Эксперт Эксперт - Эксперт № 50 (2013)
Понятно, что президент осознает: бюрократия уже не просто вяло игнорирует его указания. Об этом говорит, например, такое замечание Путина по поводу ненадлежащего исполнения майских указов: «С издания указов прошло полтора года. Вы знаете, что я отмечаю? То ли делается так, что это вызывает негативную реакцию в обществе, то ли вообще ничего не делается».
Путин очень четко зафиксировал главные принципы национальной внешней политики: разумный консерватизм, самостоятельность и уважение к чужому суверенитету и ценностям
Показательно и другое замечание президента: «Да, конечно, мы испытываем последствия глобального кризиса. Но нужно прямо сказать, основные причины замедления носят не внешний, а внутренний характер». Это настоящий переворот. Поскольку до сих пор вся аргументация экономического блока правительства сводилась, по сути, к апелляции к ухудшению внешней конъюнктуры, которая-де не позволяет развиваться более быстрыми темпами. Пожалуй, самым ярким в этом смысле оказалось выступление министра экономического развития Алексея Улюкаева , который в начале ноября, не особо утруждаясь анализом, «прописал» России низкие (около 2,5% в год в среднем) темпы экономического роста — аж до 2030 года. «Это связано с общей оценкой динамики глобальной экономики», – простодушно заметил г-н Улюкаев. Фактически министр экономического развития сказал, что в ближайшие полтора десятка лет никакого экономического развития в России ожидать не стоит: внешняя конъюнктура не та.
Краткое, вполне себе в путинском стиле, замечание президента в послании, что причины стагнации на самом деле внутренние, — это однозначное признание несостоятельности подобных рассуждений. И это в том числе призыв искать новые — помимо бюджетных расходов — инструменты решения экономических задач. «Что касается наиболее амбициозных указов (создание 25 миллионов рабочих мест, изменение структуры экономики), то здесь вообще полный провал, — говорит Владимир Тихомиров. — Тут правительство должно было подготовить почву: стимулировать рост экономики, инвестиции — но этого не произошло».
Без рывков
В пользу того, что Путин видит главную задачу в создании более сбалансированной системы власти и общественного контроля за ней, говорит и желание реформировать систему распределения полномочий в структуре центр—регион—город—район. «Сегодня в системе местного самоуправления накопилось немало проблем. Объем ответственности и ресурсы муниципалитетов, к сожалению, и вы это хорошо знаете, несбалансированны. Отсюда часто неразбериха с полномочиями. Они не только размыты, но и постоянно перекидываются с одного уровня власти на другой: из района в регион, с поселения на район и обратно. Органы местного самоуправления то и дело сотрясают и коррупционные скандалы. Районный уровень фактически выхолощен», — сказал президент в послании.
В условиях ухудшения экономической ситуации накопившиеся проблемы приобретают особую остроту. К тому же губернаторов вновь выбирают, а это ставит вопрос о выборности и распределении полномочий на более низких уровнях власти. Так, по мнению директора региональной программы Независимого института социальной политики Натальи Зубаревич , последние два-три года происходит активное стягивание полномочий и ресурсов на региональный уровень — примерно так, как это происходило раньше в ситуации с централизацией управления, когда большинство налогов и полномочий получил федеральный центр. «Только в 2013 году доля НДФЛ (основного местного налога) в городских округах снизилась с 20 до 15 процентов, а в муниципальных образованиях — до 10 процентов», — отмечает Зубаревич. По ее словам, 120–160 тыс. муниципальных чиновников получают зарплату и ничем не распоряжаются. Вся соцзащита уже передана на региональный уровень, то же самое происходит со здравоохранением и образованием. Города не самостоятельны финансово. Доля НДФЛ в местном бюджете должна, по мнению Натальи Зубаревич, достигать хотя бы 50%.
Как будет в итоге выглядеть новая система, непонятно, но ясно, что общий смысл заключается все в том же общественном контроле: губернатор будет избираться, а часть полномочий, сосредоточенных сегодня в регионе, должна быть передана на районный уровень; как сказал Путин, «местная власть должна быть устроена так — а ведь это самая близкая власть к людям, — чтобы любой гражданин, образно говоря, мог дотянуться до нее рукой».
Конечно, этот и подобные продвигаемые президентом шаги выглядят не слишком зрелищно. Они не обещают той эффективности, какую готовы обещать сторонники простых решений. Не важно, будь то «либералы», который убеждают всех, что достаточно «вернуть народу выборы» — и все тут же наладится. Или «патриоты», которые уверены, что, стоит завинтить гайки, и тут же начнется рост народного благосостояния. В действительности подобные простые решения имеют свойство поставленных задач не решать, но заводить в такие дебри, из которых потом не очень понятно, как выбраться. (Собственно, мы сегодня как раз и расхлебываем последствия попытки двадцатилетней давности решить все простым и быстрым способом — если кто-то забыл.)
