Владимир Николаев - Сталин, Гитлер и мы
Между прочим, этот простой перечень сталинских заслуг, запечатленных на праздничных панно, наводит на любопытные размышления. Вождь никак не мог успокоиться, что не все в его биографии складывалось так, как ему хотелось бы. Например, панно «Сталин — организатор большевистского подполья». Все-таки, наверное, им был прежде всего Ленин. «Лучший соратник Ленина в дни Октября» — все-таки никак не Сталин, а Троцкий. «Организатор и вдохновитель побед Красной Армии». Снова — Троцкий! И так далее…
«Краткий курс» истории партии, как мы уже говорили, внес существенные поправки в биографию Сталина, заново переписав все то, что было на самом деле. Но, по-видимому, вождю этого было мало. Наверное, еще и потому, что он не раз просматривал «Мою борьбу» Гитлера, где тот изложил свою биографию так, как считал нужным, начав с раннего детства. Вот и Сталин, постоянно оглядывавшийся на фюрера, решил обзавестись своей собственной официальной биографией, и она под его руководством была создана. История ее написания, дошедшие до нас документы красноречивее, чем что-либо другое, говорят о том, что именно сам Сталин был отцом и вдохновителем всей той свистопляски, которую потом окрестили культом его личности. Понятно, что Сталин внимательнейшим образом изучил каждое слово в этой так называемой «Краткой биографии».
…Бог, как известно, бесконечно мудр и всемогущ. Значит, если выдающийся конструктор писал статью «Новое в авиации и ее вооружении», то он просто обязан был в то время заявить, что и эта военная отрасль, «руководимая гениальным Сталиным, будет действовать еще успешнее». В статье наркома земледелия «За хорошее качество сева и правильное использование семян» решение этих проблем ставится в прямую зависимость от конкретных и, разумеется, гениальных указаний товарища Сталина. Председатель Комитета по делам высшей школы в своей статье рассматривает развитие науки в зависимости от «исторической речи товарища Сталина перед работниками высшей школы» (статья написана по случаю великого юбилея — пятилетия со дня произнесения этой речи Сталиным). В статье «Усилить внимание культуре проса» ее главная тема увязана с «первомайским приказом любимого вождя товарища Сталина». Это был традиционный праздничный военный приказ.
Выдающийся конструктор в области котлостроения Л. Рамзин вспоминал в 1943 году, то есть при жизни Сталина: «В августе 1931 года было создано особое конструкторское бюро… Внимание гениального вдохновителя наших работ Иосифа Виссарионовича Сталина наполняет наши сердца чувством особенно яркого, незабываемого счастья».
Выходит, и в котлостроении помог гений Сталина. Но при этом надо уточнить, что упомянутое выше Рамзиным «особое конструкторское бюро» было на самом деле так называемой «шарашкой», то есть научным центром, где арестованные ученые и инженеры (сам Рамзин в том числе) подневольно трудились за решеткой по своей специальности.
Этот пример с Рамзиным очень характерен в нашем разговоре о так называемом культе Сталина (то же самое можно сказать и о Гитлере). Историки, рассуждая на эту тему, не обращают должного внимания на самое главное, на основу, фундамент этого культа — на массовый террор и сопутствовавший ему тотальный страх. Как известно, миллионы жертв этого террора обвинялись в антисоветской деятельности. Самым чудовищным было то, что сотни тысяч из них обвинялись в организации покушений на жизнь Сталина. Известно также, что именно такое обвинение было придумано лично Сталиным! Как понимать эту, казалось бы, нелепость?! Да так, что их обвиняли за покушение на его миф! Любой намек (на самом деле имевший место или клеветнический донос) на какие-то возможные сомнения в этом мифе квалифицировался как покушение лично на товарища Сталина!
Да, для Сталина такой намек был равносилен покушению на его жизнь. За раскрытие таких «заговоров» сотрудники карательных органов особенно щедро поощрялись и продвигались по службе, поэтому нет ничего удивительного в том, что количество «покушавшихся» на жизнь вождя с годами не уменьшалось, а росло. Сам Сталин не видел в этом ничего страшного (знал, что вранье!) и объяснял это обострением классовой борьбы, причем с маниакальным упорством утверждал, что эта самая борьба будет только обостряться по мере продвижения к светлому коммунистическому завтра. Вряд ли он сам верил в эту галиматью, но она его устраивала, потому что оправдывала террор, без которого ему бы не жить, как рыбе без воды.
