Итоги Итоги - Итоги № 16 (2013)
Секс, ложь и видео
В «Страсти» Брайан Де Пальма возвращается к своим традиционным жанровым стилизациям. Предыдущий его фильм «Без цензуры» был квазидокументальной драмой о преступлениях американских солдат в Ираке. Через пять лет он снова снял триллер в духе Хичкока, героем которого является смартфон. Его продвигает на рынок фирма, где работают героини — блондинка (Рэйчел Макадамс) и брюнетка (Нуми Рапас). Одна — босс, другая — подчиненная с идеями. Между ними — один мужчина (Пол Андерсон) и один рекламный ролик, который сделала брюнетка, а прихватизировала блондинка. Вскоре появится труп, а там и шантаж, и видео в Интернете, и эротика всех сортов. В прокате с 25 апреля.
Это по-царски
25 апреля Дом антикварной книги в Никитском выступит в несколько необычной роли. Вместо обычного аукциона редких книг он предложит публике собрание, состоящее из живописи, графики и прикладного искусства ХVI—ХХ веков. Коллекция из 169 лотов оценивается экспертами более чем в 80 миллионов рублей. Особый раздел в составе выставки посвящен грядущему четырехсотлетию Дома Романовых и включает в себя вещи, принадлежавшие российским императорам.
Сотворивший чудо
Вдохновленный монументальностью и драматизмом фриза знаменитого алтаря Зевса, художник и актер Андрей Александер осуществил его художественную реконструкцию, используя различные виртуальные технологии. С помощью актеров и спортсменов атлетического телосложения он воссоздал образы олимпийских богов и других мифологических персонажей. Запечатленные фотокамерой композиции были перенесены на полотно, длина которого составляет 25 метров в длину и 4 метра в высоту. Зрители получили уникальную возможность ощутить целостность и мощь античного шедевра. Открытие выставки «Большой фриз Пергамского алтаря» состоится в ГМИИ им. А. С. Пушкина 22 апреля.
Клюнет в темечко / Искусство и культура / Художественный дневник / Ждем-с!
Клюнет в темечко
/ Искусство и культура / Художественный дневник / Ждем-с!
Московский детский музыкальный театр имени Наталии Сац 26 и 27 апреля представляет премьеру спектакля «Золотой петушок» на музыку Римского-Корсакова. Новая постановка — совместная работа художественного руководителя театра Георгия Исаакяна, известного балетного деятеля Андриса Лиепы и балетмейстера Гали Абайдулова — обещает быть любопытной. Это попытка современных авторов воссоздать легендарный одноименный спектакль почти вековой давности, поставленный в 1914 году для «Русских сезонов» Сергея Дягилева хореографом Михаилом Фокиным в декорациях Наталии Гончаровой. При рождении «Золотой петушок» ставился как опера-балет и сполна воплощал главный принцип эстетики «Русских сезонов» — действо как единое целое, синтез музыки, танца и художественного решения. Вместе с «Шехеразадой» и «Жар-птицей» опера-балет «Золотой петушок» стала частью знаменитых «ориенталий» «Русских сезонов», породивших сначала салонную, а затем и массовую моду а-ля рюс в интерпретации Бакста и Бенуа. Театр имени Наталии Сац решил, что сказочный сюжет вместе со зрелищностью и цельностью действа найдет отклик у особой публики театра. Следовать первоисточнику в детском музыкальном будут в первую очередь в художественном решении, декорациях и костюмах. Информацию о них постановщики собирали буквально по всему миру. Об эскизах декораций справлялись в музее лондонского «Ковент-Гардена». Костюмы восстанавливались по эскизам из Третьяковской галереи и музея Метрополитен в Нью-Йорке. При подготовке премьеры не обошли вниманием уникальную 10-минутную кинозапись танцев, поставленных Фокиным для «Петушка» много позже — в 1937 году в Базеле. Художественной частью постановки занимался известный профессионал — театральный художник Вячеслав Окунев, и сценография в его версии максимально приближена к спектаклю дягилевских «Русских сезонов». Восстановить хореографию гораздо труднее, видеозаписи тогда не существовало, а редкие фотографии и картины дают статическое изображение. Однако эти остановленные мгновения и сохранившиеся описания танца помогли представить ключевые моменты. Учитывая их, постановщики создали новую версию оперы-балета «Золотой петушок». Может, работа Георгия Исаакяна и Андриса Лиепы приблизит еще одно поколение зрителей к золотому веку «Русских сезонов» и к одной из самых удивительных партитур отечественной оперы.
