Борис Акунин - Нечеховская интеллигенция. Короткие истории о всяком разном
Если испанцы уничтожали туземные элиты, а французы с англичанами их снобировали, то Россия предпочитала туземную аристократию ассимилировать, делать частью собственного дворянства.
Эта практика сложилась естественным образом: для победы над Ордой и Казанским ханством Москве были необходимы татарские царевичи и мурзы, которых охотно приглашали на службу, наделяли вотчинами, брали в зятья. Впоследствии российскими дворянами стали и остзейцы, и шляхтичи, и украинская старшина, и крымские мурзаки, и родоплеменная знать ногайских, калмыцких, кавказских кланов.
Больше всего в этом смысле повезло грузинским «азнаури», которые при включении Грузии в состав империи получили права потомственного дворянства, хотя по своему статусу и имущественному положению скорее напоминали русское сословие однодворцев. Княжеский титул в 19 веке стал звучать менее пышно, чем графский, отчасти из-за того, что грузинским «тавади» (феодалам среднего ранга, вроде европейских баронов) было дозволено именоваться «князьями», и князей вдруг образовалась такая прорва, что во время Кавказской войны из них составилась целая «княжеская сотня» – для такого количества «сиятельств» не хватало офицерских должностей.
Все колонии – под боком. Карта Российской империи (1912)
Привилегированное положение грузинской аристократии в России объяснялось тем, что Грузия в конце 18 и начале 19 века имела для империи особенное стратегическое значение и рассматривалась как трамплин для последующего покорения всего кавказского региона. Петербург относился к тамошнему дворянству чрезвычайно осторожно и бережно.
Вся эта длинная преамбула понадобилась мне, чтоб найти хоть какое-то рациональное обоснование для нижеописанного удивительного эпизода. Других подобных казусов в мировой истории колониальных захватов я, пожалуй, не знаю.
16 апреля 1803 года вдовствующая царица Мариам (Мария Георгиевна) в тифлисском дворце заколола кинжалом генерала И.П. Лазарева, начальника ограниченного контингента российских войск, обеспечивавших мир и порядок на территории братской Грузии (терминология из другой эпохи, но суть та же).
Источники по-разному мотивируют это поразительное преступление, но ни одна из версий не выглядит убедительной.
Что там случилось на самом деле, непонятно. Известно, что Лазарев имел приказание переправить царицу – с почетом, но решительно – из родных краев в Россию, чтоб лишить знамени сепаратистски настроенную часть местного дворянства. Известно также, что Мариам уезжать на чужбину не хотела.
Предположительно это произошло как-то так. Убийство И.П. Лазарева
Якобы царица пыталась сбежать в горы (с одиннадцатью-то детьми?).
Якобы генерал пытался стащить ее величество за ногу с изображенной выше тахты (русский генерал августейшую особу – за ногу?).
Мало верится и в то, что Мариам произнесла над окровавленным телом длинную и трудно выговариваемую фразу (ее с удовольствием цитируют все источники): «Такую смерть заслуживает тот, кто к моему несчастью добавляет еще и неуважительное ко мне отношение».
Чтоб высокородная дама, в присутствии целого выводка малюток, сразила насмерть, одним метким ударом, закаленного в сражениях вояку? Как-то оно нереалистично. Не верю!
Еще более странно выглядит кара, которой подвергли убийцу, покусившуюся на высшего представителя императорской власти. Царицу всего лишь отправили на жительство в монастырь (да со всей семьей, с придворными), высочайше повелев «оказывать всякое нужное пособие и снисхождение». Царевичи впоследствии были взяты в кадетский корпус и сделали хорошую карьеру. Через несколько лет Марии Георгиевне вообще разрешили поселиться в Москве.
Современники почему-то ее очень жалели. В письмах графу Воронцову, царскому любимцу, старый генерал Ермолов просит замолвить словечко перед Николаем за опальную царицу.
Попадались мне какие-то глухие упоминания о том, что дочь царицы, царевна Тамара, в это же время попыталась убить тифлисского полицмейстера, но тот оказался проворней генерала Лазарева. В указе Тамара названа «на равное злодеяние покусившейся» (а было злодейке всего 15 лет).
То есть произошло два покушения – удачное и неудачное? Значит, не мгновенная вспышка ярости, а сговор?
Почему такое страшное преступление осталось практически безнаказанным?
