Воинствующая олигархия США против всего мира и нас - Михаил Иванович Сетров
Парадокс здесь заключается в том, что чрезмерное самомнение и самоуверенность, заносчивость, доходящая до комизма, в конечном счете оборачивалась раболепием перед иноземными правителями, которых они, однако, постоянно меняли, не обременяя себя верностью. В этом, собственно, и заключался их патриотизм, которым они так кичились, не задумываясь, однако, отдаться первому попавшемуся иноземному властителю, лишь бы он сохранил и увеличил их личные владения. Польская графиня Валевская говорила Наполеону в присутствии французского министра иностранных дел Талейрана, ставшего губернатором Варшавы: «Ваше величество, сделайтесь королем Польши, и вся Польша будет благословлять вас и пойдет за вами». Вся Польша не пошла за Наполеоном, но отряд дворян-офицеров таки последовал за ним в Испанию, где и лег костьми: не завоевав свободы для своей страны, они готовы были поработить другой народ для иноземного завоевателя. Правда, здесь нашла коса на камень – камнем оказался подлинный патриотизм испанского народа. Когда польские наёмники-гренадёры Наполеона врывались в женские монастыри Испании, они обнаруживали там покончивших с собой монашек с кинжалом в груди и везде испанцев-мужчин с вилами и топорами. Наполеон восстановил на время польскую государственность, но, конечно, не ради самой Польши. Старая лиса Талейран точно определил мотив этого жеста: «Если Польше дать самостоятельность, то она будет хорошей защитой от казаков». (Вот он – «санитарный» барьер!) Польша Наполеона от казаков не защитила, и они в 1814 году прогарцевали по парижским мостовым. Через сто лет Польша снова станет важнейшим элементом «санитарного барьера», теперь уже от российского коммунизма. Времена, как видим, меняются, меняется даже социальный строй, а вот политические доминанты Запада остаются все те же и по-прежнему, лишь иначе названные, направлены против России. Но мы оптимисты и потому верим, что правда восторжествует в сердце каждого честного поляка, а кровное родство окажется сильнее лжи врагов наших славянских народов. И даже сейчас, при господстве наследников Пилсудского и оголтелой антирусской пропаганды, 40 % поляков на стороне России. Когда же пробьет час, они встанут с нами рядом плечом к плечу. Порукой тому:
Мицкевич и Пушкин! Сегодня
Над европейской преисподней
Их речи вольные слышны.
Они сквозь мрак осатанелый
Глядят возвышенно и смело.
И значит – Польска не сгинела.
Она не враг моей страны.
Кто предал восставшую Варшаву? Истинно патриотичным бывает только сам народ, его же правящая элита в интересах сохранения своих привилегий и богатств всегда готова отдать страну любому завоевателю, лишь бы он имел желание и возможность соблюсти ее интересы. Дворянство, как господствующая сила прогнивших режимов стран Восточной Европы, утратив экономические и моральные основания своего существования, использовала для сохранения своей власти самый примитивный, но и самый действенный рычаг государственного управления – идеологию национализма, раздутого пропагандой до шовинизма и расизма. Национальное большинство страны натравливалось на меньшинства и на народ соседних стран, имея при этом к соседям территориальные притязания, причем это, как правило, взаимно. В общем-то, маленькие по территории и по числу населения, слабые экономически, а стало быть, и в военном отношении, все эти режимы готовились к войне и не только против столь же слабых стран-сателлитов, но и против великих держав. Так, Румыния лелеяла мечту приобрести не только Молдавию, но и всю Южную Украину. Польша планировала ни больше ни меньше как присоединить к себе всю Украину, чтобы Великая Польша была «от моря до моря». Они были в сговоре с фашистским руководством, планируя совместное нападение на Советский Союз, чтобы на основе предложенного Розенбергом «обмена», отдав Данциг, получить всю Украину. И это не мешало им морализировать по поводу «империалистических устремлений» великих держав.
Этот геополитический бред не выдумка, а реальность. Такие планы строил не только политический маньяк Пилсудский, но и деятели «польского правительства» в лондонской эмиграции. Они всерьез полагали, что после того, как русские и немцы окончательно истощат друг друга, Польша станет господствующей силой в Восточной Европе, Великой Польшей от моря до моря. Тут даже терпеливые англичане разводили руками и недвусмысленно крутили пальцами у головы. Ясно, что это были люди, утратившие всякое чувство реальности, но ведь они собирались снова управлять Польшей и, пользуясь антисоветскими кругами Англии, да и самим Черчиллем (это он был их «крестным отцом»), предпринимали шаги, приближавшие польский народ к новым катастрофам. И они случились: Варшавское восстание, задуманное лондонскими политиканами именно как политическая акция – взять власть в столице не позже, чем за двенадцать часов до прихода Красной Армии. Не подготовленное в военном отношении, не согласованное с действиями союзных войск (советскому командованию вообще не было известно о начале готовящегося восстания) – оно было жестоко подавлено немцами, которые в отместку значительную часть варшавян расстреляли, остальных, позорно сданных Бур-Комаровским, депортировали, а город разрушили до основания. Это было еще одно преступление буржуазно-помещичьей камарильи против своего народа. Что им жизни сотни тысяч своих сограждан, если они не смогут им править, не смогут вернуть своих имений и шляхетских привилегий! Но авантюристы тут же нашли виновных – это, конечно, не они и даже не немцы, а Красная Армия виновата, что не поспешила на помощь.
А она спешила, но здесь на Висле и по реке Норове проходила последняя стратегическая полоса обороны немцев на пути Красной Армии к находящейся рядом территории уже самой Германии, а Варшава на этой линии рассматривалась ими как главный узел всей обороны. Поэтому сопротивление немецких войск здесь было отчаянным, их командование стягивало сюда с других фронтов все новые и новые дивизии, которые сходу и почти непрерывно контратаковали советские части и Первую Армию Войска Польского, рвавшуюся к родной Варшаве. Командовал в этом районе, и совершенно не случайно, поляк по рождению, талантливый советский полководец маршал Рокоссовский. В кровопролитных боях 14 сентября было взято на восточном берегу Вислы варшавское предместье Прага – за рекой сама горящая Варшава. Но немцы сосредоточили здесь столько артиллерии, танков и минометов, что при любой попытке форсировать реку вода в ней закипала от взрывов. Несмотря на это и на возражение советского командования, бойцы Войска Польского бросились в Вислу спасать погибающую Варшаву, захватили плацдармы на западном берегу, но тут же были контратакованы и сброшены в Вислу.
Мужественный воин маршал Рокоссовский плакал, слушая грохот боя и видя клубы дыма над любимой Варшавой, где, как он полагал, была его родная сестра. Но и он, командующий фронтом, практически ничем не мог
