Литературка Литературная Газета - Литературная Газета 6452 ( № 9 2014)
Слишком серьёзных зевак,
Всякое дерево пнут,
Вывернут каждую вещь…
Жизни цветной колорит
Сделается зловещ…
Алая кровь потечёт
Струйками по площадям…»
Клоун скакал за стеклом.
Пусть и остался бы там!
11 декабря 2011
Безобидность
Со злодействами рядом идёт безобидность.
Молодая трава неокрепшего лета…
Кот, в котором слились
красота и солидность…
петухи с гребешками багряного цвета…
Ясный вечер. Ежиха,
Пробежавшая тихо…
Дети с куклами. Их чистоты очевидность.
И так близко всё это от жизненной свары,
(Аж впритык! А не просто – в одном горизонте)
Что, движеньем руки отклоняя удары,
Впору крикнуть кому-то: –
Не троньте! Не троньте!
Не троньте.
Январь 2014
Теги: Новелла Матвеева , поэзия
«Всё претерпеть и заново родиться»
В который раз убеждаюсь в жизнелюбивой, жизнеутверждающей силе поэзии. Ларису Меженину я знал ещё школьницей. Она писала светлые стихи, занималась в литературной студии. Поступила в пединститут - и вдруг тяжёлая болезнь. Преодолев её, Лариса вновь стала писать, её стихи стали более трагичными, они обрели то качество, которое Б. Пастернак назвал "почвой и судьбой". Сейчас готовится к изданию третий сборник белгородской поэтессы «Свет печали и любви» – многоговорящее название!..
Валерий ЧЕРКЕСОВ
Лариса МЕЖЕНИНА
* * *
Когда беда ступила на порог,
Мне истины открылась дверца:
Не тот убогий, кто без рук, без ног,
А тот, кто без души и сердца.
Память
Скорбит земля, снарядами изранена,
Да так, что стон стоит по всей Руси.
Кричит мой дед: – За Родину!
За Сталина!
А сердце с болью: – Господи, спаси!
* * *
Ручей любимый пересох
И напрочь сломан старый мостик.
А на лугу – чертополох
И лебеда, как на погосте.
Но в мае яблони цветут
И соловья поёт жалейка,
И сердцу сладостен приют
На покосившейся скамейке.
* * *
Растут бурьян и лебеда
На неудобье у пруда.
Покачивая головой,
Внук говорит: – А дед-то мой,
Наверное, ленивым был,
Что даже сад не посадил!
– Сам время даром не теряй,
Бери лопату и сажай!..
А внук глядит на небосвод:
– Ну и когда он подрастёт?
* * *
На асфальте классики
Мелом нарисованы.
Эти дни, как праздники,
Мне судьбой дарованы.
Дождь смывает клеточки,
Но домой не хочется.
Заигралась, деточка,
Ты в чужой песочнице!..
* * *
С крыши солнышко скатилось
Жёлтым колобком.
И в сосульку превратилось,
Осветив мой дом.
Гомон воробьиной стаи
Не остановить:
– Вот и перезимовали –
Значит, будем жить!
И моей душе отныне
Ликовать всерьёз –
Ей из зимнего унынья
Выйти удалось.
* * *
Чужими мыслями жила,
Чужую боль носила,
Чужого милого ждала
И в дом чужой входила.
Чужая тень за мною шла.
И я себе призналась,
Что эта жизнь чужой была,
Хоть и моей казалась.
Охотнику
Словно гром в тишине,
грянул выстрел в предутренней мгле,
И пронзительным эхом ему
птичий крик отозвался,
И одною мечтой стало меньше
на нашей земле,
И волнующей песни куплет
недопетым остался.
А весеннее солнце восходит
над синей рекой.
И не знает оно эту странную
чёрную повесть,
Что за прихоть, тщеславье
заплачено жизнью чужой.
Но ужели не жжёт по ночам
задремавшая совесть?..
* * *
Чтоб стать счастливой,
надо отстрадать,
Всё претерпеть и заново родиться,
Чтобы ещё на что-нибудь сгодиться
И жить, а не денёчки коротать.
Не золотые пусть, а в серебре
И седине[?] Душе неугомонной
Себя искать в холодных жизни волнах
И верить в солнце.
Даже в декабре.
Теги: Лариса Меженина , поэзия
Охотница или жертва?
