Газета День Литературы - Газета День Литературы # 117 (2006 5)
Вне живой литературы нет и живой партии!
Может быть, по сути партийная, живая имперская литература возникла из импульсов самого народа ещё до возникновения своей проимперской партии, повторив библейское "В начале было Слово…". Думаю, новая имперская литература выведет нас и в мировую культуру. Запад и Восток давно уже морщатся, переваривая предложенных славистами в роли знаковых русских писателей всё ту же кем-то оформленную и финансово раскрученную пятерку — Сорокин, Пригов, Ерофеев, Акунин, Толстая. Никак не годятся они на роль традиционно русских пророков от Достоевского до Солженицына, от Маяковского до Пастернака. А других от России и не ждут, ущербных гениев у них своих хватает. Может быть, даже больше, чем нефти и газа, давно уже ждут от России её нового слова о человеке, новой надежды, озаряющей мир.
ПРО ЧТО ВАСИЛИЙ РОЗАНОВ? (к 150-летию великого русского мыслителя)
ВАСИЛИЙ ВАСИЛЬЕВИЧ РОЗАНОВ, на мой взгляд, первый оригинальный русский философ мирового масштаба. Про что Розанов — да про всё. Про всё русское; безбрежен, как сама Россия. От Христа до иудеев, от русской литературы до понимании природы государства. Как и всё самобытно русское — Василий Розанов состоит из крайностей и максимализма, в любую сторону, в любом направлении. Он и крайний революционер, и бунтарь — за что мог бы и попасть на каторгу; он и крайний охранитель, и государственник, консерватор и империалист, доведший концепции Константина Леонтьева до полной апологетики русской державности. Он самый нетрадиционный традиционалист. Самый крупный русский философ, державник и националист, при этом он был изгоем в любом политкорректном обществе, что, увы, типично для России. Как злобно писали: "нет авторитетов, которым бы он не перекусил горла". А он всего лишь был "бес-хитростный русачок".
Он первым на Руси стал проповедовать чуть ли не свободу пола, свободу любви, добиваясь легализации незаконнорожденных детей, и стал провозвестником сексуальной революции, и он же первым во всем объеме поднял так называемый еврейский вопрос, за что был отлучен от "приличного общества". Он первым на Руси создал жанр прозаических миниатюр, которыми потом увлеклись и Солоухин, и Бондарев, и Астафьев. Помню, еще в советское время, будучи в составе писательской делегации в Париже, я купил в лавке ИМКА-пресс у Никиты Струве "Уединенное" Розанова, эту первую книгу русской эссеистики. Заодно с бунинскими "Окаянными днями" и шмелевским "Солнцем мертвых". Увы, на таможне у меня всё отобрали, и выдали справку, что данные книги будут уничтожены. Справку храню и доныне.
Вот также хотели уничтожить Розанова и русские либералы, и большевики, и еврейские ортодоксы, и суровые церковники. Он был табуирован всеми и для всех. На самом деле он не был ни революционером, ни консерватором, он был нашим национальным русским голосом Бога, и рассматривал все свои сочинения — независимо от отношений с Церковью, — навеянными его осознанием Бога. "Что бы ни говорил и ни писал, …я говорил и думал, собственно, о Боге", и, уже отталкиваясь от лика Иисуса Христа, он сопереживал всей русской истории, всей русской литературе, всей русской политике. И непримиримая государственность его — была христианской государственностью. Впрочем, основываясь на его концепции русской империи, сталинисты, скрытые его последователи, построили свою великую Державу. Пожалуй, это и было наиболее грандиозным творением Василия Розанова; в эту сталинскую концепцию государства логично легла и розановская теория семьи и брака, вот почему в советское тоталитарное время нашим женщинам была предоставлена и свобода абортов, в те времена (да и доныне в Польше или США) немыслимая для христианского лицемерного Запада, и свобода браков и разводов, чего до сих пор добиваются западные либералы от своих правительств.
Его лучшие книги, на мой взгляд, "Уединенное", "Опавшие листья", "Апокалипсис нашего времени".
Он оказал огромнейшее влияние, пусть и не афишируемое, на всех крупных русских мыслителей и писателей конца ХХ века. От Андрея Синявского до Александра Зиновьева, от Осипа Мандельштама до Михаила Пришвина, от Александра Проханова до Дмитрия Галковского. Несомненно, его ученик Эдуард Лимонов, такой же нетрадиционный традиционалист, такой же опальный государственник. Его лозунг: "Россия — всё, остальное — ничто" — чисто розановский лозунг. На кого-то Розанов повлиял формой, стилем, оригинальностью мышления, на кого-то национальными русскими корнями его: подходом к теме Христа, теорией государства. Пожалуй, единственного из русских философов и мыслителей его живо читали и читают не для галочки, а для наслаждения от пиршества ума, от истинной свободы мысли.
