Оккультные корни нацизма. Борьба с христианством и тайные общества, руны и ритуалы, магия и эзотерика в Третьем рейхе - Николас Гудрик-Кларк
Выдающийся зоолог Эрнст Геккель, неоднократно предупреждавший об угрозе смешения рас, с целью популяризации расистской версии социал-дарвинизма среди немцев основал Монистическую лигу в 1906 г. Эти научные воплощения расизма, в формулах физической антропологии и зоологии, придали силу и без того предвзятым мнениям народных националистов в Германии и Австрии. Лист заимствовал опорные расистские понятия из практики движения. Ланц сотрудничал со «Свободным словом», полуофициальным журналом Монистической лиги и с «Политико-антропологическим обзором» Вольтмана. Таким образом, огромная важность арийского расизма в ариософии, несмотря на ее язык оккультных формул, может быть связана и с расистскими интерпретациями социал-дарвинизма в Германии.
Если некоторые аспекты ариософии связаны с проблемами немецкого национализма в империи Габсбургов конца XIX столетия, то другие ее стороны имеют причиной особенности венской жизни. В отличие от этнически разнородных провинций Вена была традиционно немецким городом, коммерческим и культурным центром австрийского государства. Однако в 1900 г. стремительная урбанизация ее окраин в соединении с притоком людей других национальностей сильно изменила ее облик, а в некоторых центральных районах — и этнический состав. Старые фотографии красноречиво свидетельствуют о переменах венской жизни в конце XIX в. В 50-е гг. старый звездообразный вал принца Евгения был разрушен, чтобы дать место для новой Рингштрассе с ее великолепными новыми дворцами и общественными зданиями. Если сравнить облик Вены до и после произошедших метаморфоз, легко заметить утрату интимной, эстетической атмосферы королевской резиденции среди великолепных парков; ее сменил жесткий, монументальный стиль метрополии. Может быть, реагируя на новую Вену, Лист отвергал городскую культуру и прославлял средневековую сельскую идиллию.
Между 1860 и 1900 гг. население города возросло почти втрое, породив в результате серьезный жилищный кризис. В 1900 г. не менее чем 43 % населения занимали помещения из двух комнат и менее, широко распространились бродяжничество и нищета. Одновременно с перенаселением и возникновением трущоб произошло крупное переселение евреев из Галиции. В 1857 г. только 6 тыс. евреев остались в столице, а в 1910 г. эта цифра возросла до 175 тыс., что составляло более чем 8 % всего населения города: на отдельные районы приходилось до 20 % временных жителей. Восточные евреи носили традиционный костюм и вели жизнь мелких торговцев или разносчиков. Немцы, озабоченные духом народа, определенно могли рассматривать это новое вмешательство как серьезную угрозу этническому характеру столицы. В качестве примера такой реакции можно вспомнить описание Гитлером своей первой встречи с евреями во внутреннем городе. Озабоченность ариософов растущим преобладанием негерманских национальностей в Австрии наряду с такими местными переменами могла бы завершить предварительное обследование проблемы.
Остается выяснить, каким образом ариософия впитала оккультные идеи популярной в Вене теософии. Хотя Теософское общество возникло там в 1886 г., немецкий перевод основного текста движения, «Тайной доктрины», был опубликован только в 1901 г. В 1900-х гг. можно было наблюдать целую серию немецких теософских публикаций. Но ариософские тексты (с 1907 г.) явно были связаны с европейской модой на теософию, в связи с чем нелегко было приписать специфически австрийское качество народническо-теософскому феномену. Мистические и религиозные спекуляции смешались также с псевдонаучными формами (социал-дарвинизм, монизм) народнической идеологии в Германии. Существенно и то, что многие ариософские авторы и сторонники общества Листа жили за пределами Австрии. Таким образом, хотя народнический расизм, антикатолицизм и ненависть к современности ариософии связываются со специфическими австрийскими факторами, вовлечение в ее орбиту теософии указывает на более общий феномен. Не только венские ферейны, но и маленькие кружки нашли в новой доктрине «свежее» доказательство для собственных теорий арийско-германского превосходства. Особенная уместность теософии для оправдания элитаризма и расизма еще будет обсуждаться в дальнейшем.
Сформулируем выводы: рождение ариософии в Вене связано с проблемами современности и национализма в империи Габсбургов начала века. Внешне все еще блистательная и преуспевающая, Вена была обращена в прошлое. Под давлением времени эта «старая, космополитическая, феодальная, крестьянская Европа» — все еще пульсирующая на землях империи — мягко и незаметно исчезала. Некоторые буржуа, особенно мелкие, остро ощущали угрозу прогресса, безумного роста городов и экономической концентрации. Эти тревоги усугублялись растущей враждебностью среди народов империи, разрушавшей и без того хрупкое равновесие многонационального государства. Подобные страхи стимулировали возникновение оборонительных идеологий, которые их сторонники предлагали как панацеи для мира под угрозой. То, что многие искали безопасности и стабильности в доктринах немецкой идентичности, было, в общем, нормальной реакцией на жизнь в сердце империи, этом тигеле народов. Описывая свои чувства к людям негерманского происхождения в современной ему Вене, Гитлер говорил: «Я нахожу смешение рас в имперской столице отвратительным. Этот базар чехов, поляков, венгров, украинцев, сербов и хорватов невыносим. Город кажется воплощением расовой нечистоплотности».
Кажется трагическим парадоксом, что насыщенное многоцветье народов Габсбургской империи, законность династической власти, одинаково расположенной ко всем, смогли породить расовую доктрину геноцида в наш век национализма и социальных метаморфоз.
Глава 2
Оккультное возрождение Германии (1880–1910)
Оккультизм берет начало в религиозном типе мышления, корни которого уходят в античность и которое обычно характеризуется как западная эзотерическая традиция. Ее необходимые составляющие — гностицизм, герметические трактаты по алхимии и магии, неоплатонизм и каббала — возникли на востоке Средиземноморья в первые пять веков нашей эры. Собственно гностицизм связан с верованиями некоторых еретических сект в эпоху раннего христианства, они требовали обладания гнозисом, или специальным эзотерическим знанием о духовных предметах. Хотя отдельные доктрины во многих аспектах отличались друг от друга, существовали две общие гностические темы: во-первых, восточный (персидский) дуализм, в соответствии с которым два мира Добра и Зла, Света и Тьмы, порядка и хаоса рассматриваются как независимые враждующие силы; и, во-вторых,
