Газета День Литературы - Газета День Литературы # 175 (2011 3)
В.Б.: Как вы считаете, вы уже состоялись как писатель? Удалось совершить нечто главное в жизни.
К.И.: Пока отец у меня был жив, я был настоящим писателем. Сейчас отца уже нет, и я волей-неволей являюсь кормильцем рода. Раньше я в этот свой писательский период думал только о литературе, о своих романах. Теперь думаю обо всём, и литература отодвинулась пока на задний план. Даже как председатель Союза писателей я думаю и об электричестве, о ремонте, об издательстве. И о детях своих думаю. Их у меня шестеро. Шесть детей, шесть романов. Знаете, чем они старше, тем больше проблем. Старшие учатся в Москве, младшие здесь.
В.Б.: У вас выходит седьмой роман "Аврора". Значит, будет и седьмой ребёнок?
К.И.: Всё может быть.
В.Б.: Что вы считаете своей главной удачей в литературе?
К.И.: Надеюсь, главная удача ещё впереди. Из написанных романов, пока мне кажется наиболее интересным "Детский мир".
В.Б.: Вы пишете, в основном, на русском языке. На русском языке пишет и ваш чеченский коллега, строптивый питерец Герман Садулаев. Вы, естественно, соревнуетесь, конкурируете друг с другом. Не будем влезать в конфликт Германа с чеченским руководством. Герман издаётся в московских журналах, в московских издательствах, но лишён трибуны в Чечне. Вы – самый уважаемый и талантливый на сегодня чеченский писатель в своей республике, известный человек, лауреат Госпремии России, но вас обходят московские издания. А как вы сами относитесь к творчеству Садулаева? Вы – два лидера чеченской современной литературы. Может, вам стоит найти общий язык.
К.И.: Я отношусь к его прозе очень положительно. Современная чеченская литература очень динамично развивается. Конечно, ребята прошли войну, все наши трагедии, писать есть о чём. Не надо искать надуманные сюжеты. В этом плане, на мой взгляд, современная чеченская литература лидирует среди всех литератур Северного Кавказа. Пишут и на русском, и на чеченском языках. К примеру, в этом году у нас должны выйти 9 книг чеченских писателей. Это уже молодые писатели. Надеюсь, их заметят и в Москве.
В.Б.: Не было бы Отечественной войны 1812 года – не было бы "Войны и мира". Не было бы Гражданской войны в России, не было бы и "Тихого Дона". Увы, но трагедии и войны подталкивают развитие литературы. И в этом смысле ещё долгое время чеченским писателям будет о чём писать. Желаю вам великих произведений. Мне как-то известный норвежский прозаик жаловался: им не о чем писать. Вот и пишут об однополой любви и прочей дребедени. А наши москвичи часто начинают им подражать. У тех на самом деле полвека нет никаких крупных идей, нет никаких событий. В России столько всего наворочено, а иные москвичи уходят в такую же надуманную дребедень, подражая Западу. А великая литература всегда на крови, к сожалению.
К.И.: Великая литература на крови потому, что история человечества – история войн. Вначале была война, потом мы её описываем. И мы пишем о войне для того, чтобы она больше никогда не повторилась. Мы показываем зримо, к чему приводят войны. Я бы назвал из молодых Измаила Мустаева, он получил премию "Дебют", поэтесс Асю Халикову, Петирову Петиму. Не забываю я и про "Шалинский рейд" Германа Садулаева. Просто его столичная жизнь несколько удалила от наших горских традиций и канонов.
В.Б.: Уверен, если бы Герман Садулаев не был чеченцем, его личное мнение, вольно выраженное в нынешней "Комсомольской правде", никто бы и не заметил. Скажи те же самые слова Михаил Елизаров или Андрей Бычков, никогда бы Рамзан Кадыров не обратил бы на них внимание. Тем более, наше телевидение уже несколько раз осознанно провоцирует чеченского Главу республики на неприемлемые для наших либералов высказывания. Интересно, пустили бы ту же Канделаки с её декольте ниже всякого приличия на встречу с американским президентом? Там же строгие правила делового этикета. По крайней мере, в крупной американской фирме она вряд ли нашла бы себе работу.
Садулаев оказался лишь разменной монетой в устах развязного телевизионного журналиста, добивающегося крутых фраз от Рамзана Кадырова.
