Литературка Литературная Газета - Литературная Газета 6495 ( № 22 2015)
– Ошиблись, – говорю голосом, каким никогда ни с кем не говорила прежде.
Замороженным, ледяным, отталкивающим – медленным мёртвым голосом – солнечному, весёлому, неповторимому: "Здравствуй, ма! Это я!" – говорю, как гвозди в гроб заколачиваю:
– Вы ошиблись...
И, себя не слыша, знаешь, так провода гудят – где-то высоко, и прислушаться надо, чтобы гул этот услышать, – медленно произношу:
– Успокойтесь. Наберите правильно номер...
А у самой губы как бы занемели, не движутся, и каждое слово моё – не моё:
– Всё у вас будет хорошо. Не волнуйтесь и не спешите только...
– Ма, ты что?!
Родной неповторимый голос! Неповторимый....
Больше я не могла.
– Вы ошиблись, – повторила я. – Моего сына убили.
И положила трубку.
И ушла в самую дальнюю комнату, туда, где телефонный звонок не слышен. Села на диван и стала ждать.
– Джюниор, Джюниор! – позвала, перевернувшись вниз головой на ветке, зелёная птица по имени Кирилл Владимирович, посмотрела на меня небесно-голубыми глазами, отороченными оранжевыми ресницами.
– Нет, Кирилл Владимирович. Просто ошиблись номером.
Он всё ещё вопросительно смотрел на меня.
– Ошиблись, – повторила я.
Теги: Современная проза
Ужин в поле
Отрывок из романа "Золотые пешки"
Воинское соединение, выбравшееся из влажного, смоченного лёгким августовским дождичком подмосковного леса, потянулось к сладко дымящей полевой кухне. Изголодавшиеся, сильно нагулявшие зверский аппетит роты сгрудились у полевого стана, забряцав котелками, ложками и кружками. Им вторили пустые, требующие кормёжки желудки, производившие призывный рёв тюленей в период брачных игр.
Офицеры, вольготно расположившиеся в отдельной просторной палатке, балагурили за алюминиевыми мисками с прекрасно приготовленным азу по-татарски и отменным хашем, оставшимся с обеда, обсуждая свежие новости с полей. Разумеется, полей условных боёв.
Ласково улыбаясь и умело маневрируя меж столами, в шатре хозяйничал высокий и упитанный курсант с излишними килограммами живого веса. Его округлая фигура в белой куртке и белом же берете пирожком энергично, несмотря на солидную массу, сновала взад-вперёд огромным пинг-понговским шариком. Первокурсник проявлял похвальное рвение и кипучую деятельность. Никто из начальников первых курсов и преподавателей военной кафедры не должен был остаться без его усердного обхождения!
Вот капитан, потянувшись за куском белого хлеба, смахнул на землю ложку. А он тут как тут! Опля! С новым шанцевым инструментом! Извольте! Нате вам, пожалуйста! А эту я подберу, не извольте беспокоиться!
А вон там круглолицый розовощёкий майор выгребал последнее со дна миски. Добавки не желаете? Сей момент!..
Седой, высокий, сухопарый и прямой как жердь, полковник, медленно жуя говядину, явно отставал по темпу от всего стола. Начальник военной кафедры Москвин тщательно прожёвывал пищу. Полковник был обстоятельным во всём. Его холодные колючие зрачки уже несколько раз царапнули по животу распорядителя обеда недружелюбным взглядом окопника, не переваривающего штабную сволочь и тыловых крыс.
Шеф-повар полевого пикника чувствовал на себе свинцовый взгляд Москвина, но это его нисколько не смущало. Может, полкану война и была мать родная, да вот только голод и ему не тётка! Э-э-э! Кушать ведь всегда надо. И без такого, как он, труженика пищеблока, никак не обойтись! Кому-то ведь надо поднести, подать да салфеткой обмахнуть...
Тот неизвестный солдат, придумавший высказывание «поближе к кухне, подальше от начальства», был явно опаслив и совершенно недальновиден! Где, как не здесь, на виду у пирующих военачальников, и подобает заслуживать его внимание и милость, применяя на практике постулат ПРМ - принцип равномерного мелькания! Накорми и напои командира, утрамбуй его утробу, сделай его сытым и счастливым – и ты в фаворе!