Портрет, который здесь будет набросан, довольно условен. Найдётся немало тех, кто не имеет с ним почти ничего общего или будет утверждать это. Впрочем, даже те, кто увидит в нём что-то своё, вряд ли согласятся с предлагаемой интерпретацией. Но, милые дамы, кто может посмотреть на вас со стороны, как не мужчина?
Волосы. Если приглядеться к причёскам, удивляет, как редко встречается натуральный цвет волос. Волосы, являющиеся частью человеческого тела, интеллектуальным усилием обособляются от него и становятся чем-то внешним, - элементом дизайна, чуть ли не частью одежды. Обрастают семантикой, позволяя презентовать себя в нужном ключе: "Видишь, какой я милый барашек, будь со мной нежным и ласковым", или: «Я рыжая огненная бестия, бойся меня».
Главный принцип, внедрённый в сердце современной культуры, – власть женщины над мужчиной достигается путём эротизации ею своего облика. Чем больше собрано внимания с попавшихся по дороге мужчин, тем более настоящей женщиной она является. Поиск самоидентификации сводится к поиску оригинальности. Волосы окрашиваются в немыслимые цвета, в причёску вплетается стеклярус, заплетается бесчисленное множество африканских косичек. Всё это должно сказать: «Я не такая, как все».
Мода подхватывает удачную находку, тиражирует её, и всё возвращается на круги своя. Давая человеку выделиться из толпы, она, немного погодя, обеспечивает толпу его подобий.
Глаза. Люди избегают долго смотреть в глаза друг другу, пряча чувства и невесёлые мысли. Исключение составляют, пожалуй, только влюблённые. Но женская косметика строит другую модель.
Что делает женщина со своими глазами? Выщипывает и подрисовывает брови, тонирует веки и красит ресницы. Длинные ресницы и изогнутые брови центрируют внимание – и мужчины увязают в женских глазах. Игра «в гляделки», к которой приглашает косметика, имитирует поведение влюблённых. Но всегда ли женщина готова к этой игре? Мужчины заглядывают в глаза и что же видят? Усталость, скуку, пустоту, а иногда даже раздражённость и злость. Так зачем же приглашать к «беседе глаз», если хочешь, чтобы тебя оставили в покое?
Женщина об этом не думает. Она занимается своими глазами по привычке. Как говорится, «чтобы не опускаться». Вступает в коммуникации, как бы не ставя это себе целью и не отдавая в этом себе отчёта. «Как бы» – потому, что на самом деле всё прекрасно осознаётся, но признаться в этом нельзя. Она должна быть эротичной (именно так расшифровывается «нельзя себя распускать»), потому что уверена, что иначе перестанет быть Женщиной. Должна держать мужчину коленопреклонённым, иначе жизнь будет не в радость, вещает современная философия.
Косметика побуждает мужчину смотреть на женщину определённым образом, как бы оценивая её секспригодность. Блеск, который она способна придать, подобен блеску отполированной вещи, которая блестит лишь потому, что к ней часто прикасались. Когда совсем молоденькая девушка пользуется косметикой, она тем самым наносит на себя следы мужского употребления, – хотя бы употребления взглядом.
Губы, ногти. Первыми красить ногти и губы начали жрицы любви. Яркая помада рисует портрет желания («посмотри, как я буду выглядеть, когда я тебя захочу»). На волне куртуазности эти навыки были привиты высшему свету, а следовательно, идеализированы в глазах всех. Иметь возможность (материальную и бытовую) ходить с накрашенными ногтями и губами значило подняться по лестнице благополучия и жизненного успеха.
Однако значительная часть потребительниц оказалась не готова сразу же «раскрепоститься», примерив на себя маску сексуально разбуженной женщины. Необходимо было открыть иной идеологический источник, который позволил бы более гибко подойти к цветовой гамме, а женщине оставил бы иллюзию самостоятельного истолкования смысла совершаемых ею действий. Не позаботиться об этом – значило загубить рынок на корню. И женщине предложили быть создателем своего образа, подбросив ряд стереотипов: каждая должна быть красивой, каждая красива по-своему, у каждой своя загадка, каждая может быть яркой и оригинальной.
Интересно проследить, как идеология создания самой себя отразилась на цветовой гамме. Первоначально аккуратный внешний вид и иллюзия здоровья достигались с помощью естественных цветов. Потом на первый план выдвинулось желание выделиться на общем фоне, подчеркнуть свою индивидуальность. Вернулись яркие, кричащие тона, сексуальная подоплёка которых уже никого не пугала. Совершившаяся сексуальная революция эротизировала массовое сознание.
