Константин Мзареулов - Фантастика. Общий курс
В середине 90-х ситуация в русской фантастике принципиально изменилась. Рынок требовал «облегченного» чтива, и на такую роль оптимально годилась именно второсортная фэнтэзи, тиражи которой ставили постоянно растущие рекорды… Вероятно, рыночные авторы подсознательно понимали, что их творения далеки от высоких художественных идеалов, а потому ринулись подводить теоретическую базу, доказывая непревзойденные достоинства примитивной мистики.
Так, пытаясь обосновать тезис о том, что фэнтэзи сегодня стала самой прогрессивной ветвью фантастического жанра, С. Логинов в статье «Русское фэнтези — новая Золушка» предлагает в высшей степени смешное определение поджанра:
«Фэнтези — часть фантастической литературы, занимающаяся конструированием миров, построенных, исходя из положений объективного идеализма».
Далее ветеран 4-го поколения сравнивает фэнтези с НФ, причем его аргументацию можно свести к следующим цитатам:
«В течение многих лет НФ, аппелируя к бурно развивающейся науке, а чаще — к технике, обещала в будущем всевозможные радужные перспективы. И вот, „электричество есть, а счастья нет“. Неизбежно наступает разочарование в прежних идеях. Научный фантаст при этом может продолжать решать свои мелкие фантастические проблемки, посвящённые различным технологиям и их воздействию на общество и отдельных людей… Научный фантаст, вздумавший поднимать морально-этические проблемы оказывается вообще в безвыходном положении: прежняя система ценностей обманула, рухнув вместе с негодным строем, новой — нет.
Фэнтези, литературу по своей сути эскапистскую, подобное положение вещей не пугает. То что ЗДЕСЬ и СЕЙЧАС царят безысходность ещё не значит, что выхода нет и осталось уповать на чью-то там милость. Создаётся мир иной технологии и иной ментальности, где этой проблемы попросту не существует. Замечательно, что человек, воспитанный на эскапистской литературе, в результате сохраняет и развивает в себе способность реально действовать в реальном мире, нынешняя убийственная реальность калечит его менее всех прочих. Но когда подобная книга попадает в руки молодёжи, она начинает учить жизни…. Ну чему, спрашивается могут научить книги про героев, размахивающих мечами в битвах со всевозможной нечистью? И всё-таки, повторю: они учат бескомпромиссности, борьбе с ложью и злом… Так или иначе, через несколько лет … окажется, что именно фэнтези сохранило образ сильного и гордого человека… Фэнтези это литература о человеке и о людях, следовательно для неё открыты все задачи литературы вообще…»
Согласиться с вышесказанным довольно сложно любому нормальному человеку, включаятех, у кого IQ выражается лишь двузначной величиной даже после умножения на конечное число. Что касается определения поджанров фантастики, то здесь все просто: в НФ фантастическая компонента получает материалистическое (квазинаучное) обоснование, тогда как в фэнтэзи — сверхъестественное. А разговоры о субъективном идеализме — всего лишь малополезное и лишенное информационного содержания сотрясание нижних слоев атмосферы. Гораздо смешнее выглядят при тщательном рассмотрении другие положения логиновской статьи.
Начнем с тезиса № 1: в НФ говорится о мелких технологических происшествиях, а в фэнтези — о людях. Возможно, автор этого утверждения слабо знаком с фантастикой, поэтому обратимся за примерами к классике. Среди персонажей Толкиена мы встречаем множество сверхъестественных тварей и всего лишь двух людей, причем Боромира автор поспешил отправить в последний путь, тогда как Арагорн — не вполне человек, поскольку имеет эльфийские корни. Что же делается у отечественных фэнтезийщиков? Сам Логинов пишет о многоруких богах, Дяченки — о скрутах и драконах-оборотнях, Олди — о бесах, Больших Тварях, оборотнях, Голодных Глазах из бездны, одушевленных машинах, а у Лукьяненко со товарищи действуют сверхъестественные двойники, Иные, человек-дракон. Единственным стопроцентным человеком в этой компании остается незабвенный киммериец Конан, но именно его Логинов презрительно отказался принимать во внимание: не литература, мол, а чистый масс-арт. Между тем в научной фантастике все до единого главные герои — люди. Чтобы удостовериться, достаточно хотя бы изредка читать что-нибудь кроме историй о колдунах, драконах и вампирах.
