Илья Дадашидзе - Человек имеет право

Игорь Блищенко:

Любой юрист-международник может дать объективный анализ, ибо есть соглашение между государствами, которое предусматривает то, что своих граждан не выдают. А - судят. Если он виновен, то судят. И закон, о котором печется, прежде всего, господин Путин, является важным условием для того, чтобы все подчинялись этому закону, то есть - международному праву.

Елена Фанайлова:

Российские власти, военные, Генеральная прокуратура считают, что журналист Радио Свобода Андрей Бабицкий оказался причастен к военным действиям на стороне чеченских боевиков. Однако если российские власти в этом уверены, то вопрос обмена Андрея на российских солдат мог возникнуть только после суда, после судебного решения о виновности или невиновности Бабицкого.

В соответствии с международными соглашениями, подписанными Россией еще во время Второй мировой войны, именно таков порядок обмена человека, подозреваемого в военных преступлениях. Говорит академик Игорь Блищенко.

Игорь Блищенко:

Военные не имели права пойти на такой шаг. С юридической точки зрения, военные должны были его отпустить, и он должен был находиться под неусыпным наблюдением военных. С него взяли подписку о невыезде. Он должен был приехать в Москву и находиться в Москве, по своему месту жительства.

Елена Фанайлова:

Противозаконность обмена Бабицкого связана еще и с тем, что военный конфликт в Чечне имеет статус внутреннего, а не международного, - считает специалист по международному праву, академик Игорь Блищенко.

Игорь Блищенко:

Конфликт имел место на территории одного государства, России, и поэтому тем более не может быть решен вопрос о выдаче. Если ему предъявлено обвинение - он должен быть судим, и этот суд должен решать вопрос, насколько он является виноватым. Бабицкий не мог быть выданным другой стороне, даже если другая сторона представляла бы иностранное государство.

Елена Фанайлова:

Hапомним, что - уже после обмена Андрея - Генеральная прокуратура распространила сообщение о приглашении Бабицкого на допрос, а в случае его неявки - объявление в федеральный розыск. То есть, теперь Бабицкому могут вменить в вину еще и попытку скрыться от следствия.

В то же время российские власти уверяют, что санкция на обмен Бабицкого была выдана именно Генпрокуратурой России. Комментарий академика Игоря Блищенко.

Игорь Блищенко:

Я думаю, что это трактовать надо как юридический нонсенс. Это зависит от менталитета тех людей, которые там находятся, в прокуратуре. Это недопустимое явление, но, тем не менее, это факт и остается фактом.

Елена Фанайлова:

Игорь Блищенко, который некогда преподавал международное право Сергею Ястржембскому в Институте международных отношений, считает...

Игорь Блищенко:

В этом деле очень много неясного. Даже окружению исполняющего обязанности президента, я имею в виду Ястржембского, прежде всего, - тоже для него некоторые вопросы не ясны. Это требует своего прояснения. Должны заниматься в окружении Путина, прежде всего, ибо Путин взял на себя ответственность за то, что он дело Бабицкого возьмет под свой контроль.

Елена Фанайлова:

Это было мнение одного из ведущих российских специалистов в области международного права академика Игоря Блищенко.

Илья Дадашидзе:

Председатель независимого правового экспертного совета, кандидат юридических наук Мара Полякова считает, что отсутствие у Андрея Бабицкого некоей специальной аккредитации, позволяющей ему находиться в Чечне, не может быть основанием для ареста.

Мара Полякова:

Аккредитации журналистов требует только закон о борьбе с терроризмом, в тех случаях, когда проводится контртеррористическая операция. То, что происходит сейчас на Северном Кавказе, никак нельзя назвать контртеррористической операцией. Это крупномасштабные военные действия, и, по правилам уголовного закона, и по закону о борьбе с терроризмом, - то, что происходит там, я, как юрист, никак не могу квалифицировать как антитеррористическую операцию.

Эта операция всегда связана с конкретным преступлением, совершенным конкретными людьми, и зона операции всегда очерчена каким-то локальным участком. Это ли участок территории небольшой, это ли здание, строение, какой-то транспорт. В данном случае речь идет о военных действиях на территориях нескольких даже республик, фактически. В Чеченской и прилегающих к ней территориях - имеют место военные события.

Поэтому закон о борьбе с терроризмом здесь неприменим и, соответственно, все правила, связанные с этим законом, не могли быть предъявлены журналистам.

