Михаил Полторанин - Злой дух России. Власть в тротиловом эквиваленте-2
Уже после того, как моя книга вышла в свет, мне удалось найти запись беседы Егора Яковлева с А. Н. Яковлевым и М. С. Горбачевым. В ходе этой беседы А. Н. Яковлев заявил:
«Горбачев уже был генсеком, я секретарем ЦК, и мы говорили о нелепой внешней политике СССР. Я ему доказывал, что все эти ракеты, бесконечная гонка вооружений совсем не то, что нам надо. Стране пора входить в европейский дом. Мне кажется, тогда был первый максимально откровенный разговор о самой системе»[69].
Поскольку присутствовавший при сем Михаил Сергеевич не возражал, его молчание можно рассматривать как подтверждение слов Александра Николаевича. В связи с этим возникает вопрос: когда же имел место этот «максимально откровенный разговор».
Секретарем ЦК КПСС А. Н. Яковлев стал 6 марта 1986 г.[70]. 26 марта 1987 г. концепция общеевропейского дома была рассмотрена на заседании Политбюро ЦК КПСС[71]. Следовательно, упоминаемый «максимально откровенный разговор» имел место не ранее марта 1986 — не позднее марта 1987 г.
А поскольку в октябре 1986 г. в Рейкьявике уже рассматривался и вопрос о ликвидации ядерного оружия, и вопрос о превращении Варшавского договора из военной в политическую организацию[72], вероятнее всего, «максимально откровенный разговор» состоялся не ранее марта — не позднее октября 1986 г., т. е. накануне Рейкьявика.
Между тем доказывать в это время М. С. Горбачеву необходимость ликвидации ядерного оружия и вхождения СССР в общеевропейский дом не имело смысла, так как предложение о ликвидации ядерного оружия было сделано им публично 15 января 1986 г., а лозунг «Европа — наш общий дом» провозглашен осенью 1985 г.[73] Это дает основания думать, что после XXVII съезда А. Н. Яковлев обсуждал с М. С. Горбачевым не вопрос о необходимости вхождения СССР в общеевропейский дом, а вопрос о путях достижения этой цели.
Между тем необходимо понять: достижение этой цели было невозможно при сохранении советского блока и Советского Союза в прежнем его виде. Поэтому вхождение нашей страны в общеевропейский дом предполагало ликвидацию «мировой системы социализма» (вместе с Советом экономической взаимопомощи и Организаций Варшавского договора), расчленение СССР (по-другому — превращение его в конфедерацию), приватизацию государственной собственности, отказ от монополии партии на власть и идеологию, переход к альтернативным выборам и многопартийности.
Именно в этом направлении и намечала реформирование страны разработанная весной 1985 г. концепция перестройки.
Таким образом, утверждения, что у М. С. Горбачева и его ближайшего окружения не существовало никакой программы и перемены проводились то ли вслепую, то ли на ощупь, это сознательное или же бессознательное искажение истины.
Единственно, в чем можно согласиться со сторонниками названной точки зрения и что не может не вызывать удивления, концепция перестройки не утверждалась ни партийным съездом, ни пленумом ЦК КПСС, ни Политбюро ЦК КПСС. Более того ни один из этих партийных органов не был даже поставлен в известность о разработке упомянутой концепции[74].
Почему же М. С. Горбачев и его ближайшее окружение скрывали и до сих пор скрывают этот факт?
Потому что одно дело, если отказ партии от власти, децентрализация управления государством, переход к рыночной экономике предпринимались под влиянием обостряющегося экономического кризиса, роста оппозиционного движения и национального сепаратизма, и совершенно другое дело, если все это было намечено до начала экономического и политического кризиса в стране и представляло собою лишь подготовку к уничтожению «мировой системы социализма» и расчленению СССР.
Для чего же нужна была «концепция перестройки», если она не утверждалась на партийном съезде, не рассматривалась на пленуме ЦК КПСС, осталась неизвестна даже членам Политбюро?
Получается, что документ готовился для каких-то других инстанций. Предвижу обвинения в конспирологии. Но не будем торопиться с выводами. Посмотрим на факты.
А факты свидетельствуют, что уже 18 апреля 1985 г. М. С. Горбачев познакомил со своими «планами перестройки советской экономики» прибывшего в Москву директора Вестминстерского банка Фридриха Вильгельма Кристианса. Вестминстерский банк, хотя и считается английским, однако давно принадлежит к числу международных банков, входящих в финансовую империю Ротшильдов. Многие годы Ф. В. Кристианс входил также в руководство Дойче банка[75].
