Михаил Ошлаков - Гений Сталин. Титан XX века (сборник)

Безусловно, большая роль в нагнетании страстей принадлежит и чекистам. Во-первых, именно они были заинтересованы в «рекламе» деятельности своего ведомства и максимальной огласке результатов работы ГПУ – НКВД. Во-вторых, чекисты, имея объективные трудности с доказательствами по делам о заговорах и шпионаже, всячески поощряли страсть подсудимых (вспомним «Московские процессы») к взаимным обвинениям и громким обличениям. Нет ничего удивительного в том, что Радек или Бухарин со скамьи подсудимых выступали столь же страстно, как с революционной трибуны, – проблема была в том, что народ, привыкший подсознательно прислушиваться к этим людям, принимал их высокий стиль за чистую монету, воспринимая его как буквальное руководство к действию.

Однако наибольшую и непосредственную ответственность за разжигание страстей, спаливших своим огнем не одну судьбу, несут журналисты. Это именно они бросились буквально соревноваться на тему того, кто напустит больше страху и изобразит врагов народа в более чудовищном свете.

Истоки такого поведения журналистов также кроются во временах Гражданской войны, когда и сформировалась советская школа журналистики. Гражданская война требовала от газетчиков, работавших в пропаганде, предельно ясных, даже тупых, лозунгов, максимально точных и агрессивных выпадов в адрес конкретного врага. Любой ценой зажечь индифферентные массы словом – вот в чем тогда состояла задача.

Среди советских журналистов было много талантливых публицистов, с блеском владевших этими приемами. Некоторым из них даже удалось в свое время окончить гимназии, однако настоящей культуры, настоящего кругозора, подлинной гуманистической традиции у подавляющего большинства из них не было. Вдумчиво и серьезно разбираться в сложных процессах, находить путь к сердцам людей не только посредством агрессивных лозунгов, но и здравых рассуждений они просто не умели.

Скажите, какое впечатление, какую реакцию могла вызвать у советских людей такая, например, статья в газете «Известия»:

Ночь. На заводах, на фабриках, на электростанциях, на шахтах метро, всюду, где бодрствуют ночные смены, люди полны ожиданием. Они уверены в том, что воля их будет выполнена, что приговор народа судьи услышали, что убийц, поджигателей, диверсантов постигнет жестокая кара. Но они ждут конца судебного заседания, чтобы снова и снова убедиться в том, что враг обезврежен и меч правосудия поразил его в самое сердце…

С большим удовлетворением встретили мы, рабочие завода Динамо, приговор суда. Этот приговор – воля миллионов, его писала вся страна. Судебный процесс вскрыл преступные связи Рыкова, Бухарина, Угланова с агентами фашизма, контрреволюционными троцкистами. Эта мразь также вела активную антисоветскую работу, помогала бандиту Троцкому и его хозяевам – германским и японским фашистам.

…получены сведения об огромной помощи, оказанной жертвам троцкистских диверсий фабрично-заводскими организациями. Так, Воскресенский химкомбинат выделил около 40000 рублей для выдачи единовременных пособий семьям 17 убитых рабочих. Семья убитого рабочего Н. Туктарова, например, получила 4000 рублей, семье убитой работницы Сакины Ярулиной выдано 3000 рублей и т. д….

Репортажи и отчеты о процессах словно писались по своеобразному справочнику Остапа Бендера, поражая идентичностью тональности, лексики и даже ритма. Все они до единого непременно содержали многочисленные бранные эпитеты. Даже поэт Лебедев-Кумач не удержался от их применения.

Спасибо пролетарскому суду

Как колокол набатный, прогудела

Страна, от возмущения дрожа.

Спасибо вам, бойцы Наркомвнудела,

Республики великой сторожа!

Предателей блудливая порода

Грозить не будет жизни и труду.

От всей души советского народа

Спасибо пролетарскому суду!

Да что там Лебедев-Кумач, если и народный поэт Казахстана Джамбул, творя в юрте свои традиционные стихи, умудрился каким-то образом уловить этот всеобщий стиль, выраженный им в отнюдь не бездарной по форме поэме «Ежов».

В сверкании молний ты стал нам знаком,

Ежов, зоркоглазый и умный нарком.

