СБОРНИК - ЕСЛИ №3 ЗА 2006 ГОД
Стена, казалось, колебалась и выгибалась под напором ветра. Сверхпрочные прутья лестницы скрипели и шатались. Ахаб не мог отделаться от впечатления, что взбирается на мачту тонущего корабля. Каждый раз, когда ему казалось, что порыв ветра вот-вот оторвет его от лестницы и унесет прочь, он вцеплялся в ступеньки с удесятеренной энергией, и непонятное появление этой энергии, казавшейся неисчерпаемой, одновременно восхищало и немного пугало его.
Выбравшись наверх, он некоторое время лежал на животе, прижимаясь к каменным плитам. Держась левой рукой, правой он привязал один конец кабеля к верхней перекладине лестницы, а другим обхватил свою лодыжку. Еще одним проводом он привязал себя за поясницу к выступающему каменному блоку. Только после этого Ахаб решился встать на ноги.
Мир вокруг перестал быть его миром. Он превратился в Мальстрём, в смерч из бешено крутящихся серых туч, между которыми в темно-фиолетовой глубине носились какие-то отвратительные бесформенные лохмотья. И все это происходило на фоне то и дело полыхавшего пламени, охватившего все небо. Вековые деревья, окружавшие замок, исчезли. Похоже, что именно они метались наверху, в нескольких сотнях метров над головой Ахаба. Одно из них было внезапно выброшено из вихря и устремилось прямо к нему. Он едва успел присесть и прикрыть голову руками, как громадный ствол ударился о донжон, отскочил в сторону и рухнул на землю у его подножья.
Мурена уничтожала мир. Она пожирала его, и ее завывания были голосом изголодавшегося зверя.
Ахабу показалось, что он видит ее. В зловещем центре всеобщего разрушения мелькало гигантское тело в нимбе черного света. Он почувствовал ее мощь, источником которой была энергия звезд. Он ощутил ее дыхание и был ослеплен сверканием ее чудовищных клыков.
Потрясенный, он упал на колени, потом рухнул навзничь. Далеко внизу, на раскалывавшемся на части дворе черным пятном зиял вход в подземелье. Ахаб задрожал. Блок, с таким трудом передвинутый им, чтобы закрыть вход, был отброшен в сторону, и из отверстия наружу неслась лавина мюларисов.
Они покидали лабиринт – все, сколько их было на планете. Сотни тысяч, возможно, многие миллионы. Набегающие одна за другой волны мюларисов заполнили двор, потом начали выстраиваться рядами – один ряд, три, десять… Глаза Ахаба расширились. Тучи пыли не позволяли отчетливо видеть происходящее, но он все же разглядел, что пестрая масса небольших тел образует круг. Возникло его лицо. Огромный лик посмотрел на свой оригинал, улыбнулся и подмигнул.
Ахаб почти машинально вытянул вперед руку и изобразил в воздухе знак, который должен был… Но было уже поздно. Мюларисы устремились вверх по стенам донжона, поднимая его лицо все выше и выше. Их масса бурлила, в ней возникали и тут же исчезали смутные формы. Ахаб увидел, как появились щеки, сформировалась голова. Лицо опять улыбнулось, словно проверяя свои возможности. Но деятельность десятков тысяч существ продолжалась. Возникла шея, затем прорисовались плечи, выросли руки.
Задохнувшись, Ахаб увидел, как его гигантская копия заполнила донжон. Он увидел, как распрямилось огромное тело, подняв голову вверх, на уровень туч – наверное, на высоту в добрую сотню метров. Великан наклонился, подобрал лежавший возле донжона ствол дерева и вскинул его над головой, словно чудовищное копье.
Где-то вверху, в самом сердце хаоса, гневно взвыла мурена.
И тогда свободной рукой гигантский воин Ахаб-Мюларис подобрал маленького брата-человека и водрузил на свое плечо. Он утвердился ногами на плитах двора, проверил взглядом надежность своей каменной брони. Потом, в непрерывном потоке света и мрака, он встал лицом к лицу с муреной и начал битву.
И на Ансиле не осталось никого, кроме Мишеля Ахаба.
Перевел с французского Игорь НАЙДЕНКОВ
© Serge Lehman. Mularis. 1996. Публикуется с разрешения автора.
Игорь НАЙДЕНКОВ
MOBILIS IN MOBILE
Французская фантастика имеет едва ли не самую длительную и богатую историю в мировой литературе. Собственно, даже само словосочетание «фантастический роман» подарили миру французы. Нет необходимости напоминать основные вехи истории НФ на родине Сирано де Бержерака, Франсуа Рабле и Жюля Верна – об этом достаточно написано, в том числе и на страницах «Если». А вот «новейшая история» известна российским читателям гораздо меньше. Что же собой представляет современная фантастика Франции? Об этом – обзор переводчика и критика.
