Газета Завтра Газета - Газета Завтра 8 (1057 2014)
Средивековье живет в "Спасе в силах" Рублёва, где Господь, поддерживаемый небесными силами, восседает на незримом троне и благословляет нас, как благословлял современников иконописца.
Средивековьем проникнут "Каменноостровский цикл" Пушкина, где поэтический глагол достиг молитвенной высоты, сравнимой с каноном Андрея Критского, читаемым в первую неделю Великого поста. В этой пушкинской поэтической вершине воплотилась духовная сосредоточенность, с которой русский человек подходит к крестному пути Поста, когда каждого ожидают свой Гефсиманский сад, Голгофа и духовное Воскресение.
Средивековье звучит в музыке Свиридова: в песнопениях, маршах, вальсах и романсах, явивших все имперское многоцветие России, ее преодоления и победы, ее устремление и смирение, ее ратное громогласие и молитвенное тихогласие.
Средивековье пульсирует в минуте молчания, объявляемой 9 мая, когда каждая секунда становится каплей жертвенной крови, пролитой на алтарь Победы. Минута разрастается до четырех лет; и перед русским взором проходят "долгие версты войны" - от Брестской крепости через Москву, Ленинград, Сталинград, Курск и Прохоровку до Берлина, где с силою копья Пересвета в рейхстаг вонзилось красное знамя.
Наверное, где-то в самом центре русского космоса есть заветная точка, откуда исходят все наши пути и времена. С нее, как с огромной вершины, видно наше прошлое, настоящее и будущее. В этой точке стоят старый деревенский дом и храм с золотым куполом. Они не знают ветхости, пожарищ, потопов и вражеских нашествий. С этой точки русский космос озирают детские глаза, и в них отражается Средивековье России.
В начале будет Слово
Владимир Бондаренко
20 февраля 2014 2
Политика Культура Общество
Государственность невозможна без идеологии
У одного из лучших российских скульпторов Даши Намдакова есть такая скульптура : летящая, устремленная вперед лошадь. Это наш символ 2014 года. Россия в полете. Не случайно именно эту скульптуру приобрел в свою коллекцию президент России Владимир Путин. Значит, и он жаждет полета
Но чтобы знать, куда стремиться, чтобы не бегать по кругу, и не срываться в пропасть, нужны цели, нужны идеалы, необходимо Слово. Это прекрасно понимали и Черчилль, и Де Голль, и Мао Цзедун, и Сталин. Летящая лошадь должна двигаться или лететь по конкретной дороге, достигать конкретных вершин. Так куда мы идем? Куда летим? Что будем делать? Вопрос "Кто виноват?" не стоит, его время прошло, тем более, все мы и виноваты в случившемся с Россией. Генералы могут командовать армиями, но куда двигаться этим армиям? Экономисты подсчитывают прибыль, но на какие цели расходовать прибыль? Строители могут строить сколько угодно, но что строить? Особняки нуворишам? Или научные центры?
Я уже писал, недавнее литературное собрание с президентом показало, что не столько писателям нужен президент, сколько стране, государству, президенту нужна вдохновляющая литература. По приказу никто писать не собирается, но у любого писателя во все времена есть цели, есть идеалы, есть величие замысла. Само время сейчас собирает новые литературные силы. Ибо: В начале было Слово. И будет Слово. Его уже ждет народ.
Кончился период разоблачений, сатир, разрушений, Савл превращается в Павла, набирает силу новое столетие, новое тысячелетие. Александр Блок уже задумывает новую поэму "Двенадцать", Владимир Маяковский перечеркивает своё: "Люблю смотреть, как умирают дети", и пишет поэму "Хорошо". Вступаем в новое время. ХХ век подвел свои литературные итоги, новый век лишь начинает свое стремительное движение. Молодые новые реалисты появились, как прелюдия к полету. Может, они и будут главными в экипаже, может, их заменят другие, но первое слово уже сказано, стрела времени вылетела, наш конь, наш пегас устремился вперед.
Я рад, что этот новый литературный скачок, новый прорыв пойдет под знаком двухсотлетия высочайшего русского национального гения Михаила Юрьевича Лермонтова. Ему суждено указать дорогу и новым "Героям нашего времени", и новым вольным "Мцыри", и новым "Бородино". Юбилейный год его рождения опять станет знаковым для русской литературы. Да и для всей России тоже.
Не случайно же, одновременно, не сговариваясь, и Валентин Распутин размышляет об уроках русского, и Владимир Личутин выпускает книгу очерков "Уроки русского", и Сергей Алексеев издает свой замечательный двухтомник "Сорок уроков русского". Россия вслух заговорила о своей русскости. Но не в сугубо этническом ключе, а в традиционном для России всечеловеческом, державном смысле. Думаю, рано или поздно, и все народы, населяющие Россию, поймут, что в русском развитии и их спасение, и в их культуры неизбежно должен входить русский импульс. Национальное многоцветие всегда лишь обогащало русскую культуру.
