Виктор Суворов - Кузькина мать. Хроника великого десятилетия
Ушел поезд, мигнул красными огоньками концевого вагона, пропал во мраке.
А народ не спит. И на утро ни у кого работа не идет. Какая к чертям работа. Слоняются люди по коридорам. У всех одно на уме: лишь бы грохнула! И легкая досада: зачем Никита Сергеевич на съезде объявил про испытания? Куда проще было бы дождаться, когда красавицу довезут до места назначения, проверят еще раз и взорвут. Получится — ура! Не получится — никто об этом не узнает. А ведь может не получиться. Никто в мире никогда ничего подобного не создавал и не взрывал. Вероятность того, что не сработает, велика. Вот позору будет: объявил Никита про 50 миллионов тонн, а она возьмет да и покажет значительно меньше. И математические расчеты указывают на то, что центральная идея всей конструкции изначально порочна. Были же предложения идти другим путем. А если не сработает? Ах, если бы только грохнула!
Академик Харитон Юлий Борисыч в своем кабинете заперся, замер у телефона. А ждать-то никак не меньше десяти дней: пока довезут, да пока еще раз проверят… Если бы только грохнула. Если бы…
А командир дальнего стратегического бомбардировщика Ту-95В майор Дурновцев Андрей Егорович совсем по-другому на вещи смотрит: лишь бы не грохнула!
Нет, она, конечно, пусть грохнет, но только после того, как отвалится от носителя и позволит самолету уйти хотя бы на сотню километров. А до того: ах, как бы не грохнула! Одно успокаивает: если грохнет, то это будет мгновенным исчезновением и самолета, и его экипажа, моргнуть не успеешь. Так что не страшно. Вернее, страшно, но не очень.
Ту-95В — это особая модификация стратегического бомбардировщика. Беленький он весь, словно пароходик. Белые предметы лучше всего отражают световое излучение. Еще тем отличается этот бомбардировщик от однотипных, что кабины экипажа защищены изнутри плитами из особого материала, который именуется пеносвинцом. Легкий и проникающую радиацию ослабляет. В чудодейственные свойства пеносвинца не особенно верится. В экипаже шутят:
Если хочешь быть отцом,Обмотай конец свинцом.
Но не радиационная защита числится главной проблемой для руководства страны. Хватят ребята дозу — не беда. За ценой не постоим. Отойдут. А вот как бомбу кидать? Вместе с парашютом — 27 тонн. Как сделать бомбодержатель на такой груз? Но если его и сделать, возникает другая проблема: непомерная тяжесть сосредоточена, сконцентрирована в одной точке. Это создает неимоверные нагрузки на корпус самолета. Нагрузку надо распределить. Потому одного держателя мало. И двух — тоже. Минимум — три. Но тогда проблемы множатся: нажал штурман кнопку сброса, замки на двух держателях сработали одновременно, а на третьем замок на долю секунды задержался. В этом случае бомба пошла вниз, а один замок на мгновенье груз удержал… так ведь бомба выдерет тот держатель вместе с балкой, на которой весь груз висел, вместе с кусками силового каркаса и обшивкой. И полетит стратегический бомбардировщик к земле вместе с бомбой.
В лучшем случае мгновенная задержка может привести к деформации корпуса. А это, как ни крути, — все равно смерть. Но если рывок и не повредит корпус, то все равно самолет может так тряхнуть от малейшей задержки на одном замке, что после этого лететь придется только вниз.
Проблему одновременного раскрытия трех замков решили. На испытаниях все три одновременно срабатывали. А как с боевым изделием получится?
На аэродроме Оленья был возведен специальный ангар для предстартового хранения и последней проверки Изделия 602. Из вагона «капельку» огромным краном перегрузили на сорокатонный прицеп МАЗ 5208. На таких прицепах Советская Армия возила танки Т-54. На стоянке № 41 заранее была сооружена бетонная яма со стальным перекрытием. В стратегической авиации даже термин такой был — стоять на яме. Это когда бомбардировщик в полной готовности, а под его брюхом бетонная яма с бомбой, которую в любой момент можно будет подвесить. Для «Кузькиной матери» яма приготовлена была особая, тетя попалась габаритная. Яма тут не для хранения. Просто иначе как из ямы ее под брюхо носителю не подведешь.
Подняли ее, прицепили. После того Ту-95В вырулил на старт. Следом за ним — такой же беленький Ту-16. Его задача — снять параметры взрыва. Еще один самолет поднимется чуть позже. Делегаты XXII съезда КПСС Славский и Москаленко с его борта будут наблюдать картину со стороны.