Великого Ленина мудрое слово

Растило для битвы героя Ежова.

Великого Сталина пламенный зов

Услышал всем сердцем, всей кровью Ежов.

Привет тебе, Сталина преданный друг!

А враг насторожен, озлоблен и лют.

Прислушайся: ночью злодеи ползут,

Ползут по оврагам, несут изуверы

Наганы и бомбы, бациллы холеры…

Но ты их встречаешь, силен и суров,

Испытанный в пламени битвы Ежов.

Враги нашей жизни, враги миллионов,

Ползли к нам троцкистские банды шпионов,

Бухаринцы, хитрые змеи болот,

Националистов озлобленный сброд.

Они ликовали, неся нам оковы,

Но звери попались в капканы Ежова.

Великого Сталина преданный друг,

Ежов разорвал их предательский круг.

Раскрыта змеиная вражья порода

Глазами Ежова – глазами народа.

Впрочем, всех перещеголяла детская газета «Пионерская правда», которую, кстати, пионеры выписывали и читали в обязательном порядке. Здесь следует признать, что мы, по-видимому, не до конца справедливы к нашей современной массовой культуре по части ее нелояльности к детской психике, идеализируя в этом отношении прошлые времена. Так, «Пионерская правда» в течение нескольких месяцев 1937 года просто терроризировала читателей жуткими рассказами о шпионах и диверсантах. Можно не сомневаться, что статьи в «Пионерке» производили на детей неизгладимое впечатление и, конечно же, побуждали их втягиваться в ловлю шпионов и поиск врагов народа. Например, в декабре 1937 года детская газета писала:

Английские, польские, японские, французские, немецкие и другие разведки засылали к нам в тыл бесчисленное множество шпионов, диверсантов и провокаторов, готовили восстания, диверсии и убийства вождей. Они устраивали заговоры, вредили на шахтах, на заводах и в сельском хозяйстве.

Под руководством сталинского ученика Н.И. Ежова советская разведка сумела разоблачить перед всем миром подлую деятельность этих выродков, посягнувших на счастье советских народов.

К стенке право-троцкистских гадов! (Это «Пионерская правда»!  – Прим. авт. )

С священной ненавистью относятся к ним все советские люди. Жестоко ненавидим их и мы, дети Советской страны, потому что знаем, что это сборище гитлеровских наемников собиралось отнять у нас счастливую жизнь и всех нас навеки сделать рабами фашистов…

…Обвиняемый Розенгольц вредил в области внешней торговли.

Чернов по заданию германской разведки и указаниям Рыкова вредил в сельском хозяйстве, устраивал крупные диверсии, истреблял скот.

Гринько по заданию руководителей «право-троцкистского блока» и германской разведки вредил в финансовых делах.

Активный участник подпольной организации правых Зеленский по заданию Рыкова вредил в кооперации.

К несчастью, истерия и психоз быстро перекинулись из залов суда и с газетных полос на все советское общество. Контролировать эту стихию уже не могла никакая власть и никакая контрразведка.

Разумеется, мотивы у каждого человека, вынужденного поддаться шпиономании, были разными: кто-то проклинал врагов народа только из боязни быть заподозренным в лояльности к ним, другие делали это вполне искренне, свято веря в священность происходившей борьбы.

Однако много было и таких, кто надеялся на волне репрессий сделать карьеру, выгодно пристроиться, пролезть в органы власти. Они-то как раз разжигали истерию совершенно намеренно, терроризировали при помощи нее начальников и запугивали окружающих. Новое племя паразитов и троцкистов алчно, давя все на своем пути и не боясь никакого наказания, бросилось во власть.

1937-й. Почему Сталин не помешал? Перед бурей

Итак, конфликт между Сталиным и бюрократическим аппаратом, назревавший в связи с началом политических реформ в стране, готов был перейти в стадию открытого противостояния.

Основными противниками Сталина в этой борьбе становились практически всесильные в своих регионах на тот момент секретари областных, краевых и республиканских комитетов партии. О степени их автономности, о том, насколько Сталин мог контролировать процессы на окраинах державы, свидетельствует полемика, развернувшаяся в сентябре 1937 года на страницах «Правды» между редакцией, устами которой говорил Сталин, и ЦК КП(б) Киргизии.