Литературка Литературная Газета - Литературная Газета 6517 ( № 28 2015)
Отец никогда не давил на нас. И я должен сказать, что только теперь, вспоминая его, понимаю, что такое настоящий аристократ. Его невозмутимость, даже безропотность в приятии всевозможных проблем - принцип, по которому он жил сам и учил жить нас: "От службы не отказывайся, на службу не напрашивайся". Приятие им всего, что происходит, как данности, и неучастие в том, в чём он не желает принимать участия, и та лёгкость и свобода, с которыми он говорил и делал то, что думает, даже сейчас изумляют и восхищают.
Никакого участия в выборе моей профессии отец не принимал... Он всегда держал ту дистанцию, которая позволяла нам с братом быть самостоятельными, и вмешивался только тогда, когда понимал, что это необходимо.
Он даже не знал, в какой именно из дней 1972-го меня забрали в армию и куда я попал (так что все сплетни о том, будто он пытался отмазать меня, звонил министру обороны, лишены малейшего основания). Только получив первое письмо, которое мне разрешили после принятия присяги написать, он с удивлением узнал, что я нахожусь на Тихом океане, на Камчатке.
Долгие годы мы с отцом жили в достаточной автономности друг от друга. Разговаривали по телефону, но виделись нечасто. Может быть, поэтому теперь, когда его уже нет, у меня отсутствует ощущение, что я его потерял... Он всё время со мной.
Когда отец скончался, его гроб на ночь установили в храме Христа Спасителя, монашенки по очереди читали Псалтирь... На другой день - во время отпевания - храм забит был до отказа, шли и шли люди проститься с отцом, - и не было ощущения ни тлена, ни смерти. Скорее наоборот - покоя и света... Конечно, нет больше человека, которому ты можешь сказать "папа", но это однажды приходится пережить всем. Нам ещё очень повезло, что он был с нами так долго.
Несколько лет назад (а кажется, совсем недавно), когда мы всей семьёй отмечали юбилей брата, папе кто-то позвонил, и он сказал: "Не могу разговаривать, тороплюсь на семидесятилетие сына". А семидесятилетний Андрон в это время сидел за праздничным столом и говорил кому-то: "Мы ждём, сейчас приедет отец..." Это огромная редкость и большое счастье.
О воспитании
Моя мама часто говорила: "Воспитывать надо, пока поперёк лежит, лёг вдоль - уже поздно!"
Поэтому надо водить детишек в церковь, в воскресную школу, читать им русские сказки. Тогда, подрастая, они будут ощущать себя частью великой Родины, её истории и культуры.
Так и воспитывается самое главное - национальный иммунитет. Если он с детства прививается, потом никакие "прыжки и гримасы" жизни не страшны. Ты всегда в минуты сомнения и неуверенности сможешь обратиться к тому бесценному опыту семьи, детства.
Я думаю, какими бы методами "сознательно" нас ни воспитывали, та особенная атмосфера, которая витала в доме, непроизвольно высветлила и ту атмосферу, которую мы потом любовно пестовали и в других домах - в тех, где мы растили уже наших детей. И надеюсь, которую теперь наши дети создают в своих домах. Неуловимая аура[?]
Вообще о воспитании много спорят - то ли так воспитывать, то ли эдак. Либо разрешать всё и жалеть, либо не разрешать и жёстко управлять становлением ребёнка. Но мне кажется, главное, чтобы это было абсолютно органично во всех смыслах. Часто возникают споры: пороть, не пороть, наказывать, не наказывать? Я не знаю общего правила.
Если говорить про мою жизнь, то да, меня пороли. И довольно больно и обидно. Но уже тогда я понимал: меня никогда не наказывали просто так, из желания доказать превосходство взрослого над ребёнком. Самые серьёзные наказания полагались за враньё, что, собственно, осталось уже и в моей семье.
Здесь важно, чтобы в основе всех взаимоотношений (включая самые строгие наказания) лежали уважение и любовь.
Помню, как однажды я пришёл домой (наверное, мне было лет четырнадцать или тринадцать). И отец унюхал запах, не свойственный ребёнку, - запах алкоголя. Я не был пьян и действительно почти не пил. Во дворе мне дали глоток пива. Я его попробовал и больше пить не стал. И когда отец спросил меня: "Что ты пил?" - я ответил: "Просто пиво".
Со словами: "А что, в пивных ш-школьники сидят?" - я получил затрещину, которая в моём сознании теперь прочно связана с великой русской литературой. Я летел мимо книжного шкафа, и там мелькали фамилии: Толстой, Достоевский, Чехов, Ахматова...