Все остальные гражданские и военные самолеты и вертолеты на бескрайних просторах севера сегодня даже и не прогревали двигатели. Сегодня всем запрет на взлет. Понятно, без объявления причин.
5Время от взлета до сброса — 2 часа 3 минуты. Штурман капитан Клещ Иван Никифорович нажал кнопку. Бомбодержатели, созданные творческим гением советских конструкторов, сработали разом. «Капелька» сорвалась с трех замков и вывалилась из брюха носителя. Самолет не тряхнуло, а швырнуло и качнуло. Качнуло так, как только раз в жизни качает.
Из кабины хвостового стрелка радостный вопль: раскрылся!
Ликующий выдох всего экипажа был ему ответом. Теперь — двигатели на всю мощь и, разгоняясь с небольшим снижением, — подальше от этого гиблого места.
На фоне матовой мглы раскрылся оранжевым цветком огромный купол, словно гнойник сифилиса на белом теле прекрасной дамы. Бомба идет к земле со скоростью 360 метров в минуту. За три минуты — чуть больше километра. Но это на последнем участке. Рванет бомба на высоте четыре с половиной тысячи. Самолету вроде бы 15 минут времени на уход выпадает. Но это не так. Первые секунды «капелька» летит без парашюта. Потом несколько секунд на то, чтобы парашют раскрыться. А «капелька» наша за эти секунды уже вон сколько пролететь успела и скорость успела набрать. Пока парашют сможет погасить эту скорость, до высоты подрыва останется совсем немного… Всего три минуты. Точнее — 188 секунд.
6Красный телефон на столе главного конструктора КБ-11 вдруг загремел, словно будильник, тем омерзительным звоном, который возвращает нас из волшебного сна в паскудные будни.
— Связь потеряна, — сообщил спокойный голос.
7Все иллюминаторы носителя, все остекление кабин, все, что может пропускать свет, плотно закрыто. Ту-95В уходит от эпицентра слепым. Вспышка ударила внезапно, осветив все внутри. Шторки — они, конечно, свет не пропускают. Но тут сверкание особое. Перед этим дьявольским, потусторонним светом, как перед рентгеновскими лучами, не устоят никакие шторки.
И показалось командиру стратегического бомбардировщика майору Дурновцеву, что Землю он раскроил надвое. Так грохнуло, как может грохнуть только расколовшаяся в куски планета. Световое воздействие — 70 секунд. Фронт ударной волны догнал самолет на 115-м километре от эпицентра через 8 минут 23 секунды после сброса. Ударная волна саданула в хвост бомбардировщику так, как бьет разогнавшийся паровоз забытый на путях пустой вагон.
Майор Дурновцев в штурвал вцепился, штурвал мелкой дрожью исходит. Второй пилот кнопку нажал, шторки открыл. Но сам на плоскости и двигатели взглянуть не решается: целы ли? Так раненый боец взгляд опустить сам на себя боится: только ноги оторвало или всего разорвало до самой груди?
Действующие лицаХРУЩЁВ НИКИТА СЕРГЕЕВИЧ (1894–1971). Один из самых страшных палачей во всей тысячелетней истории России. Во время Гражданской войны политработник в 1-й Конной армии. Далее — партийный работник районного, областного, республиканского масштаба. Поступил в Промышленную академию, где учился вместе с женой Сталина Надеждой. Она обратила внимание супруга на «верного сталинца». С этого момента начинается стремительный взлет Хрущёва.
В 1932 году он становится вторым секретарем Московского городского и областного комитета партии, в 1934 году — первым секретарем, то есть хозяином Москвы. Хрущёв проявил неслыханную жестокость в борьбе против всех, кто был или мог быть врагом политики Сталина.
С 1938 года Хрущёв — Первый секретарь ЦК компартии Украины, то есть диктатор этой богатейшей провинции Советского Союза. С 1939 года — член Политбюро. В Киеве Хрущёв встретил генерала армии Жукова, который с 1940 года командовал войсками Киевского особого военного округа, и комиссара государственной безопасности 3 ранга Серова, который был шефом НКВД Украины. В те годы Хрущёв обратил внимание на инженера Брежнева и возвысил его.
Во время войны Хрущёв был политкомиссаром Юго-Западного стратегического направления, в состав которого входили Южный и Юго-Западный фронты и Черноморский флот. Хрущёв лично виновен в двух самых страшных военных катастрофах во всей мировой военной истории: поражении советских войск на земле Украины летом и осенью 1941 года и Харьковской катастрофе мая 1942 года. После войны — диктатор Украины. С 1949 года — диктатор Москвы.