Конечно, атмосфера в стране сегодня тяжелая, можно даже сказать тягучая. Соблазн простых решений велик. Однако не надо забывать и еще один важнейший момент. Наша страна существует не в безвоздушном пространстве. Она находится в очень жесткой, высококонкурентной международной системе, которая к тому же переживает период глубокого экономического кризиса и серьезной геополитической перестройки. Поэтому любые форсированные меры могут быть использованы против России. Попытки разогнать экономический рост могут сделать нас более удобной мишенью для финансовых атак, а попытки политической либерализации могут (и почти наверняка будут) использованы для попыток поиграть в ограничение суверенности нашей политики. Возможно, именно этот международный контекст, в котором мало кто разбирается так, как Путин, мешает ему проводить ту внутреннюю политику, которую ему, может быть, и хотелось бы проводить.
Наконец, можно переживать по поводу того, что Путин слишком аккуратно обходится с российской элитой, которая сама-то себя в значительной части осознает не вполне российской. Однако можно ли ожидать, чтобы ответственный президент, пусть и столь популярный и сильный, как Путин, пошел на жесткую конфронтацию с элитой, насчитывающей более сотни только открытых долларовых миллиардеров? Последовательно же и без ненужной конфронтации влиять на такую элиту можно, лишь имея мощную и структурированную систему общественного влияния.
Фантик без конфеты
Ильина Нина
Евросоюзу не удалось решить главную задачу, которую он ставил перед собой в работе с Молдавией. С ЕС она ассоциируется без Приднестровья
Молдаване хотят назваться румынами и оказаться в Евросоюзе
Фото: EPA
На саммите «Восточного партнерства» в Вильнюсе Молдавия парафировала соглашение об ассоциации с ЕС. Это событие за неимением других успехов (единственная крупная рыба, Украина, соскочила) преподносилось еврочиновниками как большой успех программы «Восточное партнерство». Между тем никто не упоминал, что даже в случае с Молдавией Евросоюзу не удалось решить основную задачу программы: вывести Приднестровье из зоны российского влияния и втянуть его в Молдавию в процессе ассоциации с ЕС.
Хуже некуда
Экономические последствия ассоциации Молдавии с Евросоюзом, кажется, никто всерьез сегодня не рассматривает. Эта страна, признанная самой бедной в Европе, уже давно практически ничего не производит. Половина ее 3,5-миллионного населения постоянно находится на заработках в России и в странах ЕС, а оставшиеся живут в деревнях натуральным хозяйством, при этом половина ВВП страны (весь ВВП — 7,2 млрд долларов) приходится на переводимые гастарбайтерами деньги. Сменяющие друг друга политики воспринимаются населением скорее как главы преступных кланов, нежели как государственные деятели, а предоставляемая госорганами финансовая статистика практически полностью «нарисована». Из бывших республик СССР Молдавия, похоже, хуже всего распорядилась своей самостоятельностью и за прошедшие 20 лет сделалась хрестоматийным примером несостоявшегося государства.
yandex_partner_id = 123069; yandex_site_bg_color = 'FFFFFF'; yandex_stat_id = 3; yandex_ad_format = 'direct'; yandex_font_size = 0.9; yandex_direct_type = 'vertical'; yandex_direct_limit = 2; yandex_direct_title_font_size = 2; yandex_direct_header_bg_color = 'FEEAC7'; yandex_direct_title_color = '000000'; yandex_direct_url_color = '000000'; yandex_direct_text_color = '000000'; yandex_direct_hover_color = '0066FF'; yandex_direct_favicon = true; yandex_no_sitelinks = true; document.write(' sc'+'ript type="text/javascript" src="http://an.yandex.ru/system/context.js" /sc'+'ript ');
Договор об ассоциации и зоне свободной торговли с ЕС воспринимается молдаванами как благо: они надеются, что внешнее управление страной ограничит самоуправство властных кланов, европейские товары на внутреннем рынке станут дешевле, а если все-таки отменят визы, еще треть населения сможет уехать работать в ЕС. Разрушить тот или иной бизнес в Молдавии практически невозможно, потому что его уже нет, даже действующее винное производство давно принадлежит европейцам. «Максимум, о чем сейчас говорят, — выигрыш потребителей от большего доступа к дешевым и качественным европейским товарам. В рамках этих соглашений Молдове вместо завода предлагается супермаркет», — сказал «Эксперту» бывший министр иностранных дел Приднестровья Владимир Ястребчак. У молдаван практически нет иллюзий по поводу последствий соглашения об ассоциации для экономики. «Молдавский бюджет на 70 процентов состоит не из прямых налогов на прибыль, а из таможенных пошлин, поэтому их отмена станет сокрушительным ударом для нашего бюджета», — говорит молдавский политолог Богдан Цырдя.