Редактор
Григорий Салтуп, русский писатель НАЦИОНАЛИСТИЧЕСКАЯ ПРОВОКАЦИЯ
МЕНЯ НЕПРИЯТНО ПОРАЗИЛА КНИГА доктора исторических наук С.И. Кочкуркиной "Народы Карелии" (Петрозаводск, 2005 г.). В анонсе книги заявлено, что она: "Первая научно-популярная книга об истории и культуре карел, вепсов, саамов и русских от первоначального заселения в эпоху каменного века до XVII в.".
Посмотрим, как автор постранично решает эту задачу и кому посвящает страницы своего "исследования:
летописной "води", никогда на территории современной Карелии не жившей, — 9 страниц;
летописной "ижоре", ингерманландцам, никогда в Карелии не жившим, — 6 страниц;
карелам, составляющим 10% от нынешнего населения (коренной народ), — 66;
вепсам — 0,8% от нынешнего населения (коренной народ) — 30;
саамам, статистикой не отмеченным, — 9;
русским — 73,6% от нынешнего населения, живущим в Карелии с Х века, — 4 страницы.
Итак, из 210 страниц текста "славяно-русскому населению" Карелии отведено чуть более 4 страниц. Государствообразующей нации, русскому народу, который сейчас составляет 73,6% от общей численности населения республики, а вместе с другими славянами — украинцами и белорусами — 87%, отведено автором меньше 2% от текста книги. На карте, где автор книги показывает расселения народов Карелии в средние века, для русского этноса не нашлось места! Нет и не было русских в средние века в Карелии по мнению Кочкуркиной! Объективно? И главным результатом многовековой деятельности русских на территории Обонежья (Карелии) по мнению доктора исторических наук является "активная ассимиляция карел, в результате которой карелы сохранили язык только на бытовом уровне, но остались без своей письменности, компактной зоны проживания и, в конечном счете, своего государства".
То, что на "бытовом уровне" называется "ЗАЛЕЧИЛИ ДОКТОРА" — русский народ…
Угро-финские и славянские племена в равной степени и на равных правах участвовали в становлении древнерусской государственности и великорусского этноса. Вспомним одно из первых совместных упоминаний финно-угорским племен и славян от 859 года: "И воссташа словенъ, и кривичи, и меря, и чюдь на варяги, и изгнаша их за море, и начаша владъти сами в себъ, и городы ставити".
За всю более чем 1200-летнюю историю соседства русского этноса и угро-финских народов не было зафиксировано длительных войн на межплеменной, межэтнической почве, на уровне общения народов. Тем более не было понятия "оккупации" — насильственного захвата территории и населения одного народа вооруженными силами другого государства. Воевать, конечно, — воевали. Кто в раннем средневековье не воевал? И русские княжества между собой воевали. В Никоновской летописи за 1225 год читаем: "Новогородци воеваша чюдь, и в мале дружинъ возвратишася вспять, избиение бо бъша отъ чюди".
Но не было таких фактов в нашем общем прошлом (которые встречались в исторических взаимоотношениях других этносов), чтоб, например, славяне насаждали бы в карельских и вепских деревнях кабаки и корчмы для спаивания местного иноязычного населения. Или, — чтобы русские насильственно захватывали иноплеменников для обращения в рабство, для получения выкупа и эксплуатации. Или, — чтоб представители славянского этноса получали бы от своего правительства денежные премии за сданные скальпы "туземцев": карел и вепсов.
Перед центральной российской властью русские, карелы и вепсы Северо-запада России до первой трети ХХ века были равны. Все одинаково считались черносошными крестьянами и платили одинаковые подушные подати. Славянские племена древлян, полян, радмичей, дреговичей, северян и ильменских словен на севере Восточной Европы появились свыше 1200 лет назад (см. М. Гимбутас. "Славяне", М. 2003 г. С. 118 — 119 и сл.). И вообще, нельзя забывать, что великорусский этнос сложился к XVI веку из славянских, финских, балтийских и татарских племен и народов в течение долгой и мирной ассимиляции и колонизации славянами северо-востока Европы.
