Борис Березовский - Искусство невозможного (в 3-х томах)
22 июня 2001 г. Радио «Эхо Москвы», Москва
В ГОСТЯХ: БОРИС БЕРЕЗОВСКИЙ
В прямом эфире радиостанции «Эхо Москвы» Борис Березовский, предприниматель, бывший депутат Государственной думы Российской
Федерации
БЕРЕЗОВСКИЙ: Форма борьбы за власть легально существует только одна — это создание оппозиции, оформленной в виде партии. Именно эту форму я полагаю единственной для борьбы за власть в России. note 417 Когда я говорю о необходимости создания партии и о возможности именно с помощью этой партии добиться власти в России, я думаю, что я достаточно реалистично оцениваю не только свои возможности, прежде всего не свои возможности, а прежде всего ту реальную социальную базу, на которую можно рассчитывать, для того чтобы получить власть.
29 августа 2001 г. Газетами, Москва
ПРЕСС-КОНФЕРЕНЦИЯ БОРИСА БЕРЕЗОВСКОГО
По Интернету
Корр.: Ваше отношение к недавним сообщениям о подготовке военного мятежа в Карачаево-Черкесии? Считаете ли вы вообще возможным организацию такого мятежа на Северном Кавказе? БЕРЕЗОВСКИЙ: Странный вопрос, потому что о возможности мятежа говорить поздно, так как он уже существует — это Чечня. И это тоже Северный Кавказ, там происходит крупномасштабный мятеж. Это точное слово — «мятеж». Для того чтобы ответить на вопрос, возможен ли мятеж в Карачаево-Черкесии, я считаю необходимым понять причины мятежа, который уже состоялся и длится очень долго. Очень опасно то, что делает сегодняшняя российская прокуратура, когда пытается эксплуатировать напряженность в этом регионе, чтобы получить какие-то дивиденды. И я хотел бы интерпретировать вопрос иначе, особенно вторую часть: возможно ли прекращение мятежа на Северном Кавказе?
Кстати, возвращаясь опять к этой книге, главы из которой были опубликованы в «Новой газете» 27 августа, я хочу сказать: да, спецслужбы, с моей точки зрения, реально провоцировали конфликт в Чечне, и принимали участие — как минимум — в организации этой провокации, и продолжают принимать участие. Генпрокуратура в этом случае не оригинальна, она просто разжигает этот конфликт, что крайне опасно. Безответственно разжигает. Не знаю, какие она реально ставит цели, но результат ровно такой.
Мне, конечно, небезразлично то, что происходит в Карачаево– Черкесии. Я был депутатом и победил в очень сложной борьбе и добровольно сложил свои полномочия — именно потому, что я не видел возможности остановить эскалацию напряженности в этой республике. И влиять на ситуацию в целом на Северном Кавказе не видел возможности, потому что почувствовал, что власть не заинтересована в уменьшении этого конфликта.
Теперь важнейший вопрос: в чем причина мятежа в Чечне? Мне кажется, здесь очень важно понимать, что это сигнал всему российскому обществу, сигнал о неправильном устройстве российского государства. Считать это так узко, как межнациональный конфликт, как просто, что это — взбалмошные чеченцы, абсолютно неверно, это просто как ошибка президента Ельцина или Дудаева. Мне кажется, что все значительно сложнее, что российская государственность в том виде, в котором она существует сегодня, — она себя изжила.
Россия как демократическое либеральное государство никогда не существовало на этой огромной территории как единое государство. Не было такого опыта. Оно существовало всегда как жесткая, унитарная централизованная власть с централизованной экономикой, и никак иначе. Те центробежные процессы, которые породила либеральная революция, не затронули самого главного — не затронули конструкции самого государства. Ельцин сделал очень правильные шаги, первые шаги на пути реконструирования. А новая власть России в этой составляющей пошла вспять. Опять выстраивается вертикаль власти.
Только кардинальные принципы перераспределения власти могут сохранить Россию как единое государство, а принцип очень простой
— не центр делегирует функции субъектам, а субъекты делегируют функции центру. Кардинально другая конструкция государства. Только эта гибкость конструкции может позволить сохранить Россию как единое государство.
