Дмитрий Губин - Бумажное радио. Прибежище подкастов: буквы и звуки под одной обложкой
И я – как и вы – заложник этой ситуации. Трасса А125, по которой я вынужден добираться до своей дачи под Выборгом, – это двухрядная вдрызг разбитая дорога, почти полностью прочерченная запрещающей выезд на встречку полосой. Но на встречку я вынужден выезжать просто потому, что ямы на моей полосе в полметра. В итоге я все чаще добираюсь на дачу электричкой и велосипедом. Потому что на машине – либо разобьешь машину, либо отберут права, либо повесят венок на могилу.
Потому что, как говорится в анекдоте, – это наша родина, сынок. Может, разумнее продать дачу и свалить?
27 июля 2010
Неживые, живые и мертвые
О пучинах мироздания, в которые нас повергает вопрос о том, чем, собственно, человеческая мораль отличается от причинно-следственной связи, которая существует в природе вне всякой морали
http://www.podst.ru/posts/4661/
Саша Никонов – мой давний приятель, а также писатель, чьи книги неизменно вызывают скандал – прислал мне свежую рукопись. Называется «Анна Каренина, самка». Скандалы вокруг Никонова вызваны тем, что он пишет, что думает, а думает он то, что мало кто думает, а когда думают, то сказать боятся. Например, Никонов полагает, что родители должны иметь право на прекращение поддержания жизни новорожденных, у которых нет шансов на жизнь, зато есть гарантированные мучения. Про это он написал статью «Добей, чтоб не мучился». И тут же понеслось – убийца, убийца!
Полагаю, что после «Анны Карениной» тоже бы понеслось. Вот начало романа, цитирую: «Анна Каренина была крупная, здоровая самка. Все здоровые самки похожи друг на друга. А все нездоровые больны по-разному… Огромные выступы молочных желез непроизвольно привлекали к Карениной взгляды самцов, идущих ей навстречу по Невскому. Их глубинные, древние слои мозга подсознательно воспринимали обилие жировой ткани в молочных железах и на бедрах как признак высокого качества самки и ее готовности к скрещиванию, легким родам и выкармливанию здорового потомства… Однако их половые инстинкты до поры до времени сдерживались нервными импульсами коры головного мозга, и этот эволюционный стопорящий механизм назывался цивилизованностью». Конец цитаты.
Никонов попросил сказать, что я об этом тексте думаю. Я ответил, что его книга о том, что за чувствами и поступками, определяемыми обществом как «высокие», «низкие» или «волшебные», на самом деле нет ничего ни высокого, ни низкого, ни волшебного – лишь работа биохимических фабрик. Немудрено: мораль – это изобретение человека, в природе морали нет. Сошел сель, убил лося, трех зайцев и свалил сто деревьев – какая тут, к черту, мораль? Другое дело, если это совершил человек.
То есть вопрос книги таков: где кончается внеморальная природа с ее химией и физикой, и начинается мораль, то есть человек?
«Так вот, дорогой Саша, – писал я Никонову, – поскольку я читаю в основном зарубежную литературу, то представляю, как бы мог решить свою задачу западный писатель. Он бы назвал книгу "Семь чувств. Как окситоцин заставил Анну Каренину изменить мужу, а эндорфины привели к Крестовым походам…" – и так далее. Он бы ознакомил с опытами по биохимии, привел бы результаты самых впечатляющих экспериментов, поставленных на любовниках или убийцах, а на сладкое, возможно, переписал бы главу из «Карениной» в том духе, как сделал ты. Это, дорогой Никонов, был бы большой труд, но результат его мог быть впечатляющ, а ты, увы, написал всего лишь то, что написал…»
Никонов, судя по молчанию в ответ, надулся. Его можно понять: писателям часто достается на орехи, а рецензентам – никогда. Но вот уже вторую неделю я думаю о никоновской физиологической «Карениной» и всё мучаюсь вопросом – а правда, где кончается обычная природная причинно-следственная связь и начинается способность человека давать оценки?
10 августа 2010
Взрослые и дети
О том, что родители мало влияют на своих отпрысков, как бы им ни хотелось верить в обратное, а вот посторонние взрослые влияют. И очень
http://www.podst.ru/posts/4683/
На краю садоводства, где у нас дача, есть проплешина, именуемая футбольным полем. По краям пара покосившихся столбиков и правда силятся изобразить ворота, но сакральный смысл проплешины в другом: по вечерам здесь собираются подростки. Жгут костер, травят анекдоты, курят, крутят романы – словом, живут свою первую взрослую (в их понимании) жизнь.