С какой стати суровый Ермолов, сторонник «твердой руки» на Кавказе, просил снисхождения к террористке?
Мария Георгиевна. «Ей лет 40; рост ее невелик, осанка статная, лицо азиатское, красоты исполненное» (1810)
Воля ваша, но такое ощущение, что источники либо ни черта не знают, либо морочат нам голову. Если б я владел грузинской исторической фактурой, сочинил бы роман про «заговор женщин». Бедному генералу Лазареву по законам беллетристической логики досталась бы роль общеизвестного злодея, иначе просто нечем было бы объяснить снисходительность властей к убийце. (За исключением, конечно, геополитической версии, изложенной в первой части поста.)
Кто-нибудь знает подробности этой таинственной драмы?
Памяти свиты
В истории – как в театре: всё внимание достается главным персонажам, а актеры «третьего плана» и массовка остаются малозамеченными. Верного Фирса забывают в заколоченном доме, и хоть его, конечно, жалко, но гораздо интересней думать о непростой судьбе Раневской.
В японской истории верных вассалов, жертвующих жизнью из солидарности с господином, полным-полно. Такая уж национальная традиция: не покидать сюзерена в черную минуту считалось у самураев не героизмом, а стереотипом нормального поведения. Совсем не то в Европе. У нас вопрос, сохранять ли верность падшему повелителю или спасаться, пока не поздно, всегда был личным нравственным выбором «человека свиты». И подавляющее большинство, конечно, выбирали сами знаете что.
Солдаты Кромвеля глумятся над плененным королем (картина П. Делароша)
Гнусное линчевание гнусного диктатора. Тело Муаммара Кадаффи, кадр видеозаписи (2011 г.)
Удивляться нечему. Среди тех, кто льнет к престолу, вечно преобладают честолюбцы и шкурники. Друзья у августейших персон тоже, как правило, «небурестойкие»: пока сияет солнце, они тут как тут; грянет гроза – их след простыл. Когда король остается голым, нагота его неприглядна. Магия власти рассеивается, пахнет трупом, все придворные в ужасе разбегаются. «Полцарства за коня!» – кричит монарх, но никто не зарится на его обанкротившееся царство, и своего коня бедняге тоже никто не отдаст. Всякий раз, читая летопись последних дней низвергнутого владыки, испытываешь стыд и отвращение – даже если падший властитель был гад последний и заслужил свою участь.
Тем сильнее впечатляют исключения из этого нелестного для человеческой природы правила. Верность рухнувшему с пьедестала венценосцу – поступок редкий и красивый. Я коллекционирую подобные примеры с детства.
Вот томная принцесса де Ламбаль, подруга Марии-Антуанетты.
Мария-Луиза Савойская, принцесса де Ламбаль (1749–1792)
Будучи женщиной умной, вовремя сбежала от ужасов революции в Англию. Но когда узнала, что королевская семья заключена в тюрьму, добровольно вернулась в Париж, где ее, разумеется, тут же арестовали.
На революционном суде обвиняемый должен был приносить присягу, клянясь «Свободой, Равенством и Ненавистью к королю с королевой». Мадам де Ламбаль сказала, что свободой и равенством – пожалуйста, а ненавистью к монархам клясться не может, ибо таковой не испытывает. На этом судилище и закончилось.
Прямо у дверей трибунала, во дворе, санкюлоты разорвали аристократку на части. Над ее изнеженным телом учинили всякие неописуемые мерзости, а голову посадили на пику и понесли в темницу к королеве – «для прощального поцелуя с подружкой». По дороге кому-то пришла в голову еще одна остроумная идея: голову занесли в парикмахерскую, чтобы сделать приличную для высочайшей аудиенции куафюру.
Шутка удалась на славу – Мария-Антуанетта упала в обморок
Другая сходная история, более нам близкая, связана с казнью царской семьи в Екатеринбурге.
Поначалу в сибирское заточение за августейшей семьей поехала свита аж из сорока человек. Но по мере ужесточения тюремного режима и нарастания тревожных ожиданий число приближенных стало таять. До самого конца остались – добровольно – только четверо. И погибли вместе с Николаем, Александрой и их детьми.
Вы, конечно, и без меня всё это знаете, но хочу, чтобы вы вспомнили эти нечасто поминаемые имена и посмотрели на эти лица.
Евгений Боткин (его хоть признали страстотерпцем)