По существу, для многих это будет крамолой, — я говорю это сознательно: я считаю, что Россия эффективно существовать как федеративное государство далее не в состоянии. Россия должна переходить к конфедеративной модели. Но что самое явное — я считаю, что этот момент был упущен, когда распадался Советский Союз. На самом деле распадался, так как это было естественное действие, и это был не развал кем-то, а распад. Тогда уже было нужно перейти к новой модели, которая позволила бы сохранить как единое экономическое пространство, как единое политическое пространство
и военное — что важно для всего мира, не только для бывшего Советского Союза — эту огромную территорию, — это абсолютно важно сегодня.
Почему-то считают, что закончился тот постсоветский передел пространства. А передел пространства только начинается: огромное количество напряжения по всей бывшей территории Советского Союза
— Грузия, Украина, Азербайджан, Армения — везде потенциальные конфликты, серьезнейшие конфликты, и Россия — это абсолютное влияние в этом регионе. На 90 процентов сегодня ситуация в независимых государствах определяется ситуацией в России. Россия
— абсолютный политический лидер. Может быть, это кому-то не понравится, но Россия — абсолютный интеллектуальный, экономический лидер всего этого пространства. Я считаю глубочайшей ошибкой Запада попытку дезинтегрировать это пространство. Это неправильно. Считаю, что без России это пространство будет ввергнуто в катастрофическую бойню и никакие Балканы не смогут сравниться по масштабам с теми проблемами, которые могут возникнуть.
Какой же путь? Путь достаточно простой и одновременно парадоксальный: через децентрализацию власти к интеграции экономической, политической на всем постсоветском пространстве, с децентрализацией власти. То есть Россия должна пойти на построение страны по национальному признаку, то есть конфедерация по национальным республикам, по принципу независимости национальных республик, и, может быть, это сложный вопрос, — создание ряда республик на территории с преимущественным проживанием русского населения. И вот тогда совершенно естественным будет союз не только с Белоруссией, но и с подавляющим числом стран — республик бывшего Союза. Это будет естественный союз, построеннный на новых конфедеративных принципах независимости каждого государства.
По существу, надо сохранить общими три составляющие. Безусловно
— единое экономическое пространство, единую таможенную зону, а значит, внешняя таможня, общая для всех, а внутри — отсутствие таможенной зоны, и единое оборонное пространство. Вопрос: единый Верховный суд или нет — это сложный вопрос, я склоняюсь, что да, а может быть, и нет. Но вот только эти ограничения как основные, и никаких других. Тогда удастся эффективно воссоздать прежнее, географически единое, политически близкое, экономически целесообразное и целесообразное в военном значении вот это пространство. Тогда реально появится возможность интегрировать
все это огромное пространство во все демократические институты, которые сегодня так развиты в западной части мира.
То, что происходит на постсоветском пространстве в том виде, в каком оно существует, и попытка Запада втягивать отдельные республики в какие-то союзы, в том числе военные, без России — катастрофическая ошибка. И здесь нет имперского менталитета — это ошибка по существу, так как не удержать это пространство как мирное пространство без участия России. Но для этого, для того чтобы это новое пространство было эффективным, Россия прежде всего должна измениться сама, она должна подать пример нового государственного устройства.
Еще хочу подчеркнуть — это главная точка противоречия моей позиции и позиции сегодняшнего президента. Я считаю, что в этой важнейшей точке президент глубочайшим образом заблуждается, пытаясь централизовать власть. Это не получится, это порождает огромное внутреннее напряжение, которое в конечном счете приведет к взрыву и тогда уже распаду России.
Я просто хочу добавить, почему невозможен союз с Белоруссией так, как его пытаются нынешние политики реализовать. Потому что, например, Шаймиеву непонятно, почему Белоруссия стоит на одном уровне отношений с Россией, а Татарстан — на другом. Он этого не понимает, и объяснить это разумным образом невозможно, реального объяснения не существует. Только потому, что татары не славяне, не православные? Потому что их 8 миллионов, а белорусов 12? Ну и что: чеченцев значительно меньше, чем русских в России. Русских по отношению к китайцам столько же, сколько чеченцев по отношению к русским. Это означает, что мы должны уступить Дальний Восток китайцам?
