Михаил Веллер - Конец подкрался незаметно

02. Изучено, классифицировано, доказано, известно: есть разные психологические типы людей. Холерики, флегматики, — это лишь самая простая и общая старинная классификация. В зависимости от психического типа человек проявляет те или иные склонности, ему естествен тот или иной стереотип поведения, и характер складывается в судьбу. Нельзя пихать меланхолика в космонавты или холерика в воспитатели интерната — один в экстремальной ситуации смирится со смертью, а другой будет заказывать постоянные истерики.

В зависимости от условий проживания народа, от особенностей его истории, от питания и солнечной радиации, воинственности соседей и обилия или скудности земли — оказывается более востребован и культивируется в первую очередь тот или иной тип психики — и заедино с ним тот или другой тип мировоззрения. Это передается генетически — и это воспитывается через все мельчайшие детали бытия, окружающего ребенка и взрослого.

Беспечность и анархизм присущи малоразвитым народам тех мест, где прокормиться нетрудно и борьба за жизнь не напрягает. Агрессивность и жестокость свойственны тем, кто всегда тесним соседями и мыслит захват чужого добра как способ улучшить свою жизнь. Абсолютная лень за пределами необходимых для жизни занятий отличает народы, все силы которых уходят на борьбу с природой за выживание — как народы Крайнего Севера.

Формы самоорганизации общества неизбежно соответствуют «среднему» психотипу народа. Демократия не пройдет у воинственных дикарей — вождь должен держать народ в узде, иначе разлад и нет единства, вырежут такой народ. Целебный для разваливающегося народа абсолютизм не пройдет в Америке — она состоит из тех, кто гордится своими правами и приучен к ответственности за себя.

Любой психолог и психиатр знают: люди с разными типами психики склонны к разным моделям поведения, и уродующее одного — исцеляет другого. Одному необходимы напряжения — другого те же напряжения убьют. Им рекомендуются разные работы и разные образы жизни — бухгалтера и искателя приключений нельзя менять местами, плохо будет обоим. Даже к болезням они склонны разным, и на лечение тоже реагируют по-разному. Если одна женщина фригидна, а другая темпераментна, это надо как минимум учитывать.

И вот сегодняшние идиоты с образованием заявляют официально, что всем народам полезна демократия — даже каннибалам в Океании. Следующей стадией будет агитация за мирные выборы коллегиального правления в стаде орангутангов.

Одно обязательно соответствует другому.

Происходит взаимовлияние формы социума на психику единиц — но весьма медленное, постепенное, опосредованное. Гораздо сильнее — влияние единиц на тот социум, который они для себя и из себя создают.

Внимательнейшее, непредвзятое, подробное изучение психического и духовного склада народа — категорически необходимое условие для выбора пути и осознания своих возможностей.

Европейская демократия, скажем, есть продукт германо-романской — а не славянской! — культуры. И прижилась только в Европе или ее колониях — США, Канаде, Австралии. В Азии и Африке эта модель дает дикие мутации, приводящие в ужас народ и в отчаяние — демократов.

Народы — не манекены в витрине планеты, ну разные они!

1. Когда со стороны является принц, или герой, или странствующий рыцарь, или просто крутой парень, и убивает дракона в том или ином его обличье, и начинает править этой страной — это нормально. У многих бывало, и в определенную эпоху даже в обычай вошло. Бродячий сюжет сказок разных народов.

Но признание в бессилии: «Земля у нас обильная, порядка только нет», придите и володейте, далее по тексту — это уже самоуничижение. Той эпохи или эпохи составления списка летописи? Но есть.

Нежелание брать власть на себя. Нежелание брать всю ответственность на себя. Самопринижение перед властью. Полагание своей подчиненной роли.

Изначальная отделенность государства — норманской дружины — от народа — славянских крестьян — продолжилась в России на всю тысячу лет. При этом своя верхушка — купцы и чиновники — стремились приблизиться к власти, что понятно, и дистанцироваться от народа, что прискорбно.

