Руслан Частий - Степан Бандера: мифы, легенды, действительность

Единственными, кто хоть как-то занимался восстановлением порядка, были националисты. Они формировали органы самоуправления и милицию, избавляя германскую армию от лишних проблем, и оказывали ей посильную помощь в борьбе с общим врагом. Казалось, стороны были обречены на сотрудничество.

Однако, как говорится в анекдоте, волки думали иначе. Небесполезно еще раз повторить, что никто, ни немец, ни русский, не собирался помогать украинцам создавать свою государственность. В своей книге «Mein Kampf» («Моя борьба») Адольф Гитлер определил Украине роль будущей германской колонии и житницы нацистской Новой Европы. «Мы ни от чего и ни от кого Россию не освобождаем. Мы ее завоевываем! — без обиняков заявлял фюрер. — Мы не нуждаемся ни в какой русской национальной армии и не собираемся формировать никакого национального правительства». Разницы между украинцами и русскими фюрep не видел. Наоборот, он утверждал: «Украина — это мать России, и они не могут воевать друг с другом».

Творец «Новой Европы» не отводил украинцам никакой самостоятельной роли, тем более с оружием в руках. «Даже если сначала может показаться легким привлечение любых чужих покоренных народов к военной помощи, это неверно! — говорил диктатор. — Только немцу позволено носить оружие, а не славянину, не чеху, не казаку и не украинцу!»

Но это стратегия и теория. А в тактике и на практике нацисты старались добиться двух взаимоисключающих целей: колонизировать Украину, превратив ее жителей в фактических рабов, и привлечь их же для реализации этого плана — просто потому, что собственных сил отчаянно не хватало.

Именно в этих условиях ОУН(р) и решила сыграть ва-банк, провозгласив независимость. Никогда не было союза Бандеры с Гитлером! Никогда не существовало никаких документов, удостоверяющих тесное сотрудничество бандеровцев и нацистов! Напротив, существует масса документов, и им будет отведено место в последующем изложении, которые доказывают как раз обратное — войну с нацистами, войну беспощадную, войну на выживание.

Немецкие спецслужбы сразу же после объявления Акта получили тайный приказ скрытно задерживать националистов и расстреливать их по обвинению в грабеже. А с сентября 1941-го началась настоящая охота на членов ОУН и повальные казни несостоявшихся союзников. Идея независимой Украины для нацистов была так же неприемлема, как и для большевиков.

Тогда же, в сентябре, ОУН ушла в подполье и объявила о войне на два фронта — «против обоих империализмов — коричневого и красного». К середине 1942 года появились первые повстанческие отряды, а в ноябре была создана Украинская повстанческая армия, начавшая борьбу с немцами и их пособниками.

Вот несколько документов осени 1941 года, показывающих отношение нацистов к бандеровцам и опровергающих утверждения советских историков об исключительно деловых и дружеских отношениях между ОУН и немцами:

15 сентября 1941 года.

Полиция безопасности и СД.

(…) Деятельность западно-украинской группы Бандеры становится все более вредной в других районах Украины. Там пропагандируются национальные политические идеи, для которых раньше не было практически никакой благоприятной почвы. Эти идеи представляют серьезную опасность для немецких интересов сегодня и в будущем. Были проведены соответствующие мероприятия».

ОН, 25 ноября 1941 года.

Айнзацкоманда Ц/5 полиции безопасности и СД П. н. в дневнике команды: 12432/41 Внешним постам:

Киев

Днепропетровск

Николаев

Ровно

Житомир

Винница

Дело: ОУН (движение Бандеры).

Неопровержимо установлено, что движение Бандеры готовит восстание в Рейхскомиссариате (Украина), цель которого — создание независимой Украины. Все активисты движения Бандеры должны быть немедленно арестованы и после основательного допроса тайно уничтожены как грабители.

Протоколы допросов должны быть пересланы айнзац-команде Ц/5. Это письмо должно быть уничтожено командофюрером немедленно после прочтения».

«Совершенно секретно! Отчет о событиях в Украине, ч. 164. Центр: Киев. «Захваченные печатные материалы и признания арестованных в разное время различных людей Бандеры доказывают еще, раз, что не представляется возможным привлечь членов организации Бандеры к какому-либо позитивному сотрудничеству с немецкими представителями. Остается только уже принятый путь беспощадного уничтожения этой организации»».

