Арсен Мартиросян - На пути к Мировой войне
Следовательно, говоря об «ожидании второй оттепели», Ллойд Джордж совершенно ясно намекал на Вторую мировую войну. Тем более что он сам заложил основу для едва ли не мгновенного взрыва оголтелого германского национализма и реваншизма, причем с ярко выраженными антисемитскими чертами. К моменту диалога между Д. Ллойд Джорджем и X. Вейцманом в Веймарской Германии махровым цветом расцвели такой антисемитизм, такая лютая ненависть к евреям, на которых вся Германия смотрела как на виновников поражения фатерланда в войне и творцов «ноябрьской революции», что манипулировать, согласно плану Пайка — Мадзини, было проще простого.
А манипулировать приходилось. Потому как при всем своем искусстве политика X. Вейцман не смог полностью воспользоваться рекомендацией собеседника. Потому что при реализации своих планов столкнулся с очень мощным сопротивлением. Его оказывали палестинские арабы, палестинские евреи, руководство сионистов Америки, которое было явно недовольно тем, что именно Великобритания контролирует Палестину, евреи-антисионисты США и Англии, британские граждане и военные в Палестине, британские и американские комиссии, обследовавшие положение дел в Палестине, а также значительная часть мировой прессы. В конце концов, наиболее влиятельные круги мирового еврейства даже и не скрывали, в чем суть дела. Ещё в 1920-х гг. знаменитая лондонская еврейская газета «Jewish Cronicle» в № 2950 опубликовала статью, в которой описывался следующий страх лондонских евреев: «Цель американских финансистов в настоящее время разрушить Британскую империю». Нетрудно догадаться, о каких конкретно — по этническому признаку — американских финансистах писала газета английских евреев. Парадоксально, но факт, что и Уинстон Черчилль, в бытность в 1922 г. министром колоний, тоже оказывал сопротивление. Он, в частности, заявил: «Были сделаны безответственные заявления о намерении создать чисто еврейскую Палестину. Было даже сказано, что Палестина станет столь же еврейской, как Англия — английской (это был прямой упрек лично X. Вейцману. — A.M.). Правительство Его Величества считает все такие намерения немыслимыми и не ставит себе подобных целей. Оно никогда не имело в виду, чтобы арабское население, язык и культура в Палестине исчезли или перешли под чужое господство».
* * *За эти и подобные заявления и мысли У. Черчилль надолго был отлучён от большой политики, вернувшись в неё, лишь когда был востребован его ярый антигерманский, антинацистский настрой, то есть в момент нападения Гитлера на Францию — 10 мая 1940 г. Парадоксально же его заявление от 1922 г. тем, что испокон века клан герцогов Мальборо (именно к нему принадлежал У. Черчилль) плотно контролировался еврейским капиталом. Еще во времена английского короля Уильяма III, современника французского короля Людовика XIV, герцога Мальборо контролировал еврейский банкир Соломон Медина. Так оно было на протяжении веков. И когда У. Черчилль, «наконец», вернулся к родовой традиции, а произошло это в 1936 г. с возникновением альянса между ним и сильно законспирированной организацией наиболее влиятельных британских евреев под названием «Фокус», то только тогда «звезда» У. Черчилля снова взошла на небосклоне большой мировой политики. А в годы Второй мировой У. Черчилль, само собой разумеется, уже говорил совершенно противоположное тому, что ляпнул в 1922 г.
* * *Короче говоря, в течение 1920-х гг. произошло то, о чем X. Вейцмана предупреждал мудрый «британский лис» Д. Ллойд Джордж. Международная обстановка была скована мощным ледяным панцирем пацифизма. Прежде всего потому, что никто в мире воевать не хотел. Тяжелые воспоминания о Первой мировой еще не выветрились из сознания населения Запада. Соответственно решать какие-то сложные вопросы с Палестиной было очень затруднительно. Тем более что западные евреи не очень-то горели желанием переезжать в Палестину, чтобы осваивать ее бесплодные и каменистые земли. А привлекавшие особое внимание лидеров политического сионизма восточноевропейские евреи и так не дурно были устроены. И тоже не горели желанием переезжать в Палестину. Советские же евреи и вовсе не помышляли о переезде в Палестину.