Сейчас вся Россия находится на перевале. Сумеем перевалить, начнётся новый этап интенсивного развития. Не сумеем, с неизбежностью Россия начнет разваливаться. Надо сделать всё, чтобы перевалить. И перевал удержать. Наш президент, наконец-то, начинает понимать, что одной армией и одними финансами перевал не преодолеть, нужны идеи, нужна идеология, нужна державная национальная литература.
На самом деле, русская литература сегодня под знаком вопроса. Завершаются две мощных русских литературных традиции. С одной стороны, дай Бог, живущим ныне писателям дожить и до 100 и до 150 лет, но как явление - мощная, классическая русская деревенская народная проза пришла к своему финалу. Русская традиция с деревенским ладом пришла к своему завершению. Но это же не означает конца самой России. С другой стороны, уходит в прошлое "большой стиль советской литературы". Та реально существовавшая явно талантливая советская литература, которую и сейчас еще представляют такие писатели, как Юрий Бондарев, Владимир Бушин, и даже Даниил Гранин, тоже завершается на наших глазах. Этим переломом воспользовались наши, так называемые, "катастрофисты", возникла "литература катастроф". Эти писатели утверждают, что весь мир и душа человека обречены на разрушение, на катастрофу. Известны имена лидеров этой "катастрофической" литературы: Владимир Сорокин, Людмила Улицкая, Татьяна Толстая, Дмитрий Быков, и так далее. Но, к счастью, в последние годы в России происходит перелом не только в нашем государстве и в нашей политике, но и в нашей литературе. И явно набирает силу новая русская литература. Пусть это будет выражаться через новый стиль, пусть будет новая суперсовременная урбанистическая городская тематика, но это явно русские писатели и по своим этическим, и эстетическим настроениям. Я бы назвал таких лидеров современной литературы, как Александр Проханов, как Владимир Личутин, Юрий Поляков и Юрий Козлов, Алексей Иванов и Олег Павлов, Сергей Алексеев и Захар Прилепин, Сергей Шаргунов и Роман Сенчин, Вера Галактионова и Герман Садулаев.
Ощущение чего-то нового чувствовалось и на недавнем ХIV съезде писателей. И на расширенном писательском собрании с участием президента. Они проходили как некие подготовительные мероприятия, съезды спасительного промежутка. Чиновники решали свои чиновничьи дела, но сами писатели, как гончие псы, нюхали воздух, чуяли наступление новой эпохи. Я-то считаю, идея встречи с писателями возникла на самом верху, потому что там наконец-то поняли: Россия на грани полного развала, никакой объединяющей идеи, никакого единства не только между народами, но и между русскими краями и областями. На моем родном Поморье заговорили о Поморской республике, в Сибири - о Сибирском царстве, казаки вспомнили про идею Казакии.
И это все не фантазии, еще лет десять-пятнадцать, и, если не произойдет перелом, Россия развалится по клочкам, никакие танки не помогут. У СССР была самая мощная в мире армия, но когда господствующая культура стала антисоветской, когда настроение народа определяли такие книги, как "Архипелаг ГУЛАГ" Солженицына, "Остров Крым" Аксенова, "Печальный детектив" Астафьева, и даже чрезвычайно пессимистический "Пожар" Распутина, великая Держава рухнула. Не из-за экономики, что бы сейчас ни писали наши борзописцы, не из-за политики, а из-за изменения духа народа.
Никаких объединяющих идей государство само предложить не в состоянии. И это не писатели за подачкой должны тянуться к Путину, а Путин должен умолять писателей помочь России восстановить нашу духовную национальную культуру, нашу национальную русскую литературу.
Президент, говоря о литературе, подчеркнул: "После развала Союза все решили, что идеологические начала творческих союзов должны быть ликвидированы, и на самом деле правильно. Но вместе с водой, как в таких случаях говорят, и ребенка выплеснули, поддержка всем творческим союзам испарилась. Хотя ее можно было бы деидеологизировать, но в каких-то формах сохранить" Он даже не подумал, а возможна ли в любой стране, в любое время, хоть одна яркая талантливая книга без идей? Белых, красных, зеленых, но идей. Идей авангардных и идей традиционалистских. Идей правых, и идей левых. С одной стороны, президент утверждает полную деидеологизацию общества, с другой стороны, он же говорит: "Наша задача - привлечь особое внимание общества к отечественной литературе, сделать русскую литературу, русский язык мощным фактором идейного влияния России в мире" Как можно оказывать идейное влияние в мире при отсутствии любых идеологий? Какая-то явная боязнь этого слова.