К.И.: Я думаю, мы ещё найдем с Германом общий язык в Чечне, минуя ваших бульварных журналистов. Ценю прозу Александра Проханова и Валентина Распутина. Скажу честно, писать легче, когда за спиной великий и могучий русский язык и русская литература.
В.Б.: За свой наиболее острый и проблемный роман "Детский мир" вы были официально номинированы на Нобелевскую премию. Насколько я знаю, к вам пришло из Нобелевского комитета официальное письмо о включении вас в список номинированных на премию писателей. Как вы реагировали на это выдвижение?
Конечно, для меня это великая честь, а для нашей современной чеченской литературы – хороший стимул для рывка вперёд. Не каждую литературу замечают в мировом сообществе. Но, если честно, я понимал, что вряд ли получу саму премию. Я даже написал небольшой шутливый роман об этом выдвижении меня на Нобелевскую премию. Он пока лежит в черновиках. Конечно, для меня это – мечта, на реализацию которой я надеялся и надеюсь на будущее. Для меня это – некий абсолют, к которому надо стремиться. И я на какое-то время так был загипнотизирован этим выдвижением на Нобелевскую премию, что перестал писать. Для того, чтобы избавиться от этого гипноза, я и написал свой роман о выдвижении некоего писателя. Этакая самокритика, самоирония. Мой герой в результате получает премию. Держит в руках награду и думает: "Ну и что?".
Эта премия, как и любая другая, если всерьёз, нужна не мне, она нужна нашему народу. Как символ, что мы входим в число культурных народов мира. Нужна, чтобы люди знали: есть такая литература, есть такая национальность, чтобы люди в республике гордились своей культурой. Любая премия нужна прежде всего для того, чтобы о писателе и его книгах, о его родной литературе узнало как можно больше читателей. Надеюсь, постепенно и москвичи будут узнавать чеченскую литературу.
В.Б.: Ваше первое произведение?
К.И.: Стихи, которые написал старшему брату, чтобы он преподнёс их своей девушке. И получил свой первый гонорар от него – двадцать копеек. До сих пор горжусь этим.
ИЗДАТЕЛЬСТВО «ИНСТИТУТ РУССКОЙ ЦИВИЛИЗАЦИИ»
СЕРИЯ "РУССКАЯ ЦИВИЛИЗАЦИЯ"
Погодин М.П. Вечное начало. Русский дух / Отв. ред. О.А. Платонов. – М.: Институт русской цивилизации, 2011. – 832 с.
В книге впервые после более чем столетнего перерыва издаются главные идеологические труды выдающегося русского мыслителя, историка, писателя Михаила Петровича Погодина (1800-1875). В основе его учения лежало утверждение самобытности русского исторического процесса. Он справедливо полагал, что в основе русской критики – "вечное начало, русский дух" и что в ней полностью отсутствует внутренняя борьба.
Источником внутренней борьбы на Западе Погодин считал завоевания, которых не видел в России, так как полагал, что Русское государство основано без насилия. Считал невозможным осмысление русского историчес- кого процесса с выводами и обобщениями, ибо, по Погодину, русская история не может быть подведена под ту или иную теорию, в ней много "чудесного и необъяснимого". Главную задачу истории видел в том, чтобы она сделалась "охранительницею и блюстительницею общественного спокойствия…".
Погодин стоял на твёрдых идеологических позициях – Православие, самодержавие, народность, поддерживал славянство, национальные движения. Погодин был близок к славянофилам.
Хомяков Д.А. Православие. Самодержавие. Народность / Составление, вступ. ст., примечания, именной словарь А.Д. Каплина / Отв. ред. О.А. Платонов. – М.: Институт русской цивилизации, 2011. – 576 с.
В книге публикуются главные произведения выдающегося русского мыслителя (старшего сына основоположника славянофильства Алексея Степановича Хомякова) – одного из основателей Союза Русских Людей в Москве (1905 г.), члена Предсоборного Присутствия, знатока множества языков, богослова, филолога, историка, публициста Дмитрия Алексеевича Хомякова (1841-1919). Труды Хомякова в систематизированном виде формулируют главные понятия русской идеологии. Подавляющее большинство сочинений публикуется впервые после 1917 года. Главный труд – "Православие. Самодержавие. Народность" – издаётся по первым прижизненным журнальным публикациям.