Наверное, коммунизм и нацизм — самое страшное, что принес с собой XX век (мы имеем в виду советский коммунизм ленинско-сталинского образца). Имеется бесчисленное количество фактов, раскрывающих подлинную суть этих двух столь схожих явлений — нацизма и коммунизма. Но, похоже, люди не желают учиться даже на таком страшном опыте. Давно уже нет Гитлера и Сталина, но до сих пор жива красно-коричневая мифология. Выдающийся режиссер нашего кино А. Сокуров, уже на исходе XX века, в 1999 году, вынужден был констатировать: «Мне кажется, и по характеру своего поведения, и в социальном и ментальном смысле мы очень предрасположены к нацизму. Я постоянно бываю на юге России, и мне иногда страшно становится — так все похоже. Моральное и социальное унижение людей, падение культуры… Меня ужас охватывает, когда я вижу русский нацизм. Я чувствую невообразимый кошмар того, что из него может проистекать. Как же мне не попытаться хоть как-то повлиять на ход событий!»
Памятники себе
В свое время я в качестве корреспондента немало поездил по Китаю, где меня поразило множество огромных причудливых дворцов-усыпальниц. Их загодя строили императоры при своей жизни, и в одном из них придворные хоронили своего усопшего монарха. Это делалось тайно, поскольку опасались осквернения и разграбления гробницы в случае возможных военных неурядиц. Так и оставалось секретом, в каком из дворцов находится тщательно замурованная гробница императора. Не меньшее впечатление произвели и знаменитые египетские пирамиды, к ним меня тоже занесла журналистская судьба. Выходит, стремление увековечить себя в камне вообще свойственно людям, особенно в том случае, когда их обожествляют еще при жизни. Именно такое стремление оказалось в равной степени свойственно Гитлеру и Сталину, что лишний раз подтверждает удивительное сходство их натур.
Буквально в одно и то же время оба диктатора засели за планы реконструкций своих столиц, которым они отвели одну и ту же роль — еще больше возвеличить свой культ, соорудив такие грандиозные памятники себе, каких история человечества не знала.
В 1934 году в Московском Кремле состоялось совещание у Сталина, на котором, как сообщила пресса, «архитекторы и строители рисовали первые схемы грандиозной перестройки». Вскоре в наших газетах уже можно было прочитать, что строители начали «воплощать в бетоне, в мраморе, в металле величественную программу, продиктованную гением Сталина», начали «работы по коренной реконструкции Москвы, вдохновляемые и направляемые великим зодчим социалистического общества тов. Сталиным».
В то время мне было уже десять лет, жил я в самом центре столицы и больше всего любил гулять по улицам и переулкам в районе улицы Горького (ныне — Тверская) и Арбата. На моих глазах планы сталинской реконструкции Москвы воплощались в жизнь. Началось все с разрушения старой Москвы, причем делалось это с какой-то горделивой спесью и заскорузлым хамством. Тогда в прессе писали: «Да, старую Москву, кабацкую, грязную, тесную, славившуюся только „сорока сороками“ церквей, мы действительно разрушаем безжалостно». Едва не снесли среди прочего, например, здравствующий и ныне Дом Союзов. К нему в нашей прессе предъявлялись такие обвинения:
«Внешность Дома Союзов стала сейчас куцей. Это архитектурный инвалид. Так и кажется, что он подойдет к вам, положит руку на наружную колонну-лацкан своей ампирной шинелишки и скажет:
— Не пора ли меня перестраивать, дорогие товарищи? Соответствует ли моя внешность тому великому, о чем могли бы рассказать мои стены, лестницы и люстры? Каково мне стоять тут среди новых гигантов — в самом центре Москвы, на проспекте, ведущем к Дворцу Советов?»
Дом Союзов все же уцелел, но тысячи других сооружений-памятников русской архитектуры погибли безвозвратно. Вот фотография в журнале 30-х годов, под ней «глубокомысленная» подпись: «На месте снесенной Китайгородской стены — аллея!» А ведь ее называли «чудо-стеной», она горделиво вилась от гостиницы «Метрополь» до Никольских ворот, затем от Лубянки к Москве-реке и по ее берегу — до Василия Блаженного. Шатровые башни, зубчатые стены, арки… Сложена она была четыре века назад и стояла неколебимо. И вот восторженное описание того, как бессмысленно и преступно разрушили ее: «В октябре 1934 года исчезли северная и восточная части старой стены Китай-города. Работы по сносу стены шли круглые сутки. По ночам лучи прожекторов освещали колонны пятитонных грузовиков и стальные ковши экскаваторов. Старая стена рушилась, исчезая на глазах. За экскаваторами шли тяжелые катки. И в несколько дней на месте старых крепостных укреплений боярской Москвы, над подвалами купеческих складов лег просторный асфальтовый проспект».