Общая картина нынешней французской фантастики состоит из множества противоречивых фрагментов.
В середине 80-х годов XX столетия наметился важный рубеж, разделивший период расцвета национальной фантастики в 70-х и последующее десятилетие «тощих коров». Если 1960-1970 годы справедливо характеризуются специалистами как «Золотой век» французской фантастики, когда ежегодно выходило не менее 250-300 новых книг, то с середины 80-х ситуация резко ухудшилась.
Здесь необходимо отметить, что по своим истокам французская НФ весьма неоднородна. Она опирается как на национальные литературные традиции, так и на существенно повлиявшие на французскую литературу англоязычные образцы книг и кинофильмов. Эти два источника не всегда являются антагонистичными, и нередко нововведения во французской НФ отчетливо связаны с эволюционными изменениями в американской и английской НФ и фэнтези. Так было и в начале 70-х, когда массовое издание переводной фантастики и своего рода культурный шок, вызванный фильмом Стэнли Кубрика «2001 год: космическая одиссея», стимулировали бурное развитие НФ-литературы. Существенно возросли тиражи книг, появились многочисленные серии, возникли новые жанровые периодические издания – «Marginal», «Univers», «Antares», устойчивым успехом продолжали пользоваться ветераны – «Galaxie» и «Fiction».
Однако реакция протеста против засилья переводной фантастики, естественная для страны, в которой националистические тенденции весьма сильны как в политике, так и в культуре, привела к распространению в 1980-х агрессивно антиамериканских тенденций среди французских фантастов. В итоге, несмотря на заметное влияние заокеанской литературы, французская НФ сохраняла достаточно «домашний» облик. К сожалению, подобный «культурный сепаратизм» не лучшим образом сказался на жанре: в целом фантастика французов выглядела заметно слабее лучших образцов издававшейся в стране англо-американской продукции.
Элиту же национальной НФ составляла немногочисленная группа авторов. В 1980-е продолжали работать писатели, стоявшие у истоков современной французской НФ и заслужившие известность еще в 50-70-е годы. Новые романы в 1980-е выпустили: Жан-Пьер Андревон, выделяющийся политизированностью своего творчества и акцентом на экологическую проблематику («Смертельный холод», «Ночной прилив», «Реперы в бесконечности», «Сюкран», «День большого прыжка», «Ковчег»); классик Рене Бар-жавель («Великая тайна», «Буря»), опубликовавший, помимо прочего, один из первых французских фэнтези-романов («Кудесник»); Мишель Жёри, автор знаменитой «хронолитической» трилогии («Неопределенное время», «Обезьяны времени», «Горячее солнце, глубинная рыба»); а также Филипп Кюрваль («Это дорогое человечество», «Проснется ли спящий?», «Скрытая сторона желания»); и Жорж-Жан Арно («Черная смерть», «Ледовая компания»).
Именно в этот период издательство «Fleuve noir» выпускает в серии «Anticipation» ряд произведений более молодого поколения французских фантастов, начавших свой творческий путь в 60-е и 70-е годы и к 1980-м получивших широкую известность: Пьер Барбе («К утраченному будущему», «Тайна квазара»), Серж Брюссоло («Сеятели бездны», «Неподвижные борцы», «Вид больного города в разрезе»), Даниэль Вальтер («Книга Сва», «Тигр», «Земля без страданий»), Жоэль Уссэн («Лилит», «Город», «Стервятники», «Аргентина») и некоторые другие.
Среди сделавших первые шаги в научной фантастике авторов поколения 80-90-х годов следует упомянуть Жака Барбери, Ролана Вагнера, Ришара Каналя, Алена Пари, Жана-Клода Дюньяка, Клода Эккена, Франсиса Вертело, Алена Дартевеля и Сильви Дени.
Однако внешнее благополучие иллюзорно. В период 1985-1995 годов весьма отчетливо проявляются и отрицательные тенденции, что позволило критикам заговорить даже не о проблемах, а о болезни французской НФ. В ряду ее основных симптомов критики называли чрезмерную политизированность (романы Андревона), увлеченность малоинтересными для широкого читателя эксперименттами со стилем и формой (книги Жуанн, Барбери), слишком пессимистический характер почти всей фантастической литературы Франции. Но не в последнюю очередь кризис был обусловлен снижением количества наименований НФ-произведений и их тиражей. Так, если в 1990 году на НФ приходилось 1,2% от общего количества художественной литературы, то на следующий год эта цифра упала до 0,9%. Вероятно, во многом виновата и издательская политика, заключающаяся в диктате переводной литературы, в отклонении неординарных, выпадающих из общей обоймы произведений, в искусственном раздувании количества новых серий, в низких гонорарах отечественным авторам… Французской научной фантастике все еще не удается выйти из гетто, избавиться от комплексов «жанрового чтива».