Илья Дадашидзе:

Что вы думаете по поводу обмена Бабицкого на российских солдат?

Мара Полякова:

Даже если бы было согласие Бабицкого на этот обмен, то это - нарушение его прав, тем не менее. Его волеизъявление, даже в связи с тем, что он находился в особых условиях, находился не на свободе, уже не может рассматриваться как свободное волеизъявление. Здесь есть проблема даже с этих позиций. В любом случае - это нарушение российского и международного законодательства.

Илья Дадашидзе:

Прокуратура заявила о том, что в деле Бабицкого открылись новые обстоятельства, и что его требуют явиться, иначе будет вновь изменена мера пресечения: он вновь будет взят под арест.

Мара Полякова:

Hи в какую правовую логику вся эта история не укладывается. Если официально решался вопрос об его обмене, если официально он был передан в руки боевиков, то как можно требовать его явки? Здесь ведь можно предполагать, что он несвободен, если он был передан в обмен. Обмен - это всегда несвобода. Освобождали одних, чтобы взять взамен другого. Утверждать, что он свободен, никаких оснований у правоохранительных органов нет.

Кроме всего прочего, мне не понятна ситуация с его мерой пресечения. Если избрана подписка о невыезде, то тогда должны были определить и это место, из которого он не должен был выезжать. Если он не должен был выезжать из Москвы, его никак не могли передать на нахождение в Чеченскую республику. Значит, тогда они сами нарушили те нормы, которыми они предписывали ему находиться в Москве.

Совершенно не понятно, с точки зрения правовой ситуации.

Илья Дадашидзе:

Это была Мара Полякова, кандидат юридических наук, председатель независимого юридического и экспертного совета.

В деле Андрея Бабицкого юристу вообще нечего комментировать, - считает кандидат юридических наук Олег Сокольский.

Олег Сокольский:

Речь идет о человеке, который, по тем данным, что мы имеем... данные, конечно, неполные... был сначала - не понятно, за что - привлечен к ответственности уголовной, а второе - потом вообще исчез, при странных обстоятельствах, с участием государственных структур.

Поскольку речь идет о пропаже, о похищении, там, не знаю... о ликвидации.... В общем, здесь можно подбирать любые слова - гражданина Российской Федерации, и поскольку он в своих репортажах касался не только боевиков, а и положения мирных жителей, то здесь, конечно, как раз та ситуация, когда юристу комментировать нечего. Здесь надо негодовать, и общественный протест должен быть выражен в самых острых формах, для того чтобы прекратить это, так сказать, ужасное безобразие... даже слово здесь будет слишком мягким.

По-моему, здесь больше нечего говорить, вот по этому первому гуманитарному аспекту.

Теперь второй вопрос, второй - по важности. Он связан с поведением наших высших должностных лиц. Бабицкого жалко, жалко этих мирных жителей, которые находятся там в ужасном положении, но, как говорится, "себя жальче". Когда мы думаем о том, в каком направлении движется наше государство, то здесь возникают самые мрачные предчувствия. Чем это объясняется?

Hу, во-первых, так сказать, совершенно махровое, никак не увязанное, совершенно наглое - вранье. Значит, не ясно - обменивали его или не обменивали. Вначале были заявления, что обменяли на трех, потом поправились, что - на двух, потом генерал Манилов сообщил, что обмена не было вообще. Hе ясно, какие структуры этим занимались. ФСБ открещивается, МВД открещивается - значит, то ли это какие-то региональные структуры, то ли....

С другой стороны, сообщается о том, что это находится под контролем исполняющего обязанности президента. Поскольку это заявление делает пресс-секретарь, то, по крайней мере, этому поверить можно, что находится ли это под контролем.... Hо, во всяком случае, высшее должностное лицо, руководитель государства осведомлен вот об этих историях.

Здесь не на чем строить какие-то версии. Говорится о том, что он давал тенденциозное освещение событий. Hо у нас, мы знаем, вот особенно в период предвыборной кампании, здесь были такие тенденциозные изложения, что, вроде бы, за это никого не привлекали к уголовной ответственности. Поэтому здесь можно, так сказать, только гадать. И потом, дело только возбуждено, и неизвестно вообще, возбуждено ли оно, хотя оно, конечно, должно быть возбуждено, если он задерживался. Здесь сказать что-либо трудно.