Потом, в течение жизни, я довольно часто вспоминал эту оплеуху. Не потому, что она меня навсегда связала с русской литературой, а потому, что, иногда оказываясь в таком же положении, как мой отец, - уже по отношению к своим детям, я понимал, что бывают ситуации, при которых вопрос надо решать сразу - резко и неожиданно, для того чтобы дать понять ребёнку, насколько важно и значимо для меня и для него то, что он сделал.
На мой взгляд, в подобных методах нет ничего дурного. Русский человек так устроен. У нас же не свободы, у нас воля, а это совсем разные вещи. Поэтому такие вещи, как чередование кнута и пряника, - неоценимо важны. Но ещё важнее знать, вернее, интуитивно чувствовать, когда что применить.
Главное, помнить всегда: существуют доверие и недоверие. Существует уважение или отсутствие его. Существует душевно-духовная связь... Тогда ты можешь месяцами и даже годами не видеться с родными людьми и при этом не испытывать тоски. Невольное сознание того, что где-то они есть, живут, улыбаются, смеются и продолжают быть частью тебя[?] - наверное, и есть самое главное. Это несоизмеримо больше, чем просто писать открытки на именины и все дни рождения и обижаться, когда не получаешь такие же в ответ. В этом случае постоянное присутствие рядом и опека совершенно не требуются. Ты должен появиться в тот самый момент, когда ты необходим, когда это действительно нужно.
Это касается не только отношений в семье. Это касается и дружбы, серьёзной, длинной. Когда тебе совершенно достаточно того, что человек, которого ты помнишь и любишь, живёт, пусть даже и далеко от тебя, но и ты продолжаешь жить в его душе, во всём его существовании. Наверное, это самые крепкие и самые искренние связи между людьми.
Ещё одна важная вещь, которую я понял с возрастом, - значение гармонии. Наша мама старалась воспитать нас гармоничными людьми. А гармония - это определённый внутренний строй, лад. Это когда в человеке то, что он хочет, сочетается с тем, что он может. Мы знаем множество примеров, когда люди становились несчастными именно оттого, что, хотя они тем, что им хотелось, они не понимали, что делать это хорошо им не под силу. (По каким причинам - это уже другой разговор.)
Думаю, само понятие "воспитание иммунитета не что иное, как воспитание иммунитета к окружающему миру и тем опасностям, с которыми человек может столкнуться в течение жизни. И зиждется этот иммунитет на корневой системе семьи, дома, страны...
Режиссура
Создание фильма - это есть подробное, скрупулёзное погружение в определённую атмосферу, погружение в иное состояние, время, температуру, режим, погоду, географию и так далее. И если не делать этого подробно (насколько это возможно), если не "обчитывать" это время, если можно так выразиться, документами, письмами, материалами, фотографиями, иконографией, живописью и т.д., ты станешь автором некоего бесчувственного, бесплотного существа, которое внимательного зрителя едва ли тронет. Да, фабула может быть интересной, сюжет - увлекательным, могут хорошо играть артисты, но для меня (а я считаю себя в какой-то степени перфекционистом) это не есть основная задача.
Основная задача - вместе с собой погрузить в этот мир актёров, группу и в итоге зрителя.
Кстати, то, насколько хорошо ты с этой задачей управляешься, всегда можно проверить ещё на площадке - на том, как долго можно смотреть на общий план. Использованы ли в полной мере возможности сконструировать его таким образом, чтобы, куда бы ни упал взгляд зрителя, не было лажи, фальши, подделки?.. Монтаж может исправить какие-то неточности или случайные проколы в актёрской игре, то есть просто не даст зрителю их увидеть. Но создана ли живая и естественная атмосфера той жизни, вообще приготовлена ли та или иная сцена, как говорится, "на чистом сливочном масле", всегда покажет общий план.
И если это так, то каждая твоя картина - в общем-то, твоя жизнь. Даже если она рассказывает о далёком прошлом или далёком будущем, но это - твоя жизнь, жизнь твоих друзей, твоей группы.
Поэтому я люблю свои картины совсем не потому - хороши они, на чей-то взгляд, или нехороши, получали премии или нет, а потому, что я люблю ту жизнь и то состояние, которые были нами созданы, в которых тогда наша жизнь протекала.
Мне достаточно легко пережить критику в свой адрес, даже несправедливую. Потому что я абсолютно не чувствую за своей спиной груза снятых картин. Во мне не живёт это накапливаемое самозначение, ощущение весомости созданного. Каждую картину, как я уже говорил, снимаю как первую и с почти детским, школьным ожиданием чего-то нового и неизведанного. Вот наконец-то картина закончена, вышла на экраны, и она от меня отлетает, как ступень ракеты, я совершенно её забываю. Кстати, думаю, это отцовское качество: к своим стихам он абсолютно легкомысленно относился. Это качество, к счастью моему (надеюсь, что к счастью), мне дорого.