Спонсор, найдись / Искусство и культура / Художественный дневник / Что в итоге
Спонсор, найдись
/ Искусство и культура / Художественный дневник / Что в итоге
Литературная премия «Национальный бестселлер» на прошлой неделе сделала одновременно два заявления: во-первых, в соответствии с обычным ее календарем был опубликован список финалистов этого года (в него вошли новые тексты Евгения Водолазкина, Максима Кантора, Фигль-Мигля, Ильдара Абузярова, Софьи Купряшиной и Ольги Погодиной-Кузминой). А во-вторых, оргкомитет сообщил, что «Нацбест» лишился источника финансирования и если в ближайшие пару недель спонсор не найдется, премиальный процесс будет приостановлен на неопределенный срок — возможно, навсегда.
Сказать, что ситуация эта сродни природной катастрофе, в то время как сама премия окружена ореолом безупречной святости и излучает в российское медийное пространство исключительно добро и благо, будет, пожалуй, преувеличением: как ни крути, а репутацию «Национальный бестселлер» имеет спорную. Кто-то до сих пор не готов простить ему давнишнее присуждение награды одиозному Александру Проханову за еще более одиозный роман «Господин Гексоген». Кого-то раздражает очевидная «пропитерская» ориентация премии: количество петербуржцев среди ее лауреатов и финалистов заметно превосходит меру если не разумного, то уж во всяком случае справедливого. Мало кто не счел нужным поупражняться в язвительном остроумии на тему неудачного названия и девиза премии — «Проснуться знаменитым»: да-да, конечно, бестселлер, видали мы такие бестселлеры. То присудят награду «Пути Мури» Ильи Бояшова, тираж которого не поднимешь и домкратом, а то вовсе наградят Виктора Пелевина, который «проснулся знаменитым» лет двадцать назад и с тех пор, в общем, не засыпал. Ну и уж, конечно, никого не оставляет равнодушным фигура идейного вдохновителя и, по сути дела, лица премии — великого и ужасного критика Виктора Леонидовича Топорова, самого резкого, страстного и (будем называть вещи своими именами) склочного представителя отечественного литературного сообщества.
Но и этого мало — вокруг «Нацбеста» вечно полыхают скандалы, причем самый свежий разразился совсем недавно. И месяца не прошло, как молодой кишеневский прозаик Владимир Лорченков, осыпая оргкомитет премии самыми отборными проклятиями, отозвал свой роман от участия в конкурсе — такое решение Лорченков объяснил вопиющей, на его взгляд, некомпетентностью организаторов премии. Похожая история произошла несколькими годами ранее, когда свой роман «Нет» чуть менее нервно, но ничуть не менее категорично изымала из списка номинантов писательница Линор Горалик, глубоко травмированная прохановским «Гексогеном».
Одним словом, основания произнести в сложившейся ситуации нечто вроде «Поделом!», безусловно, есть. И тем не менее мне бы очень хотелось попросить всех, у кого это сакраментальное словечко вертится на языке, сдержать себя — и вовсе не потому только, что злорадствовать нехорошо. Это, спору нет, правда, однако особенно нехорошо злорадствовать в ситуации, когда дело касается институции хрупкой, уязвимой и переживающей не лучшие, прямо скажем, времена — такой, как русская литература. Любая премия, даже такая угловатая и неоднозначная, как «Национальный бестселлер», в конечном итоге действует в интересах литературы, а значит, должна по возможности сохраняться. Те «пятнадцать минут славы», которые получает лауреат «Нацбеста» (а он их, безусловно, получает — за двенадцать лет существования премии на нее привыкли обращать внимание все крупные СМИ), на практике транслируются в месседж куда более сложный и полезный. По сути дела, премия подает всем действующим и потенциальным читателям знак: литература жива, в ней происходит нечто настолько интересное, что кто-то готов вкладывать в нее деньги — и немалые, так что не забывайте о ее существовании! И сам факт распространения этого месседжа (даже если он не конвертируется напрямую в цифры книжных продаж) стоит заметно больше, чем годовой бюджет «Национального бестселлера».