Таким образом, задолго до того, как вопрос об экономической реформе был вынесен на заседание Политбюро ЦК КПСС, еще до того, как Апрельский пленум ЦК КПСС взял общий курс на перестройку, М. С. Горбачев уже обсуждал эту проблему с одним из представителей международной финансовой олигархии.
5—6 октября 1985 г. М. С. Горбачев совершил свой первый заграничный вояж в качестве генсека и посетил Париж[76]. Почему именно Париж, а не Варшаву, не Берлин и не Прагу, Париж, а не Бонн, не Лондон и не Токио? Вопрос, который еще ждет ответа.
С чем же прибыл в столицу Франции новый советский генсек? Оказывается, с планами реформирования своей страны.
«После первой встречи и продолжительной беседы один на один с Горбачевым в Елисейском дворце в октябре 85-го, — пишет бывший пресс-секретарь генсека А. С. Грачев, — президент Франции Франсуа Миттеран сказал своим ближайшим советникам: «У этого человека захватывающие планы, но отдает ли он себе отчет в тех непредсказуемых последствиях, которые может вызвать попытка их осуществления?»[77].
«На Миттерана, — пишет А. С. Грачев, — явно произвела впечатление решимость нового лидера подвергнуть критическому пересмотру все основные механизмы советской системы»[78]. «Главное, чем он поразил и «воспламенил» социалиста Миттерана, пожалуй, еще больше, чем суперконсервативную Тэтчер, был развернутый план внутреннего раскрепощения советского общества»[79].
Выслушав эти откровения, Ф. Миттеран заявил: «Если вам удастся осуществить то, что вы задумали, это будет иметь всемирные последствия»[80].
Получается, что «концепция перестройки», известная только очень узкому круг лиц, близких к новому генсеку, утаенная от руководящих органов партии, до сих пор скрываемая от нас, готовилась для рассмотрения за пределами страны.
Кто был «отцом перестройки»?
В связи с этим обращает на себя внимание сообщаемый М. Н. Полторанина факт, что рабочую группу по подготовке «концепции перестройки» возглавлял Александр Николаевич Яковлев[81].
Прежде всего, следует отметить, что весной 1985 г. А. Н. Яковлев не входил в аппарат ЦК КПСС и занимал скромную должность директора Института мировой экономики и международных отношений. Этот институт находился в ведении Отдела науки и учебных заведений ЦК КПСС, который тогда возглавлял В. А. Медведев. Между тем, в нарушение партийной иерархии возглавить рабочую группу по подготовке «концепции перестройки» было доверено первому, а не второму, причем Вадим Андреевич был поставлен в подчинение Александру Николаевичу.
Что же представлял собою А. Н. Яковлев и почему именно ему было оказано новым генсеком такое доверие?
Родился Александр Николаевич в 1923 г. в крестьянской семье под Ярославлем. Участвовал в Великой Отечественной войне. В 1943 г. был ранен и демобилизован, после чего поступил в Ярославский пединститут, в 1945 г. был направлен в Высшую партийную школу при ЦК КПСС[82]. С 1946 г. работал инструктором сектора печати Ярославского обкома партии, с 1948 г. заведовал отделом областной газеты «Северный рабочий», с 1950 г. занимал пост заместителя заведующего Отделом агитации и пропаганды обкома, с 1951 г. там же возглавлял Отдел школ и высших учебных заведений, в марте 1953 г. стал инструктором Отдела школ ЦК КПСС[83].
Ему было 30 лет. Перед ним открывались блестящие карьерные перспективы. И вдруг в 1956 г. мы видим его слушателем АОН при ЦК КПСС[84]. А. Н. Яковлев объясняет это тем, что после XX съезда КПСС он поставил под сомнение и марксизм-ленинизм, и всю практику большевизма. «Давным-давно, — писал он в 1999 г., — более 40 лет назад, я понял, что марксизм — ленинизм не наука, а публицистика», причем не какая-нибудь, а «людоедская и самоедская»[85]. Именно поэтому, если верить ему, он ушел из аппарата ЦК КПСС в науку[86].
Однако секрет этого поворота в жизни А. Н. Яковлева гораздо проще.
31 мая 1956 г. Отдел школ ЦК КПСС, в котором он работал, был упразднен[87], а большинство его сотрудников сокращено. В их число, по всей видимости, попал и Александр Яковлевич. Дело в том, что, придя к власти, Н. С. Хрущев взял курс на замену прежних номенклатурных работников-практиков работниками с высшим образованием. Между тем, все высшее образование Александра Николаевича ограничивалось двумя курсами заочного обучения в Ярославском пединституте. Учитывая это, его, видимо, рекомендовали в аспирантуру Академии общественных наук.