Своя верхушка зверствовала над своим народом. Собственно, у всех народов так. Но только в России это дало диковатый для новой истории результат: своих свободных людей превратили в рабов с правом продажи и т. д. Не чужих поработили — а своих! В то самое время, когда в Европе наступил Ренессанс!

В Европе свободные некогда люди племен сделались барщинными крестьянами на много веков раньше, раньше и обрели (завоевали) права свободных людей. Но — германцы были великими племенами еще тогда, когда о славянах не слыхивали. А во времена империи Карла Великого никакой Руси не существовало.

А фаза — это не Господь сверху руку протянул и дернул за ниточку. Фаза — являет себя через мысли, стремления, мировоззрение людей. Каждой фазе соответствует свой психотип — свой набор основных реакций на окружающее.

Дикарь рубит и урывает свой кусок — или спасается бегством, мечтая о реванше. В государстве на подъеме господствует патриотизм. На пике — гордость, уверенность, уравновешенность, высокомерие. На спаде — эгоизм трусливых и слабых, желание комфорта и отказ от рисков.

2. Быть Рюриковичами — потомками варяга-первогосударя — это верх гордости русского аристократа. Не славянством гордились — варяжеством. Историческая память хранила: норманы — лучшие бойцы в мире, бесстрашные и жестокие, и власть — их, и близость к ним — социальная ценность. Из поколения в поколение русские князья были из скандинавов. Ярослав Мудрый — XI век — это Ярицлейв Скупой. А «Русская Правда» — местное приложение «Салической Правды».

С чего бы варягам жалеть смердов-славян? Править, кормиться с них, защищать как свою недвижимость с рабсилой, но — жалеть?..

Нравы власти всегда копируются подвластной верхушкой. И усваиваются народом как черта высокопоставленности, властности, принадлежности к верхам. Куда каждому попасть охота.

Рассматривание русского народа как низшего слоя и безжалостность к нему — изначально были присущи российской власти. А поскольку стремление наверх естественно для человека, и он по возможности мысленно отождествляет себя с сильными мира сего, то — презрение к народу есть признак своей силы и значимости.

Правитель должен быть крут! А с нами иначе нельзя! Побольше вешать!

Кровав Иван Грозный — а люб памяти народной. Кровав Петр I — а великий из великих. Кровью залил страну Сталин — а велик как, и страна при нем великая была!

И вот нам — не англичанам! не французам! не немцам! — делаются а чем-то круты и манящи эсэсовцы в черном, закатанные рукава и автоматы: сейчас будем вас немножко расстреливать, сволёчи! Это не официальное искусство — не приведи бог! — это давно живущие психологические склонности молодежи. Быть страшным, властным, смертоносным — для швали своего народа! Русский, млеющий перед образом эсэсовца как супермена! — каково? Он-то думает, что он как бы просто играет — ан нет, милай, подсознание не обманешь, желание наружу завсегда вылезет.

Нет-нет, это относится далеко не ко всем — во-первых. А во-вторых, это встречается практически в любом народе. Но чем народ более горд собой и уверен в себе — своей национальности, истории и ценности — тем реже случаются в нем такие эксцессы. Тот, кто считает себя выше всех — не станет играть в другого, ставя в этой игре чужих выше своих.

Но мы-то сейчас говорим именно о русском национальном духе!

3. Русский национальный дух при киевских и других князьях состоял из сословного духа германо-славянской воинской верхушки — и духа народа, который кряхтел под властью, отдавал подати и быстро стал мечтать тоже войти бы в верхушку: стать дружинниками, боярами, сильными мира сего — и тоже при случае д-давить смер-рдов!

4. Русский национальный дух при Иване Грозном был: раболепие, покорность, страх. И — глумление опричнины.

Власть стала абсолютной и сломила всех. Понятие чести отсутствовало в принципе. Раболепную преданность возвели в принцип. Протест давился в зародыше, и выпалывалось все кругом. Возможен был только приказ сверху и послушание снизу.