Надежда Крупская - Библиотечное дело. Избы-читальни. Клубные учреждении. Музеи
Я бы хотела остановиться на следующем. В последнее время совершенно правильно библиотечные работники обращают внимание на изучение интересов читателей, но надо сказать, что к изучению интересов читателей надо подходить, уже вооружившись определенными методами подхода к этому. Нельзя просто так сказать: «Мы изучаем интересы читателя». Нельзя себе представить, что одинаково будет изучение интересов читателей, скажем, в Саратовской губернии и в губернии, например, Орловской. Подходы будут совершенно разные. Тут важно знать, с каким слоем населения имеешь дело. Например, в 80-е годы прошлого столетия у нас процветало изучение интересов читателя «вообще». Алчевская и Рубакин подходили к изучению читательских интересов именно «вообще» — они изучали читательские интересы «народа вообще». Сейчас мы должны встать на классовую точку зрения и хорошо знать ту аудиторию, интересы которой мы изучаем.
Если вы возьмете крестьянство, крестьянскую аудиторию, вообще не расчлененную аудиторию, то можете услышать самые разноречивые мнения. А если вы попробуете ту же аудиторию разгруппировать, прочитать отдельно одну и ту же книгу среди бедноты, среди зажиточного крестьянства, то вы увидите совершенно разные подходы. Точно так же, говоря об изучении интересов читателя городского, нельзя говорить о городском читателе вообще. Надо посмотреть, какая это группа городского населения, что она собой представляет, если она представляет промышленных рабочих, то какого производства. Ясно, например, что текстильщик предъявляет другие требования к книжке, чем металлист, у которого совсем другой характер работы на фабрике, другие интересы и другой уровень развития. Затем если это кустарь, то он отнесется совершенно иначе ко всем этим вопросам, чем заводский рабочий, а если это какой-нибудь мелкий торговец, он отнесется еще по-другому. К сожалению, у нас очень мало имеется работ — правда, я могу этого просто не знать, потому что неспециалист в этой области, — даже вообще не знаю, есть ли такая работа, которая выявляла бы, как одна и та же книжка среди разных слоев населения получает разную оценку.
Мне пришлось недавно наблюдать, как зажиточная крестьянка Тамбовской губернии, рабфаковка, человек очень интересный, с колоссальной энергией, ее жизнь представляет чрезвычайно яркую картину борьбы крестьянки за свои человеческие права, за право учиться, — как эта крестьянка, благодаря тому что она принадлежит к зажиточному слою, расценивает книжки. Она взяла популярную брошюрку, и ее оценка этой книжки очень характерна для зажиточной крестьянки. Первое, что она сказала: «Есть три слова, от которых вся беда. Эти слова — кулак, середняк и бедняк. От этих трех слов все зло». Вот эта характеристика сразу определяет, к какому слою крестьянства принадлежит эта рабфаковка. По такой оценке книги мы не можем, конечно, сказать, что все крестьянство так смотрит. Мы можем сказать, что так смотрит определенный, зажиточный слой крестьянства.
Классовый подход к изучению читательских интересов, мне кажется, совершенно необходим, иначе нам очень мало даст изучение читательских интересов. Это не только в отношении изучения читателей, но, скажем, и в изучении зрителей. Теперь часто ведется изучение зрителя. Проводится наблюдение над зрителем, когда он смотрит пьесу, даже разработаны особые способы. Например, составляются кривые, показывающие, что вот в этом месте аудитория зевала, в этом месте аудитория смеялась и т. д. Это кривая того впечатления, которое пьеса производит на аудиторию. Этот прием может дать прекрасные результаты, если у нас аудитория определенного состава. Мы можем по этим кривым определить, как относится к пьесе, например, аудитория рабочая или аудитория обывательская, какие места пьесы интересуют, вызывают сочувствие одних и какие места пьесы привлекают внимание других. Одно время у нас изучали аудиторию таким образом: например, едут на завод и там в заводской аудитории проводят оценку пьесы. Такая оценка пьесы давала очень много. Нельзя отрицать, что вышеуказанные кривые дают некоторые указания того, как смотрят пьесу: зевая, равнодушно или волнуясь. Но этого мало. Можно было бы поставить в двух разных по социальному составу аудиториях одну и ту же пьесу и увидеть, как на разные места пьесы различно реагируют разные аудитории. Это очень характерно. Например, приходилось в прежние времена наблюдать, когда мы жили в Париже, как на одну и ту же пьесу реагирует публика, живущая в центре города, и как реагирует рабочая окраина. Гораздо горячее реагирует рабочая публика. Помню одну пьесу, где изображалась жизнь рабочих. Там изображено было, между прочим, как хозяин делает девушке-работнице предложение сойтись с ним и обещает за это не выселять ее из квартиры. Тут интересно, как вся аудитория не сдерживается и кричит: «Ах ты, мерзавец!» и т. д. Видно, что такие факты глубоко возмущают аудиторию. Та же пьеса весьма малый успех имела в центре Парижа.
