Литературка Литературная Газета - Литературная Газета 6387 ( № 40 2012)
- А вот тут, взгляните, её дневник. На обложке ваша фамилия, поэтому я так быстро вас нашёл. Будете читать?
Тонкая школьная тетрадь. Каллиграфический почерк старательной ученицы. К концу тетради он изменился - буквы словно бы качало ветром, фразы и слова не дописаны.
"Учитель Мой, я обещала тебе исчезнуть. И вот я исчезаю. Потому что жизнь на земле без тебя потеряла для меня смысл. А в другой жизни мы неизбежно встретимся, я верю в это[?]"
"Я сделала всё, чтобы мне не помешали: позвонила на кафедру и сказала, что больна, что уезжаю на полгода лечиться. Включила конфорку. Открыла форточки[?]"
"Очень хочется есть[?] Мучают спазмы[?] Но это не надолго. Потом будет легче[?]"
"Боль позади. Голода нет. Но нет и сил, поэтому пишу лёжа. В голове туман[?]"
"Мне чудится, будто по комнате движутся какие-то тени, кто-то разговаривает. Неужели папа с мамой приехали?.. Но ведь они давно умерли[?]"
Нет, не смог дочитать это Виталий. Дрожали руки, когда закрывал тетрадь, прощался со следователем. Не чувствовал ног, спускаясь со второго этажа. Мелькали за стеклом автомобиля магазинные витрины, рекламные щиты, торопливые прохожие.
У себя, в студии, он звякнул дверцей небольшого, стоящего на полу сейфа, извлёк "Отард", к которому прикипел с того судьбоносного фуршета. Душистый напиток[?] Лучший напиток Франции!.. Он слегка обжигает[?] Его нежное пламя охватывает лицо[?] Взгляд становится устойчивым и неторопливым, вбирающим в себя всё вокруг - стол с ноутбуком, окно с облетающим тополем, синее небо с плывущим в нём облаком[?] День сегодня для осени какой-то удивительно солнечный[?] Да, чуть не забыл, сегодня же съёмка!.. Надо узнать, всё ли готово[?] И Виталий снял трубку городского телефона.
А ещё через год его, теперь медийное, лицо, его голос знали миллионы людей. Рассказывая с экрана об авариях на дорогах, он показывал крупным планом истекающего кровью пассажира, упорно повторяя именно эти кадры. Любимыми его сюжетами были спровоцированные в прямом эфире потасовки благообразно интеллигентных участников его телешоу, трепавших друг друга за лацканы пиджаков. Главным же его развлечением стали полемические посиделки политиков, учёных, писателей, людей пожилых и чопорно-сдержанных, доводимых его провокационными вопросами до крика и взаимных обид. Это Виталий называл - "завести аудиторию". Когда кто-то из "заведённых" спохватывался и уходил из студии, лицо ведущего светилось довольством. Он знал - завтра о его скандальных посиделках напишут во всех газетах.
Он стал знаменит и состоятелен. Начал строить дом в ближнем Подмосковье. Давал интервью гламурным журналам - там, на фотоснимках, он непременно оказывался с девушкой, выше его на полголовы. И всегда - с другой.
У его передач были зашкаливающие рейтинги. Это не спасало Виталия от упрёков в непрофессионализме и дурновкусии. Он кивал, легко соглашаясь, повторяя в своё оправдание одну и ту же фразу:
- Да, я неправильный, я плохой, и передачи мои плохие, но ведь, признайтесь, все те, кто их смотрит, ещё хуже[?] Иначе бы не смотрели[?] Разве не так?..
И снисходительно улыбался.
Игорь ГАМАЮНОВ
Против течения
Против течения
Блинов В.А.
Немелков: Повесть. - Екатеринбург: Архитектон, 2011. - 281 с. - 1000 экз.
...Уральский мальчик Артур был назван в честь героя "Овода". Детство его пришлось на войну, а молодость совпала с "оттепелью". В книге три главных эпизода. Первый: послевоенные годы. Пионерский лагерь Томино. Директор ворует продукты и кормит пионеров баландой. Назревает голодный бунт. Артур Немелков, председатель совета дружины, устраивает показательную "линейку":
"- Лагерь голодных, смир-р-рно! Дежурным по помойкам сдать рапорт!"
Эта линейка была названа антисоветским выступлением, но вмешались неробкие родители отощавших пионеров - и бунтовщикам по малолетству сошло с рук. А директора уволили.