Теги: Современная проза
Разговор о книге
Валентина Лушникова "Литейный проспект" («Беседующая с ветром»)
В поисках счастья
Современный литературный процесс - явление весьма сложное. Какие только не встречаются художественные течения в литературе XXI столетия. Даже высоко зарекомендовавшая себя литература критического реализма заметно видоизменилась. Сейчас редко найдёшь реализм в его чистейшем виде. Сказанное в полной мере касается повести Валентины Лушниковой «Беседующая с ветром».
По жанровым характеристикам и по объёму его нужно назвать, как справедливо считает автор, романом. События относятся к 80–90-м годам XX столетия, а герои – наши современники, действуют в привычных, говоря литературоведческим языком, типичных условиях.
Главная героиня воспитана на традициях русской классики дедом Василием Петровичем Кирсановым. Комментарии её простонародного имени – Татьяна – напоминают героиню пушкинского романа в стихах «Евгений Онегин». «Девушка была не похожа на других. На голове не стрижка, что сплошь у молодых, а светлая коса. Лицо без косметики и серьёзное. Глаза – пронзительно синие. Эта не будет хохотать и суетиться без причины. Но было ещё что-то...» Описание портрета даётся глазами героя, который не сразу сообразил, в чём же всё-таки её особенность, хотя, размышляя, начинал догадываться о её связи с прошедшим веком.
В романе же нашей современницы главный герой, не созданный для семейных уз, оказался поверхностным, если не сказать, как мне кажется, безнравственным человеком, соблазняющимся разными жизненными наслаждениями. Не помогло семейным узам и рождение дочери Евгении. Семейная лодка не выдержала житейских волн, как бы «беседующая с ветром» Татьяна ни боролась с невзгодами.
Улучшилась жизнь в материальном отношении со вторым мужем, Владимиром, однако притупилась духовность. В то время как духовное начало ставилось Татьяной, творческим человеком, на первое место.
Татьяна поняла в конце концов, что он ей неинтересен. Она чувствует в себе силы исполинские, понимает своё особое место в искусстве. Потому дружба-любовь с художником Георгием – логический судьбоносный шаг в жизни героини. Союз двух творческих людей продолжался до тех пор, пока Георгий играл роль учителя и его уроки безропотно признавала Татьяна, выраставшая в большого самобытного мастера. Когда же она переросла своего учителя и её картины стали иметь большую ценность, чем холсты Георгия, то назрел конфликт, напоминающий соперничество Моцарта и Сальери Пушкина.
В реалистическую ткань произведения автор не прочь ввести ирреальные мотивы – например, в сцене покушения Георгия на жизнь Татьяны. Прекрасны ирреальные страницы полёта главной героини в космосе, сначала одной в бездонном звёздном мире, а потом с ангелом.
Главное в книге не биографии героев, а то, что стоит за их речами и поступками. Валентина Лушникова на примере судеб изображаемых героев ищет смысл жизни: ради чего человек живёт на Земле.
Счастье героиня находит и в молитвенном общении с Богом. Вот обратилась она с просьбой: «Богородица, помоги!» И Та помогла ей не только в вопросе жизни и смерти, но и в понимании истины, скрывающейся в необходимости душевной святости. Если иметь в виду под образом Божьим ветер, одухотворяющий нас озарением истины, то «разговор с ветром» получился задушевным и полезным.
Геннадий ГОРЛАНОВ, доктор филологических наук, профессор Пензенского государственного университета, член Союза писателей России
Помнить о величии души
Книга адресована широкому кругу читателей, но, на наш взгляд, особый интерес она вызовет у тех, кто только вступает в жизнь и ищет нравственные ориентиры. Мы, педагоги, учителя-словесники, видим в авторе свою коллегу, как и мы, она обеспокоена падением нравов в нашем обществе и ратует за восстановление высоких общечеловеческих духовных ценностей. Когда-то Борис Пастернак дал ёмкое определение: «Книга есть кубический кусок горячей, дымящейся совести». Роман «Литейный проспект» соответствует такой формуле. Он написан человеком высокой нравственности, ищущим осмысленного бытия. С высоты духовного идеала, близкого к евангельскому, автор освещает положительные и отрицательные явления жизни.
Воспитательный потенциал книги заключён прежде всего в характере главной героини – художницы и поэта, в истории её взаимоотношений с любимыми мужчинами, но не исчерпывается ими. Героиня романа по-цветаевски одарена талантом, щедра и бескорыстна, сложна и противоречива. Автор видит в ней женский русский национальный характер, за которым стоит многовековая история.
