Газета Завтра - Газета Завтра 202 (41 1997)
БИТВА С НОЧЬЮ
Сергей Кургинян
“Тринадцать негритят пошли купаться в море,
Тринадцать негритят резвились на просторе.
Один из них утоп — ему купили гроб.
И вот вам результат — двенадцать негритят.
Двенадцать негритят пошли купаться в море…”
(И так далее вплоть до последнего).
1. СНОВА —
ИМПЕРИЯ ЗЛА?
Серия докладов высокопоставленных американских отставников о российском криминалитете явно должна в очередной раз демонизировать Россию. Впечатляет агитпроповская настойчивость, с которой реализуется именно эта цель. Впечатляют последовательность докладов, фамилии авторов, пропагандистское сопровождение. Точнее, почти полное отсутствие этого сопровождения в США и его мощность в нашем отечестве. Это — “сделано” для нас.
И сделано не случайно. Криминальное государство — теряет субъектность разного рода. В том числе и международно-правовую. Пример Норьеги общеизвестен. Отрабатывается нечто сходное, но не тождественное. Разный масштаб стран — разная технология вмешательства. Но то, что речь идет о вмешательстве, очевидно. Никто, к примеру, на таком уровне и в подобной лексике не разбирал Чечню. И не будет разбирать ни одну из республик бывшего СССР. Хотя основания для этого имеются. И на Кавказе, и в Средней Азии, и на Украине, и в Молдавии, и в Прибалтике… Словом, везде.
Итак, доклады отставников впечатляют. Но еще больше впечатляет доклад господина Луиса Фри. Ибо одно дело — отставники, другое — действующий глава ФБР. Не соотносить его действия с позициями руководства США, и прежде всего с позицией господина Клинтона, мы не можем. Уровень реагирования, заданный господином Ястржембским, считать достаточным не имеем права. Вообще не реагировать в данном случае, когда очевидным образом затронуты фундаментальные государственные интересы России, считаем непростительным.
И наконец главное. Реагировать по принципу “так им и надо”, потирать руки по поводу того, что аж во всемогущем Вашингтоне не любят нынешнюю кремлевскую власть, жаловаться на эту власть “дяде Сэму”, в ООН и Совет Европы… Все это — “синдром Золотой Орды”, следствие глубоких и трудноисправимых дефектов в построении нашей элиты. Тех дефектов, которые приводят к готовности пренебрегать безусловными государственными интересами в случае, если такое пренебрежение позволяет заработать дополнительные (эфемерные, как все мы понимаем) очки твоему идеологическому направлению, твоей политической команде и тебе лично.
Синдром этот можно также назвать “синдромом политико-идеологической антигражданственности”. Он в том, что многим нашим политикам государство дорого лишь тогда, когда они у власти. А многим не только не дорого, а, напротив, глубоко чуждо. При этом речь, еще раз подчеркну, о политиках, а не об отшельниках или обывателях. Торгануть Чечней — и укрепить свои позиции политика… В какой стране? Этот вопрос не задается. Запрета на распродажу территории, на понижение всех параметров общественного бытия — не существует. И это — в стране, пережившей один катастрофический распад 1991 года и стоящей на пороге следующего!
2. КТО ХОЗЯЙНИЧАЕТ
В НОЧИ?
Политическая элита России у нас на глазах теряет минимум связности. То, что замечательно для одних, ненавидимо другими. Несовместимо все: авторитеты, идеа- лы, нормы, системы оценочных координат… Находящиеся рядом “свои” становятся в такой ситуации неизмеримо хуже заокеанских “чужих”. Я знаю много демократических политиков, готовых на интервенцию НАТО в Россию в случае, если “победят красные”. Но не уверен, что если бы сегодня Китай организовал “новый Коминтерн”, не нашлось бы “красных”, которые предпочтут китайскую интервенцию власти “окаянных чубайсов”.
Однако в этом примере все же есть значимый приоритет: идеи над государством. А значит, есть оправдывающая адресация к пусть порочной, но не чуждой духовности мотивации, с помощью которой оправдывается измена государственным интересам.
Но я не могу отделаться от мысли, что все может быть и иначе. Что предложи какому-нибудь квазичубайсу китайская КПК поддержку в обмен на сдачу государственных интересов России предложение будет принято. И наоборот, кем-то из патриотов будет принята не просто даже поддержка из Вашингтона, а именно поддержка конкретной карьеры в обмен на сдачу государственных интересов России… Гоню от себя эту скверную мысль, а она вновь и вновь возвращается.