Теперь тезис № 2 о том, что научные фантасты решают «свои мелкие фантастические проблемки, посвящённые различным технологиям и их воздействию на общество и отдельных людей». Опять же видим полное незнание предмета дискуссии. Подобное можно было бы сказать о давно забытых Немцове с Охотниковым, но история НФ помнит такие имена, как И. Ефремов, А. Азимов, К. Саймак, Р. Хейнлейн, У. Гибсон, О. С. Кард, В. Виндж. Возможно, кто-то скажет, что «Туманность Андромеды», посвящена различным технологиям, а «Мона Лиза овердрайв» или «Игра Эндера» продолжают решать свои мелкие фантастические проблемки — что ж, у каждого потребителя может быть собственный взгляд на такие нюансы. Возможно, кто-то скажет, что авторы НФ-романов антиутопического направления, аппелируя к бурно развивающейся науке, а чаще — к технике, обещали в будущем всевозможные радужные перспективы. Возможно, мир элоев и морлоков кажется Логинову «радужной перспективой» — что ж, повторяю, каждому свое. Но в целом несомненно, что автор очередной статьи о Золушке не слишком утруждал себя подбором аргументов, больше надеясь на хлесткость стиля. Последняя, увы, хороша лишь на митингах, после которых раззадоренная толпа, хлебнув для храбрости, отправляется убивать, громить и вообще восстанавливать поруганную справедливость.
Столь же несостоятелен тезис № 3: дескать, НФ не смогла дать людям счастья, тогда как фэнтэзи учит активной жизненной позиции, а также борьбе против зла и лжи. Чтобы обосновать столь рискованное утверждение, автору следовало бы привести примеры того, как научные фантасты учат своих читателей лгать или творить зло. «Электричество есть, а счастья нет»? К сведению господина Логинова, литература и не должна давать людям хорошую жизнь, этим обязаны заниматься сами люди, прислушиваясь к рекомендациям тех или иных советчиков. Более того, случился феномен, о котором уже говорилось: толпа, вполне благожелательно читавшая книги про прекрасный Мир Полдня, вдруг решила действовать типичными методами фэнтэзи, то есть вооружилась чем попадя и пошла крушить налево-направо все, построенное многими поколениями предков. Потом, правда, «раздолбаи космоса» опомнились, но было уже поздно — как сказал О. Дивов, «и началась муйня».
Отсюда нетрудно перебросить мостик к вопросу насчет активной жизненной позиции. В фэнтэзи даже самые сложные проблемы решаются экстремально решительно и примитивно-прямолинейным образом: положительные герои просто убивают любого, кого сочли своим врагом. Легко убедиться, что на страницах романов-фэнтэзи количество убийств и литраж кровопролития на порядки превышает масштабность тех же развлечений, встречающихся в НФ. И дело тут даже не в том, что научные фантасты менее кровожадны — даже один и тот же писатель, создавая НФ и фэнтэзи, относится к цене человеческой (Чужие не в счет!) жизни, согласно законам каждого поджанра. Рекомендую читателям, взяв на вооружение калькулятор, подсчитать трупы в «Геноме» и «Не время для драконов». Выводы делайте сами.
Еще один принципиальный момент: герои НФ всегда побеждают благодаря собственным силе, интеллекту, отваге, а персонажи фэнтэзи мало на что способны без союза с мудрым волшебником (Гэндальф при отряде Хранителей), божества (Кром при Конане) или найденного в последний миг супероружия (см. «Темный мир» Г. Каттнера). Другой хитрый прием, придуманный ремеслениками от фэнтэзи: существует, дескать, заложенное в ткань Мироздания стремление к равновесию сил Добра и Зла, а потому Зло в принципе не способно добиться победы. Хороша активная жизненная позиция — надеяться на помощь высших сил или на доброго дедушку с волшебной палочкой!
Бездну умиления вызывает последний осиновый кол, небрежно вбитый Логиновым в преждевременно извлеченный из могильника труп научной фантастики: оказывается, НФ — плохой жанр, потому что советский строй оказался «негодным». Признаюсь, тесная генетическая связь между НФ и социализмом представляется отнюдь не очевидной. Увы, остальные доводы Логинова носят столь же анекдотический характер.
Продолжая разговор о литературоведении Смутного Времени, надо констатировать, что большую свинью нашим писателям невольно подложил польский коллега А. Сапковский. Блестящая статья о Варенике-Пируге и слабостях славянской фэнтэзи мгновенно стала явлением фольклора, в силу чего самые разные авторы принялись злоупотреблять лексикой пана Анджея, зубоскаля по поводу отсутствия в Серых горах популярного цветного металла. Кое-кто даже договорился до необходимости откочевать в страны, лежащие на обратных склонах пресловутой возвышенности, потому как по эту сторону отечественной фэнтэзи не дано выйти из тупика. Здесь мы имеем очередной пример того, сколь важно вчитываться в суть текста, не ограничиваясь канонизацией отдельных фраз. Следовало бы помнить, что за Серыми горами раскинулось плоскогорье Серого, как сказали бы французы, merde, а потому весьма проблематично отыскать там столбовую дорогу.