Второй эпизод: Немелков в Москве, учится в МАИ. Отдаёт полстипендии за халупу за городом - нет мест в общежитии. Бездомные студенты записываются в стройотряд, чтобы построить общежитие, но[?] ЦК комсомола запрещает использовать студенческий труд! Немелков протестует, идёт в райком ВЛКСМ[?] "А кто ты такой, чтобы нам указывать?" После чего, конечно, из Москвы он вынужден был убраться. Вернулся на Урал.
Эпизод третий: Немелков переводится в Уральский политехнический институт. На дворе - 1956 год. Тёплый воздух свободы. Надышавшись им, студент Немелков на отчётно-перевыборной комсомольской конференции УПИ решает сказать своё Слово Правды. Он, член бюро комсомола, критикует комсомольские порядки, Немелкова исключают из комсомола и из института. Но, пережив чёрную полосу, он заканчивает образование в другом вузе, работает в НИИ, становится изобретателем, ездит в зарубежные командировки.
Книга названа автором "публицистической поэмой", и это действтиельно поэма о человеке с чувством обострённой справедливости.
Карина ЗУРАБОВА
Письмецо в конверте
Письмецо в конверте
СИТУАЦИЯ
Понадобилось мне отправить десяток бандеролей с книгой в разные города России и стран СНГ. И пошёл я в ближайшее отделение почты, томясь нехорошими предчувствиями.
Предчувствия меня не обманули! Пришлось мне стоять там в очереди часа полтора. И ещё час толпился я у окошка, пока паковали мои бандероли в толстую бумагу ржавого цвета, облепляли её скотчем, штампами и марками, и бандероли становились вдвое толще и тяжелее. Операторы трудились, как грузчики, и объясняли недовольным, что объявление о приёме на работу операторов висит на дверях почты уже два года, но дураков мало.
Пробивалась к окошкам толпа пенсионеров, для которых очереди привычны и даже в чём-то стали образом жизни.
Я вышел из тесной комнаты, напомнившей палату для пациентов в предынфарктном состоянии, с мыслью о том, что если кто-нибудь рядом скажет слово "нанотехнологии", я за свой взрывной характер не ручаюсь. Ведь известно же, что во всём цивилизованном мире почту доставляют самолётами, а не лошадьми или пешком. А у нас для доставки письма или бандероли из Воронежа в Москву гарантированный срок - 6-7 дней. На шестьсот километров - неделя. Это даже для лошади стыдно.
При этом цены - смешные: за то, чтобы шесть книг они отвезли в столицу, три отдай почте. А ещё я помнил, что приятель из Питера тоже вот так отправлял бандероли по городам России; из пяти штук дошли только три, две потерялись безвозвратно. И судиться - себе дороже.
Ни разу не видел на почте работающих мужчин[?] Похоже, сюда идут трудиться только самые отчаявшиеся - матери-одиночки, которых никуда больше не берут, или женщины, которым скоро на пенсию.
А уж про сделку с некими финансистами о выдаче кредитов пенсионерам под безумные, фантастические проценты - разговор особый. Это из рубрики на милицейских стендах: "Их разыскивает милиция". Правда, тут и искать никого особо не надо: всё делается открыто, с нескрываемым расчётом на то, что наивные старики, привыкшие доверять родимой почте-кормилице, будут брать эти кредиты, не читая договоров.
Рассчитано это "мини-кредитование" явно на пенсионеров, которые изображены на всех буклетах со счастливыми улыбками. Этот проект называется социальной помощью; то есть никакого надувательства, что вы, - лишь бы ветеранам жилось хоть немного получше[?]
И вот приходит старушка в родную советскую почту, стоит там в очереди, привычно жалуется на жизнь, а милая и тоже бедная операторша говорит ей: Марь-Иванна, а хотите, возьмите займ у нас[?] Ну как не взять, когда квартплата скачет и кушать приходится одну картошку да макароны, а хочется и внуков побаловать. Берёт Марь-Иванна, отставная учительница или педиатр, или колхозница, вывезенная детьми из обезлюдевшей деревни, кредит этот и подписывает бумаги, любезно поданные ей оператором, и не догадывается, что подписала она приговор своей пенсии или "гробовой заначке", или даже квартире, уже вписанной в завещание любимой внучке.
И знаете, что хуже всего? Никому почему-то за это не стыдно.
Олег ГЛАДЫШЕВ
В чём спасение?
В чём спасение?
История отечественной религиозной философии ХХ столетия полна драматических событий, ибо русская мысль никогда не была оторвана от действительности. Последние два десятилетия мы наблюдаем, как великие имена и большие идеи переходят из разряда запрещённых и неизвестных в хрестоматийные. Русская религиозная философия возвращается в Россию - книгами, рукописями, свидетельствами.
