Эксперт Эксперт - Эксперт № 23 (2014)
Традиционно расширение аудитории дистанционных банковских сервисов происходило за счет собственных клиентов банка. Однако начинает работать новая модель — вовлечение в дистанционные банковские услуги через приложения и сервисы, ориентированные на социальные сети и другие «небанковские» области. То есть сам банк «спрятан», а на поверхности — инструмент решения финансовых отношений в соцсети или другом привычном интернет-пользователю контексте. Это очень эффективный подход.
— Первого января 2014 года вступила в силу статья 9 закона 161-ФЗ «О национальной платежной системе». Внесенные изменения коснулись в первую очередь порядка информирования клиента о совершенных операциях. Какое влияние, по вашим оценкам, это оказало на формат взаимодействия банков с клиентами-физлицами? В частности, каким образом возможно определить ответственность клиента за предоставление актуальных данных, а также посредников (в том числе операторов мобильной связи) за своевременную передачу сообщения?
— По неясным пока причинам мошенничества не произошло всплеска. Продолжаем жить на бомбе и наблюдать, что будет.
Разумеется, для банков эта задача стоит более масштабно — это вопрос не только финансовых рисков, но и соответствия требованиям регулятора. Клиенты банков, как правило, по-прежнему начинают понимать актуальность этого вопроса для себя лишь после того, как грянул гром и они сами стали жертвой фрода (разновидность мошенничества с использованием технологий сотовой связи. — «Эксперт» ), а он в зоне ИБ не так велик, как в зоне карточных трансакций.
При этом если ответственность клиента за предоставление актуальных данных для связи с ним можно определить в договоре клиентского обслуживания, то ответственность посредников (например, операторов сотовой связи) за своевременную доставку — очень сложно. Причины этого — как сама достаточно сложная технология, так и мера ответственности, которую посредники готовы принять на себя. В такой ситуации ответственность неизбежно оказывается либо на клиенте, либо на банке — посредник от нее ускользает.
— Насколько целесообразны дополнительные инвестиции в безопасность систем и приведение их в соответствие с международными стандартами на фоне вступившей в силу 1 января 2014 года обязанности возмещать клиенту сумму операции, совершенной без его согласия и информирования?
— Целесообразны как минимум в целях развития данного рынка. Инвестиции должны продемонстрировать пользователям, что безопасность управления финансами посредством интернет-банкинга и мобильного банковского приложения — приоритетная для банка задача. Подход, когда вложения в безопасность определяются полученными убытками от фрода, неперспективен для банков, планирующих развивать этот бизнес.
Соответствие международным стандартам безопасности — очень хорошее подспорье для банков и компаний, занимающихся разработкой программного обеспечения. Сами стандарты (как общие — ISO 27000, так и отраслевые — PCI DSS и другие) — это вовсе не дополнительная головная боль IT-служб, а, наоборот, готовые, проверенные временем практические рекомендации по организации процессов разработки и обслуживания программного обеспечения, методички для служб информационной безопасности банка. Это вполне органичный набор принципов построения зрелых IТ-решений и процессов. И наши банки, процессинговые и IТ-компании вполне соответствуют этим показателям зрелости.
— Какие направления развития интернет-банкинга для физлиц в масштабах рынка вы считаете наиболее перспективными в 2014–2015 годах?
— О многих из них уже было сказано выше, поэтому просто перечислю их:
— уведомление о задолженностях, выставление счетов для оплаты, прямое дебетование;
— сервисы PFM/PFP;
— денежные переводы в рамках социальных сетей и групп;
— интеграция интернет-банкинга с «невиртуальными» технологиями (например, NFC) в построении новых платежных инфраструктур;
— совершенствование технологий уведомления о совершаемых платежах;
— совершенствование технологий идентификации пользователей и подтверждения совершаемых через ИБ операций.
— Расскажите, пожалуйста, о достижениях HandyBank в прошлом году. Каковы планы развития системы в 2014–2015 годах?
— Вот цифры: HandyBank используется уже 146 банками, мы работаем с 16 мультибанковскими процессингами, в 2013 году мы обработали в два раза больше трансакций, чем в 2012-м. Помимо b2b-проектов мы начали принимать участие в b2c-проектах, наиболее заметным из которых является EnergyBonus — платежно-бонусная программа ОАО «Мосэнергосбыт».