И под конец 1920-х гг. действительно возникла серьезная потребность именно в «ледоколе», который взломал бы окутанный мощным ледяным панцирем пацифизма Запад и сломал бы нежелание евреев переезжать в Палестину. Причем возникла эта потребность не только в интересах сионистского движения. Это и так само собой — в том смысле, что требовалось новое, нетривиальное колоссальное усилие для того, чтобы выдавить евреев из Европы и заставить их переезжать в Палестину. Тут дело было значительно круче.
В то время Запад основательно зверел оттого, что никак не удается свернуть шею Советскому Союзу и лично Сталину. Невзирая ни на какие потуги, никак не удавалось сколотить более или менее эффективную банду западных шакалов, чтобы бросить ее на Восток и уничтожить СССР. Максимум, что удавалось, так это отдельные провокации. А нужна была война, война мировая, в бушующем пламени которой надо было спалить СССР. Но выковать «новый мировой порядок» на англосаксонский манер, причем без какого-либо участия Советского Союза, ибо предполагалось его уничтожение дотла, и тем более без какого, либо намека хоть на какие бы то ни было остатки русской государственности. Вновь встала задача уничтожения пускай и называвшейся тогда СССР, но ведь России же до состояния РУССКОЙ ПУСТЫНИ. Оставалось только найти соответствующий «ледокол». Чтобы взломать упомянутый ледяной панцирь всеобщего пафицизма. Чтобы затем вывести подготовку к очередной мировой бойне на стратегический простор.
Во время допроса в НКВД СССР 26 января 1938 г. один из виднейших представителей «ленинской гвардии», опытнейший мастер закулисных интриг, видный масон высокой степени посвящения, давний агент германской и австро-венгерской разведок, а впоследствии еще и британской разведки Христиан Георгиевич Раковский (1873–1941) раскрыл-таки секрет появления «ледокола». Во время того допроса он показал: «„Они“ (под этим термином Раковский откровенно подразумевал членов Комитета 300. — A.M.) в конце концов увидели, что Сталин не может быть свергнут путём государственного переворота, и их исторический опыт продиктовал им решение повторения со Сталиным того, что было сделано с царём»!
* * *Это феноменально уникальное признание целого ряда важнейших обстоятельств и фактов:
— свержение монархии в России — дело рук Запада; до Раковского ни один из высокопоставленных «ленинских гвардейцев» (представителей «шайки подонков больших городов Европы и Америки») не признавал этого, тем более находясь в СССР;
— против царя был использован механизм тандема мировой войны и «революции»;
— против Сталина предпринималась череда заговоров, ориентированных на государственный переворот, но всё безуспешно;
— в СССР издавна существовала не просто антисталинская оппозиция, а крайне агрессивно настроенная антисталинская оппозиция, готовая ради достижения «своих» целей на самые крутые меры вплоть до государственного переворота и убийства Сталина;
— эта оппозиция никуда не исчезла;
— «Они» решили снова использовать имевшуюся в наличии внутреннюю оппозицию в рамках механизма тандема войны и «революции», то есть государственного переворота в условиях войны;
— ни «Они», ни сама эта оппозиция никогда не порывали тесной связи друг с другом.
Исторический опыт мог быть востребован только при наличии такой тесной связи. Потому как для применения тандема войны и «революции» необходимо было располагать внутренней «когортой» негодяев. Иначе «революция» не получится.
* * *Но для анализа исследуемого мифа наиболее важно следующее.
1. «„Они“ в конце концов увидели, что Сталин не может быть низвергнут путем государственного переворота…»
За этим «в конце концов» стоит ещё более феноменальное признание — что на самом-то Западе давным-давно прекрасно поняли, почему Троцкий, а вместе с ним и сам Запад проиграли Сталину. Череда заговоров с целью осуществления государственного переворота для свержения Сталина в качестве исходной печки, как и любое иное политическое явление, обязана была иметь и действительно имела до крайности бесивший Запад и Троцкого вывод. Вывод о давно сложившемся, непобедимом обычными, бескровными политическими средствами преобладании Сталина, одолеть которое можно было только физическим его устранением, то есть убийством. И Раковский безоговорочно подтвердил это, четко указав на то, что смертный приговор Сталину был вынесен Троцким и его сторонниками еще при жизни Ленина — на рубеже 1922–1923 гг. Когда он без году неделю пребывал на посту генерального секретаря партии[57]. Это напрямую связано с «завещанием» Ленина.
