Газета День Литературы - Газета День Литературы # 113 (2006 1)
Иногда Коля брался и за свою гармонь, наполняя комнату уже совсем иными звуками и пением. В то время как кто-то подливал в опустевший стакан вина и провозглашал непременный тост за Колю. Другие же, напротив, пересаживались куда-нибудь на кровать и только внимательно вслушивались в какие-то его новые коленца или куплеты.
Посему встречи и знакомства Коли с более именитыми поэтами могли только чем-то обострить его, но ни в коем разе не изменить. Ибо рубцовские стихи вбирали в себя и без того уже многое от Пушкина, Тютчева, Кольцова, Фета, Есенина, к которым и призывали нас постоянно все лучшие наши преподаватели.
И я даже был свидетелем такой вот сцены, когда Коля подошёл прямо в коридоре к Ерёмину (он вёл у нас спецкурс по Пушкину) и, несколько смущенно помявшись, попросил принять у него зачет за какие-то старые долги.
— Да вы что, Коля, — тут же взял зачётку у него из рук Ерёмин. — С вами-то? Какие тут ещё могут быть вопросы!
Так вот он верил в талант Рубцова, его преданность и любовь ко всей нашей бесценной классической литературе.
Да и настоящее признание тоже приходит к поэту совсем не от какой-то бойкости пера, мастеровитости ли… а оно запрятано гораздо глубже и обязательно связано с чем-то действительно волнующим, болевым.
Подтверждением сему может послужить следующий случай. Я приехал как-то на свадьбу к родне в небольшой шахтерский городок на Урале. И вот, в самый разгар всеобщего шума и веселья на середину зала (всё это происходило в специально снятом кафе) вдруг выкатывает велосипедист. В пиджаке, сдвинутой на лоб серой кепчонке и с букетом цветов в приподнятой руке.
Я буду долго
Гнать велосипед.
В глухих лугах его остановлю.
Нарву цветов.
И подарю букет
Той девушке, которую люблю.
Когда он пел эти Колины строки, забыв обо всем и как бы слившись со своим героем, весь зал буквально застыл и приутих в каком-то внезапно охватившем всех восторге.
А потом ему громко зааплодировали и даже кинулись обнимать со всех сторон. Я тоже не удержался и, подступив к нему поближе, спросил: "А вы знаете, чьи это стихи?" Весь еще разгорячённый, велосипедист лишь удивлённо взглянул на меня, пожал плечами и откровенно произнес: "Нет, не знаю… Просто пою, и всё".
И вот в этом-то ответе его как раз и скрывается самое высшее признание. Так что, сколько бы разные критики и непримиримые наши враги не старались принизить роль Николая Рубцова в русской поэзии, осквернять память о нём (как в только что показанном фильме о Сергее Есенине), — сам народ уже принял его, вобрал в свое сердце и навсегда соединил со всей судьбой России — трагической и вместе с тем какой-то постоянно влекущей к себе. Очищающей! Даже, несмотря на терзающие её смуты, раздоры и нестроения. Дарящей те духовные озарения, которые только и могут вновь открыть нам главную цель нашего великого избраннического служения.
Олег Григорьев РОЖДЕСТВЕНСКАЯ ПЕСЕНКА
Марии, дочери
Трещит рождественский мороз,
Окошко, как в слюде,
Карниз сосульками порос —
Весь в длинной бороде.
Скорей зажгите свечки,
Да не свалите ель,
Пускай, как искры в печке,
Сверкает канитель.
Подайте нам варенья,
Разлейте всем сбитень —
Сегодня День Рожденья,
Христа-Младенца день!
Явился наш Мессия,
Простой малыш, как все.
Упрятала Мария
Его в хлеву, в овсе.
С небес звезда смотрела
Сквозь обветшалый кров,
В яслях младенца грело
Дыхание коров.
Волхвы, цари, весталки
На ту звезду пошли
И к Рождеству подарки
Исусу принесли.
Густого меда соты,
В корзинах виноград,
Маслины и компоты,
Халву и мармелад.
Плетей чесночных косы,
И сочный абрикос,
И груши, как кокосы,
И с голову кокос.
Бананы, и гранаты,
И манго терпкий сок,
Кораллы, бриллианты
И золота мешок.
И привели с собою
К нему слонов больших,
Ягнят, коней в попонах
И даже львов ручных.
Был настоящий праздник
И пир, и бой зверей,
И слух разнесся сразу:
Родился Царь Царей!
Той вестью пораженный,
Царь Ирод побледнел...
Он всех новорожденных
В тот день убить велел.
Своих сатрапов резвых
Послал во все места —
Мальчишек перерезать,
А вместе и Христа.
Железные запоры
Срывали палачи,
Врывались в дом, как воры,
При солнце и в ночи.
Мальчишка ли, девчонка,
Никто не разбирал,
Лежал малыш в пеленках,
Да так и погибал.
Мария и Иосиф
С ребёнком на осле,
Нашли, лачугу бросив,
Приют в чужой земле.
И золото? Подарки?
Мотки жемчужных бус?
Все бросили: не жалко,
Остался бы Исус.
Из клеток отпустили
На волю всех зверей,
Христа платком укрыли
И скрылись поскорей.
Идти опасно было,
Скакал в лесу отряд,
Но елочка укрыла
Их ветвью от солдат.
Дала та ель спасенье
И кров семье святой,
Поем мы в День Рожденья
О елочке простой:
"В лесу родилась елочка,
В лесу она росла
И много-много радостей
Детишкам принесла".
Вверху звезда сверкает,
А снизу крест — смотри.
И свечки полыхают —
Их ровно тридцать три...
Царь Ирод безобразный
Истлел давным-давно.
Едим мы торт на праздник,
Пьем сладкое вино.
И, поднимая чаши,
Поем мы о Христе,
Как за грехи он наши
Распят был на кресте.
Закрыт скалой в пещере,
А поутру исчез...
Христос воскрес, мы верим!
Воистину воскрес!
О, дай, Исус, нам счастья
И исцеленье дай,
Спаси нас от напасти
И вознеси нас в РАЙ!..
"Кресты". Декабрь 1989
ВЕЧЕР К 60-ЛЕТИЮ ВЛАДИМИРА БОНДАРЕНКО
ОЧЕВИДЕЦ ХХ ВЕКА
ВЕЧЕР МОИХ ГЕРОЕВ
(к 60-летию Владимира Бондаренко)
Вечер ведет Александр Проханов
Принимают участие: Валентин Распутин, Леонид Бородин, Валерий Ганичев, Владимир Личутин, Сергей Есин, Татьяна Петрова, Михаил Ножкин, Аристарх Ливанов, Александр Бобров, Валентин Устинов, Владимир Толстой, Александр Потемкин, Лев Аннинский, Павел Басинский, Геннадий Животов, отец Спиридон, Татьяна Доронина, Юрий Соломин, Валерий Белякович, Николай Пеньков, Виктор Пронин, Станислав Куняев, Игорь Шкляревский, Валентин Сорокин, Тимур Зульфикаров, Юрий Поляков, Михаил Попов, Юрий Козлов, Павел Горелов, Игорь Тюленев, Татьяна Реброва, Татьяна Смертина, Елена Сойни, Михаил Назаров, Олег Павлов, Сергей Шаргунов, Сергей Каргашин.
