков пишет:
Докопаться до столба
Д.Каралису не нравится, что гражданин мало что значил для сталинского СССР? Лучше бы объяснил, почему (и благодаря кому) будущий писатель вынужден был взять чужую фамилию Слепухин и скрываться заграницей… За последние годы немало было издано правдивых воспоминаний и исторических работ без купюр о том как жертвовала наша тогдашняя власть своим народом, только вот Д.Каралис вряд ли будет их читать. Но была и другая Россия. «Россия 30 лет живет в тюрьме, на Соловках или на Колыме, и лишь на Колыме и в Соловках Россия та, что будет жить в веках. Все остальное – планетарный ад. Проклятый Кремль, злосчастный Сталинград, заслуживают только одного – огня, испепелявшего его…» - писал поэт Георгий Иванов, которого Ю.Слепухин цитировал в своих произведениях…
01.09.2011 11:51:55 - Владимир Васильевич Бакакин пишет:
РЕЗОНАНС
Согласен с автором. И у меня при чтении той статьи возникли подобные претензии к г-же Щегловой.
Усадьба «Кусково»и «Мануфактуры Гарднеръ в Вербилках» возрождают традиции российского меценатства
Панорама
Усадьба «Кусково»и «Мануфактуры Гарднеръ в Вербилках» возрождают традиции российского меценатства
Россия – страна с огромной территорией и не менее огромным и богатым культурным наследием. Многие шедевры изобразительного и декоративно-прикладного искусства на данный момент хранятся в музеях, но состояние их не всегда идеально: некоторые экспонаты требуют реставрации, которая стоит немалых денег, и без привлечения меценатов музеям не обойтись. Так, музей-усадьба «Кусково» – уникальный памятник усадебной культуры XVIII века и один из самых ранних образцов летних загородных увеселительных резиденций России – в этом году объявил акцию по спасению одной из его ценнейших картин «Хозяйка на кухне» неизвестного нидерландского мастера XVI века. Значение её художественной и исторической ценности не только в ряду полотен Музея «Кусково», но и в среде отечественных собраний трудно переоценить. Картина, написанная на деревянной основе, представляет тот этап развития нидерландского натюрморта с крупнофигурными персонажами, который в российских музеях насчитывается единичными работами. Исследование живописи дало возможность предположить, что она может принадлежать художнику круга известного нидерландского живописца XVI века Питера Артсена (1508–1575).
Одними из первых на этот призыв Государственного музея керамики и «Усадьба Кусково XVIII века» откликнулся их партнёр – старейшая российская фарфоровая фабрика «Мануфактуры Гарднеръ в Вербилках», которая поддерживает в своём производстве исконно русские традиции. Ведь «Кусково» не только знаменитый музей-усадьба, но и единственный в стране специализированный музей с крупными коллекциями керамики и стекла различных стран от античности до современности. Интересно, что в коллекциях керамики музея «Кусково» хранятся уникальные экспонаты фарфора из Вербилок, которых нет даже в музее завода. Так, на торжественном вручении благодарственной грамоты за участие в реставрации картины у руководства Государственного музея керамики и «Усадьба Кусково XVIII века», а также фабрики «Мануфактуры Гарднеръ в Вербилках» возникла идея организовать совместную выставку фарфоровых изделий Вербилок, которая смогла бы показать ретроспективу развития фарфора с XVIII века до наших дней. Сотрудничество между усадьбой и фарфоровым заводом уже дало свои плоды. В усадьбе, где вошло в добрую традицию проводить свадьбы, появилась новинка к этому прекрасному дню: заводом «Мануфактуры Гарднеръ в Вербилках» были выпущены ограниченным тиражом уникальные фарфоровые блюда, на которых золотом нанесён логотип «Кусково», год свадьбы и поздравления молодожёнам. Поистине королевский подарок и замечательная память о ярком событии в жизни двух влюблённых.
