Конфликты и войны после распада СССР - Егоров Юрий
«Выдавливание». Остановимся на конфликтах, обусловленные «выдавливанием» иноэтнического населения с территории, на которой оно проживает, получивших наибольшее распространение в Средней Азии, Эстонии и Латвии.
В Средней Азии не принято ни одного закона, ни одного подзаконного акта, которые были бы направлены против некоренного населения, по крайней мере явно.
И, тем не менее, именно из этих стран идет мощнейший поток мигрантов. Среди уехавших даже депутаты парламента, которые покинули страны, доверившую им право принятия государственных законов, определяющих дальнейшую судьбы и развитие государства, а они не пожелали здесь оставаться хотя бы до официального окончания срока своих депутатских полномочий. По сути идет выдавливание русскоязычного населения.
Киргизская статистика такова: в Бишкекское представительство Миграционной службы России обратилось желающих выехать на постоянное место жительства: в 1998 году — 7 200, в 1999-м — 47 200, в 2000-м — 161 300 человек [3].
Тенденция роста сохранится, по всей видимости, и в нынешнем году. Миграция из Киргизии, по всей видимости, не только лишает республику кадров, но и денег. За годы независимости мигрантами из страны вывезено почти столько же долларов, сколько республика получила от кредиторов. Киргизия катастрофически теряет рабочий класс, и через 5–7 лет может случиться так, что станки будет некому обслуживать.
Сегодня в Казахстане из 14 600 000 человек 4,5 млн жителей — это только этнические русские, что составляет около 31 % населения страны. Кроме того, свыше 2 млн граждан считаются так называемыми русскоязычными. За 10 лет независимости русская диаспора в стране сократилась на 2,5 млн человек, и миграция русских пережила два пиковых года — 1994-й и 2001-й. Оба этих года сопоставимы по числу выехавших в Россию этнических русских, когда в каждый из этих периодов выезжало по 220 тыс человек. Из северных областей выезжает и сельское население, которое, как правило, оседает в приграничных российских регионах — Омской, Курганской, Новосибирской и Саратовской областях [4].
За 10 лет в Россию из Узбекистана эмигрировало более миллиона русскоязычного населения. В настоящее время в республике проживают порядка 1,5 млн русскоязычных. Среди них этнических русских около 1,0 млн человек. Остальные — татары, башкиры, ранее депортированные корейцы и другие нацменьшинства. Основной поток мигрантов из Узбекистана приходится на Москву и Московскую область, Санкт-Петербург и Ленинградскую область, Саратов, Белгород, а также республики Башкортостан и Татарстан. За последние два года из Узбекистана в Россию легально по статусу вынужденного переселенца выехало более 6 тыс. человек. Каждый год, минуя российское посольство, из Узбекистана выезжает более 15 тыс. человек.
Хотя определенные законодательные акты стран СА демонстрируют явное стремление построить именно национальное государство, сохранив при этом, по возможности, представителей других этносов. Но практика на местах иногда представляется не совпадающей с официальной линией руководства стран, что все-таки приводит к неуклонному уменьшению русскоязычного населения государств СА — бывших советских республик.
В странах СА продолжается бурная миграция русскоязычного населения: уезжают не бомжи, в основном, это инженеры, учителя, представители научной интеллигенции, а также специалисты в различных отраслях экономики и индустрии. Немало выехало и кадровых служащих государственного аппарата, а также военных.
Все это ведет к ухудшению трудового потенциала стран и существенному изменению демографической обстановки в этих странах. Можно констатировать: выбрана направленность «одна нация — одно государство», то-есть на практике реализуется строительство мононациональных государств.
Появилось в действиях стран СА новое: выдавливание некоренного населения в соседние страны, чтобы дестабилизировать соседние страны, вызвать там экономические беспорядки, какие-то ответные полицейские меры, в конце концов очистить от них территорию… Это не геноцид, а спланированная тактика выдавливания… Выдавливание беженцев — метод отнюдь не новый, это оружие заметили и описали еще английские колонизаторы. Выдавливая этническое население одних стран в другие, они дестабилизировали ситуацию в соседних государствах и добивались благоприятных для себя условий. Это оружие в начале века применялось в Юго-Восточной, Юго-Западной Азии, затем, после Второй мировой войны, в Африке. То есть это — обычное явление: согнать какое-то племя или создать для жителей целых регионов невыносимые условия, чтобы устроить их вынужденную миграцию. Это очень тонкая политика косвенного управления. Но у англичан были институты, были инструкторы, администрации, причем не только свои, но и туземные, и эта тактика давления себя оправдывала.