Наши планы я раскрыл, отвечая на предыдущий вопрос. Кроме того, развивая наш продукт, мы будем всегда учитывать одну из важнейших задач — привлечение к безналичным расчетам сегодняшних «зарплатников», то есть основной массы клиентов банка, до сих пор не использующих ИБ.
И еще: у нас всегда ведется несколько проектов «на перспективу», благодаря чему HandyBank и дальше будет оставаться одним из лидеров индустрии систем ДБО, а пользователи нашей системы — самыми удовлетворенными пользователями интернет-банкинга. n
Будители Максим Соколов
section class="box-today"
Сюжеты
Вокруг идеологии:
Спасатели или гробовщики?
Успели не на тот поезд
/section section class="tags"
Теги
Политика
Вокруг идеологии
Кризис на Украине
Долгосрочные прогнозы
/section
Штандартенфюрер СС Штирлиц сообщил радистке Кэт, что во время родов женщины кричат на своем родном языке, что дает верную возможность опознать их национальность. Что впоследствии и случилось с Кэт, которая была Катей Козловой.
Наблюдения за современной украинской элитой показывают, что хотя они и не рожают (разве что новую нацию, т. е. в фигуральном смысле), но в ситуациях, когда можно из себя не вымучивать ридну мову, она и не вымучивается. Знакомство с публикуемыми прослушками важных лиц украинского политикума не оставляет иллюзий на этот счет. С одной стороны, украинский вариант «Лет ми спик фром май харт», с другой — вольная и богатая родная речь, т. е. русская. Взять хотя бы безукоризненный русский начальственный мат П. А. Порошенко, используемый им в беседах с журналистами киевского «5-го канала»: «Меня, б…, ни одна падла не показала в Донецке. Я раком по баррикадам лазил! Они что, ох…, что ли, б…!»
figure class="banner-right"
figcaption class="cutline" Реклама /figcaption /figure
Если кто не желает читать прослушки, может знакомиться с сообщениями в социальных сетях, исходящими от сторонников украинской независимости и написанными также на чистейшем, несомненно, родном для авторов русском языке. Например, юмор по поводу того, как горели клопы в Одессе. Или взять интервью теперь уже покойного ген.-майора Кульчицкого: «Скажите своему Путину, пусть выстраивает с нами дружеские отношения. А иначе мы будем отравлять вам колодцы. Мы насыплем вам какую-нибудь гадость в водопровод».
Это все к тому, что по критерию радистки Кэт позиции русского языка на Украине чрезвычайно сильны, что, впрочем, совершенно не мешает на нем, родном, порождать речи, исполненные пекельной ненависти к России и русским. Это никакая не новость, Солженицын в «Архипелаге» писал про 1943 год: «Что русские против нас вправду есть и что они бьются круче всяких эсэсовцев, мы отведали вскоре». Спустя семьдесят лет пришло время и нам отведать.
Впрочем, отведывали и раньше. Социальная группа, которую прежде называли прогрессивной общественностью, а ныне именуют емким эвфемизмом «друзья Маши Гессен», уже довольно давно произносит адресованные России речи ненависти на русском языке и прямо из Москвы, отчего же нельзя делать это также из Киева и Днепропетровска? Тем более что конгениальность этих московских и киевских речей делается все более очевидной.
Всякий конфликт, исполненный ненависти и насилия, прискорбен, но сугубо прискорбен конфликт братоубийственный. Когда сыновья одного отца, проходя через стадию взаимных проклятий, кончают прямым убийством. Рассуждения типа «никогда мы не будем братьями», равно как и насмешки над самой лексикой, так широко использовавшейся в советском агитпропе («братские народы»), делу никак не помогают, ибо можно сколь угодно отвергать братские отношения или же не считать, что есть какая-либо разница в резне между близкородственными народами и народами, весьма друг другу по языку, вере etc. далекими. Можно, конечно, но это не отменяет того факта, что если уже общность по отцу не сработала и дело дошло до прямого братоубийства, то конфликт будет особенно жестоким.