Много раз и по разным поводам сказано, что “ночью после битвы хозяйничают мародеры”. Причем мародеры двух армий: и победившей, и проигравшей (“а что добру пропадать?”). Разъяснять, чем отличается политик-воин от политика-мародера, думаю, излишне. У воина есть целое, которое значимее, чем он сам, и за которое он идет на смерть. У мародера есть только… хватательный рефлекс! Даже не шкурный интерес, не эгоистичность, которая превыше всего! А рефлекс, уравнивающий человека и зверя. А поскольку звереочеловек хуже зверя, то и мародер хуже воронов, выклевывающих глаза, или рвущих тела шакалов. Неправда, что Беда возвышает человека. Кого-то возвышает, кого-то принижает, а кого-то… просто расчеловечивает. И чем гаже беда, тем больше расчеловеченных. И тем сильнее власть ночи, власть звериного в человеке, власть хватательного рефлекса.
Мародер кажется себе рациональным дельцом. На первый взгляд, он холоден и расчетлив. Но всмотритесь в глаза там безумие. И это безумие диктует человеку, который должен жить в одном доме с другими, стремление не только вывинтить у соседа розетки, но и разграбить устройства, подающие в дом электроэнергию, воду и тепло. Самый подлый рационалист таких вещей делать не будет. Если, конечно, он намерен жить в данном доме. А мародер будет. Потому что хватательный рефлекс это составляющая человеческого безумия, аспект иррационального поведения.
3. МАРОДЕРСТВО И ЕГО АНТИТЕЗА
В одной теледискуссии я попытался определить свое отношение к этой власти ночного политического мародерства, наступившего после проигранной битвы в моей родной стране. Я тогда сказал, что кто-то в этом доме должен взять на себя функции элементарного ЖЭКа. То есть помешать хватательным рефлексам части обитателей разрушить сам дом, похоронив под его обломками остатки надежд, ожиданий и сотни миллионов человеческих судеб. В подобной ситуации такие функции исполняются “на общественных началах”, “аварийной командой”, которая всегда стихийно складывается в зоне бед- ствия, даже если никакой помощи извне нет и в помине. Потом, когда уходит ночь и безумие мародерской хватательности, общественный “ЖЭК” сам собой распускается. Приходят другие, способные профессионально обеспечить сохранность дома и удобства его жильцов. Потом и жизнь жильцов становится другой. Зная, что дом в сохранности и не может рухнуть им на голову, они вновь могут яростно бороться друг с другом.
Но для того, чтобы это “потом” могло состояться, нужно сейчас организовывать особый вид деятельности аварийное государстводержание. Это нужно, исходя из практических соображений: чтобы какой-нибудь безумец, одержимый хватательным рефлексом, не пытался в мародерском раже изъять и “загнать” несущую конструкцию. Это нужно и в плане нравственном. Потому что в столь скверной ситуации, как у нас сегодня, антигосударственность и внегосударственность полити- ков страны питается не только идеологической злобой или хватательными рефлексами. Есть и еще один источник понимание того, что государство становится своей противоположностью. Развивая метафору, скажу, что антигосударственность нашей политики питается и резко повышенной концентрацией мародерского безумия именно в пределах официального и высокооплачиваемого, несмотря на беду, “ЖЭКа”, призванного блюсти данный дом. Аварийное, альтернативное и сугубо общест- венное государстводержание в этой ситуации необходимо, как никогда.
Мы не хотим “стоять над схваткой”. В нынешней России это и невозможно. Мы просто пытаемся еще и еще раз расставить приоритеты. Приоритет номер один дом. Приоритет номер два тип жизни, организуемый в этом доме его жильцами. При этом два приоритета не отделены непроницаемыми границами. Если в доме побеждают силы, организующие криминальный, мародерско-ночной тип жизни, то эти силы втягивают всех в мародерское безумие. И тогда дом обречен. Но справедливо и обратное. Никогда ничто не объединит жильцов бедствующего дома, если для них не аксиома главное: выяснение вопроса о типе жизни в доме предпо-лагает, что дом нужен им всем. В противном случае спор о типе обустройства ста- новится беспредметным. Дома нет и обустройства не может быть толку ли бороться за тип обустройства? Можно бороться только за тип неустройства… Но бомж это и есть бомж. Правый бомж… Левый бомж… Бомж-спикер… Бомж-президент… Это уже не жизнь, а производные ночного кошмара. Того самого, где правят бал мародеры.