Социальный состав читателей поможет правильно подойти к изучению читательских интересов. При изучении края — а без этого изучения не определишь интересов читателя — надо за стержень взять экономику, и, конечно, не одну экономику — ее надо связать с изучением природных условий. Затем при изучении края громадное значение имеет изучение прошлого края и изучение национального состава. Последнее имеет, например, особое значение при изучении Средне-Волжской области. Конечно, ' Пензенская губерния и губерния Самарская нуждаются в этом больше, чем, скажем, Тамбовская или Орловская губерния. Вообще, национальный состав везде надо изучать, но в Средне-Волжской области важно на эту сторону обратить особое внимание. Затем имеет громадное значение культурный уровень населения. Когда мы подошли к вопросу о том, что надо изучать губернии в связи с производственными районами, то тогда мы попробовали проделать такую работу: те статистические данные, которые у нас были относительно политпросветской работы, разгруппировать по районам, — и получилась такая картина. Брали ликвидацию безграмотности среди населения от 11 до 35 лет и получили, что Центрально-Промышленный район имеет только 5 % безграмотных, Центрально-Черноземный — в среднем 20 % безграмотных этого же возраста, а Воронежская губерния имеет 29 % безграмотных. Если мы возьмем Средне-Волжский район — это район тоже непромышленный, — то увидим, что там безграмотность очень высока: 23 % с лишком. Мы видим, что грамотность населения стоит в полном соответствии с экономическим уровнем района.
Мы попробовали проделать ту же самую работу относительно изб-читален. Надо сказать, что цифры взяты из статистического сборника. Они очень приблизительны, в них надо ввести очень существенные, очень большие поправки, но общую картину они дают. Мы видим относительно изб-читален, что, например, в Центрально-Черноземном районе на 7, 5 тысяч населения приходится лишь одна изба-читальня, а по отдельным губерниям этого района картина еще тяжелее: в Орловской губернии одна изба-читальня — на 13 тысяч, в Тамбовской губернии одна изба-читальня — на 13, 5 тысячи, в Курской — на 10 тысяч. В Центрально-Промышленном районе картина другая: там одна изба-читальня приходится на 4 тысячи населения. По отдельным губерниям положение еще лучше: в Московской губернии одна изба приходится на 2, 5 тысячи жителей, а в Иваново-Вознесенской даже на 2 тысячи. Картина получается совершенно созвучная с той, которую мы получили по ликвидации безграмотности.
Затем относительно книжек в библиотеках. Мы сложили книжки, имеющиеся в сельских библиотеках и избах-читальнях, и потом посмотрели, сколько библиотечных книг приходится на человека. И опять-таки получилась картина чрезвычайно показательная: в деревне Центрально-Промышленного района одна книга приходится на четыре человека, а для Центрально-Черноземного района одна книга приходится на десять человек. Картина культурного уровня получается крайне показательная.
Бесконечно много и напряженно надо работать, для того чтобы поднять культурный уровень страны. Недаром Владимир Ильич бил в эту точку, столько говорил о необходимости поднятия культурного уровня страны и в этом видел один из самых центральных вопросов. Но и в пределах одной и той же губернии культурный уровень различных слоев населения очень различен. Если вы возьмете население рабочее — один культурный уровень будет в пределах одной и той же губернии; если вы возьмете население глухих деревень, находящихся не около железных дорог, культурный уровень будет совершенно другой.
Для организации передвижной сети учреждений также важно изучение края. Возьмем Урал, где страшно плохие дороги: там передвижные формы вообще весьма слабо могут развиваться из-за плохих проезжих дорог, — и возьмем, например, большое село Центрально-Черноземного района: тут передвижную работу важно развивать в пределе одного села. Важно, чтобы библиотека стала доступна жителям самых глухих уголков. Гораздо легче в пределах одного большого села организовать эту передвижную работу. Когда село от села разбросаны на громадном расстоянии, тогда совершенно невозможно передвижную работу организовать так, чтобы из одного села перекидывать ее в другое: чрезвычайно большое напряжение сил требуется и затрата средств для этого.