ОУН Бандеры не была немецкой марионеткой, как утверждала советская пропаганда, а представляла собой серьезную силу, пользовавшуюся безусловной поддержкой народа в Западной Украине. Не лишне повторить, что сотрудничество ОУН Бандеры с немцами носило лишь тактический характер в 1939–1941 годах, и в политическом плане сошло на нет вскоре после разгона немцами в июле 1941-го сформированного бандеровцами украинского правительства.

Но воинские знания и навыки, полученные бандеровцами в период их временного сотрудничества с гитлеровцами, очень пригодились им в дальнейшем, и не только в боевых действиях УПА. Вот, например, такой случай, произошедший в годы оккупации.

Старый член ОУН и воин УПА Дмитрий Сусик рассказывал, что во время немецкого господства он был ответственен за организацию работы подпольной типографии на Львовщине. Командование УПА, сознавая важность этого дела, назначило охрану работников типографии. Один из охранников случайно застрелил немецкого солдата, немцы за это уничтожили село, и работники типографии категорически заявили, что они сами будут себя охранять. Тогда им прислали боевика, который еще до войны прошел военную подготовку в Украинском легионе. «И он нас научил, как свалить человека с ног, чтобы он не успел и опомниться, как залазить на практически ровную стену, как прыгать с десятиметровой высоты». И, положа руку на сердце, можно утверждать, что подобное обучение совсем не знакомых с военным делом людей нужно считать весьма и весьма полезным делом. Любые фронтовики могут подтвердить, что в боях в первую очередь гибнут новобранцы, которые не имеют ни малейшей воинской подготовки. «В конце концов, — рассказывал дальше Дмитрий Сусик, — это нам не пригодилось, когда в 1947 году нас восемь человек сидело в укрытии в то время, как село окружали восемьсот человек с двумя танками и пулеметами. Само укрытие они так и не нашли, но нашли наш вентиляционный канал, бросили туда газовую гранату, а потом несколько часов к нам подкапывались и вытащили находящихся без сознания, мы и не успели сами застрелиться».

5 июля Степана Бандеру заманили на переговоры по делу о невмешательстве Германии в суверенные права Украинской державы и арестовали. От него потребовали отказаться от Акта от 30.6.1941, и здесь снова начинаются разногласия историков, украинских и советско-российских. Первые утверждают, что Бандера ответил отказом, после чего был отправлен в концлагерь Заксенхаузен. Вторые же говорят о том, что он дал согласие и, более того, призвал «украинский народ помогать всюду немецкой армии разбивать Москву и большевизм». Но уже в сентябре, продолжают они, был вновь арестован и помещен в концлагерь, где содержался в хороших условиях. Возникает вопрос: с какой целью его снова арестовали? Никаких видимых причин для этого не было. Если население Украины, особенно запада, в начале войны относилось более-менее лояльно к немцам, тем не было никакого смысла ожесточать украинцев повторным арестом человека, который уже к тому времени стал лидером нации. Нелишне будет также подчеркнуть, что если Бандера и призывал помогать немцам в их войне против Советов, кстати, это весьма сомнительно после июльских событий, то вряд ли немцы стали бы держать его в концлагере, пусть даже и в сносных условиях. Им гораздо выгоднее было бы иметь Бандеру во главе украинских противобольшевистских сил.

Следующий немецкий документ показывает, как проходила беседа С. Бандеры с представителем немецкой власти. Это отрывок из стенограммы беседы представителей вермахта с членами Украинского национального комитета и Степаном Бандерой.

«Краков, 3 июля 1941 года.

Присутствуют:

С немецкой стороны: помощник государственного секретаря Кундт, гр. Фюль, Юге фон Бюлов и, кроме того, полковник Бизанце.

С украинской стороны: др. Горбовой, проф. Андриевский, Мудрый, др. Шухевич и, кроме того, Степан Бандера.

Кундт: Господа. Я пригласил вас прийти не как членов Национального Комитета, но как частных лиц. Прежде всего, я прошу сказать мне, этот циркуляр действительно подписан вами?[30]

Все присутствующие лица ответили «Да».