Крушение Советского Союза до сих пор продолжает оказывать колоссальное воздействие на формирование нового геополитического расклада сил в Средней Азии. Есть все основания полагать, что процессы дезинтеграции существующих государств и создания новых субъектов международного права далеко не завершились. Инерция, возникшая при распаде Советского Союза, слишком велика и продолжает сказываться практически на всех сторонах внешне- и внутриполитической жизни целого ряда стран Средней Азии.
Хотя Узбекистан, Таджикистан и другие страны Средней Азии обрели независимость, им не удалось избавиться от старой системы, заложенной еще в СССР. Нынешние структуры власти аналогичны прежним. Государственные активы перешли в руки разветвленных элит, которые фактически стали продуктом эволюции старых коммунистических элит. Обогащение советских лидеров старого типа продолжает сдерживать развитие нового поколения лидеров и фактически блокировало самовыдвижение оппозиционных политических партий в качестве жизнеспособных альтернатив.
Наложение сразу нескольких факторов — геополитики, нефти, внутренних конфликтов — на почву Средней Азии может привести к непредсказуемым последствиям. Ситуацию в регионе усугубляет существующий сейчас в Средней Азии «вакуум силы». Россия сохраняет военное присутствие в Таджикистане и проявляет, «по крайней мере, пассивный интерес к судьбе русскоязычного населения, проживающего в этом регионе». Однако у нее нет достаточно инструментов, чтобы «восстановить свою гегемонию в Средней Азии.
Комплекс проблем, который сложился в Средней Азии в течение последнего десятилетия, имеет очень слабую тенденцию к разрешению и урегулированию. Скорее, речь может идти о нарастании напряженности. Это связано, прежде всего, с тем, что в большинстве стран региона, особенно в республиках бывшего СССР, не только не разрешены, но, напротив, обострились социально-экономические проблемы, которые стали основой для роста межнациональной и межконфессиональной напряженности, сепаратизма, терроризма, действий различных сил, связанных с международной торговлей наркотиками, оружием, «живым товаром» и т. д. При этом все региональные конфликты продолжают оставаться в «подвешенном» состоянии. На довольно ограниченном пространстве южной части этого региона находится большое количество очагов напряженности, при несомненных различиях, в то же время, безусловно, крепко взаимосвязанных, а клубок противоречий наиболее ярко выражен в Ферганской долине, где по обе стороны границ Кыргызстана с Таджикистаном, Узбекистана с Кыргызстаном и, наоборот, — в виде анклавов в каждом государстве проживают крупные диаспоры других народов. Проблемы урегулирования границ и взаимоотношений в Ферганской долине, стала сегодня одной из ведущих: она серьезно дестабилизирует отношения не только между сопредельными государствами, но и в регионе в целом.
Если косвенное «выдавливание» иноэтнического населения оборачивается его нарастающей эмиграцией, то итогом прямого «выдавливания» становятся потоки беженцев, сопровождающие наиболее жестокие вооруженные конфликты. Правда, и беженцы не всегда являются следствием целенаправленной политики. В 1988–1995 годах по территории бывшего СССР прокатилась целая волна стихийных столкновений, повлекших за собой массовый выезд подвергшихся погромам этнических меньшинств — турок-месхетинцев из Ферганской долины (Узбекистан), армян из Баку, Сумгаита (Азербайджан) и Душанбе (Таджикистан), лезгин, чеченцев, азербайджанцев из Нового Узеня (Казахстан) и др. Такие столкновения, которые в конфликтологии называются «конфликтами-бунтами», «конфликтами-погромами», «конфликтами неуправляемых эмоций», носили стихийный характер, но умело канализовались национал-экстремистами в русло борьбы против этноменьшинств, козням которых приписывались социально-экономические неурядицы.