Если бы наблюдатель фиксировал культурный слой, из года в год оставляемый подростками возле кострища, то получил бы летопись страны. Лет двадцать назад на поле валялись пачки из-под сигарет «Стюардесса» и осколки водочных бутылок. Сейчас валяются банки из-под пива, пластиковые бутылки, одноразовые тарелки с остатками фритов и пачки от «Мальборо лайтс». Прогресс налицо. Правда, нам с женой не очень нравится ходить мимо тинэйджерской помойки, и мы порой устраиваем субботник. Собираем тарелки, стаканчики, жестянки из-под «Балтики», благо, большой мешок для мусора установлен тут же, возле скамеечек у кострища, и в этом тоже прогресс.
Вопрос, занимающий нас, прост. Почему, если есть мешок для мусора, подростки все равно бросают мусор на землю? Почему не прибирают за собой? Ведь они вернутся на загаженное место завтра? Неужели им приятно сидеть среди мусора?
Ответ «им все равно» неверен. Строить мальчикам глазки (и говорить комплименты девочкам) куда приятнее в чистом месте. Но ответ «всему виной дурное воспитание, семья и школа» не верен точно так же.
Никакие мама, папа, завуч и классный руководитель не говорят, что мусорить – это хорошо. Напротив, они учат обратному. Однако дети мало подвержены влиянию родителей. Это не моя гипотеза. Это научный факт, многократно подтвержденный – взять исследование в рамках программы усыновления штата Колорадо, когда изучение индивидуальных черт 254 усыновленных детей не выявило сходства с чертами приемных родителей. В прогремевшей книге «Фрикономика» феномену невлияния родителей на детей посвящена целая глава, а у писательницы Джудит Рич Харрис – целая книга под названием «Воспитательная ложь». Дети, на самом деле, больше всего подвержены влиянию сверстников. Подростки, сидящие по вечерам у костра, изображают из себя взрослых – только не своих маму и папу, а таких взрослых, какими они видятся их приятелями. То есть крутых.
Крутой взрослый курит крутые сигареты (но, обратите внимание, не «Беломор»), пьет пиво (но не водку), ест фастфуд и не убирает за собой. Убирают за крутым взрослым дворник-гастарбайтер, домработница или просто женщина, поддерживающая традиционный семейный уклад. Это мама моет полы, но не фотомодель и не ковбой Мальборо. Убирать за собой – признак слабости или старомодности. А подросток больше всего боится прослыть слабым и отставшим от моды.
Сильных же мужчин и соблазнительных женщин, которые гордятся тем, что оставляют за собой после пикника чистый лес, в России попросту нет.
17 августа 2010
Буриданов осел 21 века: между книгой и Reader’ом
О вопросе про идеальный букридер, который я задал в своем ЖЖ, и о том, что проявили ответы на него
http://www.podst.ru/posts/4689/
Среди пары десятков ответов на вопрос о букридере, который следует купить, были как рекомендации, так и вздохи. Лучшей рекомендацией стало предложение френда jozefgotlib поиграться его 505-м «сони-ридером». Ну, а вздохи были о том, что как можно променять на бездушное железо живую книгу, пахнущую типографской краской. И пусть я не уверен, что содержащая свинец краска и слово «жизнь» синонимичны, но это, знаете, как на рынке: когда мясника спрашиваешь, нет ли баранины, он в ответ начинает хвалить свою свинину.
Впрочем, к теме. Пятимесячная работа с электронными книгами – включая книги в текстовых файлах в компьютере, а также аудиокниги в эм-пэ-три, – убедила меня в следующем. Первое: электронные книги не отменяют бумажных. Второе: бумажные книги не отменяют электронных.
Теперь по порядку.
Считается, что у бумажных книг один недостаток – размер и вес. Потаскайте с собой килограммовые кирпичи Наоми Кляйн или Ричарда Докинза! Однако реальных недостатков у традиционных книг больше. Первый – блеклый мелкий шрифт на жухлой бумаге. Этим грешат дешевые издания, а также книги, изданные в СССР, – они все теперь в серии «литературные памятники», причем памятники советской промышленности. Второй недостаток – трудность поиска цитаты. И третий – трудность, а порой и невозможность раздобыть саму книгу, особенно изданную мизерным тиражом. Попробуйте-ка сегодня купить трехтомник Ричарда Пайпса «Русская революция»! А наберите в яндексе «Пайпс русская революция» – и voila, скачивайте на здоровье.
В свою очередь, у ридера с ноутбуком свои проблемы. Чтение с дисплея ноутбука утомляет глаз, да и в метро его не открыть. Ридер же, с электронными чернилами второго поколения, глаза не утомляет, однако его экран невелик, чего не скажешь про цену. 505-й Sony, к примеру, стоит полтыщи долларов. К тому же этот ридер не умеет маркировать и копировать текст. Максимум – делать закладки. И даже масштабировать текст плавно он, увы, не умеет тоже.
