Андрей Сахаров - Собрание сочинений. Тревога и надежда (статьи, письма, выступления, интервью). Том 1. 1958—1986
Газетная кампания по поводу моих недавних интервью использует в качестве основного аргумента обвинение в том, что я якобы выступаю против разрядки международной напряженности, чуть ли не за войну. Это бессовестная спекуляция на антивоенных чувствах народа, перенесшего величайшие страдания во второй мировой войне, потерявшего миллионы своих сыновей и дочерей. Это сознательное искажение моей позиции.
Начиная с 1958 года я выступал и в печати, и закрытым порядком за прекращение ядерных испытаний в атмосфере. Думаю, что эти выступления внесли свой вклад в заключенный в 1963 году исторический московский договор о прекращении испытаний в трех средах. В своих основных общественных выступлениях: в «Размышлениях» 1968 года, в «Памятной записке» 1971 года и в «Послесловии» 1972 года я писал об устранении смертельной опасности термоядерной войны как о главной задаче, стоящей перед человечеством. Поэтому я всегда приветствовал и приветствую разрядку международной напряженности, усилия правительств по сближению государств, по ограничению гонки вооружений, по устранению взаимного недоверия. Я считал и считаю, что единственный реальный путь решения мировых проблем — это встречное сближение, конвергенция капиталистического и социалистического строя, сопровождающаяся демилитаризацией, усилением социальной защиты прав трудящихся, созданием экономики смешанного типа. Эта моя неизменная позиция отражена также и в моих недавних интервью иностранным корреспондентам в Москве. В этих интервью я при этом подчеркиваю важность взаимного доверия, одним из условий которого является широкая гласность и открытость общества, демократизация, свобода распространения информации, обмен идеями, уважение ко всем основным правам личности, в частности уважение к праву каждого на выбор страны, в которой он хочет жить.
Я обращаю внимание на опасности кажущейся разрядки, не сопровождающейся ростом доверия и демократизации. Я считаю это предупреждение своим правом и долгом. Неужели это предупреждение есть выступление против разрядки?
Я выступаю за попранные права моих друзей в лагерях и психбольницах: Шихановича, Буковского, Григоренко, Плюща, Амальрика, Борисова, Файнберга, Строкатой и многих других. Я не могу считать эти выступления клеветой на наш строй, как об этом пишут газеты. Я считаю важным, чтобы права человека в нашей стране были защищены не хуже, чем в странах, вступающих с нами в новые, более дружественные отношения, чтобы наши города, деревни, наша внутренняя жизнь были так же, как и в этих странах, открыты постороннему, да и нашему собственному взгляду, в том числе и такие учреждения, как места заключения, психиатрические больницы, места жизни и работы условно освобожденных. Пусть присутствие Красного Креста приведет к снятию изуверских намордников с окон советских тюрем и остановит руку преступников, вводящих галоперидол Леониду Плющу в аду Днепропетровской тюремной психбольницы.
Кампания в газетах, в которую вовлечены сотни людей, в том числе многие честные и умные, очень огорчает меня как еще одно проявление жестокого насилия над совестью в нашей стране, насилия, основанного на неограниченной материальной и идеологической власти государства. Я считаю, что не мои выступления, а именно эта неразумная и жестокая по отношению к ее участникам газетная кампания может нанести ущерб международной разрядке.
ОТКРЫТОЕ ПИСЬМО КОНГРЕССУ США[54]
14 сентября 1973 г.В то время, когда конгресс обсуждает основные вопросы внешней политики, я считаю своим долгом высказать свою точку зрения по одному такому вопросу — защите права выбора страны проживания. Это право было провозглашено ООН в 1948 году во Всеобщей Декларации прав человека.
Если каждая нация имеет право выбрать политическую систему, при которой она хочет жить, это тем более верно для каждого отдельного человека. Страна, граждане которой лишены этого элементарного права, несвободна, даже если ни один ее гражданин не хотел бы этим правом воспользоваться.
Но, как вы знаете, в Советском Союзе есть десятки тысяч граждан — евреев, немцев, русских, украинцев, литовцев, армян, эстонцев, латышей, турок и представителей других этнических групп, — которые хотят покинуть страну и годами и десятилетиями пытаются ценой бесконечных трудностей и унижений добиться осуществления этого права.
Вы знаете, что тюрьмы, исправительно-трудовые лагеря и психбольницы полны людей, пытавшихся осуществить это свое законное право.
Вам, конечно, известно имя литовца Симаса А. Кудирки, переданного советским властям американским судном, так же как имена осужденных по трагическому самолетному делу 1970 года в Ленинграде. Вы знаете о жертвах Берлинской стены.
Гораздо больше менее известных жертв. Помните о них.
В течение десятилетий Советский Союз развивался в условиях невыносимой изоляции, приводившей к самым ужасным последствиям. Даже частичное сохранение таких условий было бы чрезвычайно опасно для всего человечества, для международного доверия и разрядки.
Ввиду вышесказанного я призываю Конгресс Соединенных Штатов поддержать поправку Джексона, которая, с моей точки зрения и с точки зрения ее авторов, является попыткой защитить право на эмиграцию граждан в странах, вступающих в новые и более дружественные отношения с Соединенными Штатами.
Поправка Джексона приобретает еще большее значение сейчас, когда мир только вступает на новый путь разрядки, и поэтому важно с самого начала следовать в правильном направлении. Это важнейшее положение, далеко выходящее за пределы вопроса об эмиграции.
Те, кто полагает, что поправка Джексона может подорвать престиж какого-либо лица или правительства, ошибаются. Ее условия минимальны и неунизительны.
Не удивительно, что демократический процесс может вносить свои коррективы в действия тех, кто ведет переговоры, не допуская возможности такой поправки. Эта поправка не является вмешательством во внутренние дела социалистических стран, а лишь защитой международного закона, без которого невозможно взаимное доверие.
Поэтому принятие поправки не может быть угрозой советско-американским отношениям. И тем более она не ставит под угрозу международную разрядку.
Особенно нелепы возражения против поправки, основанные на мнимой опасности того, что ее принятие может привести к вспышке антисемитизма и помешать эмиграции евреев.
Здесь, намеренно или из-за неосведомленности, совершенно искажена ситуация в СССР. Как будто эмиграционный вопрос касается только евреев. Как будто положение тех евреев, которые безуспешно пытались эмигрировать в Израиль, не является уже достаточно трагичным и не стало бы еще более безнадежным, если бы зависело только от демократичности и гуманности ОВИРа. Как будто способы «тихой дипломатии» могут помочь кому-нибудь, за исключением нескольких отдельных лиц в Москве и некоторых городах.
Отступление от принципиальной политики было бы предательством по отношению к тысячам евреев и неевреев, желающих эмигрировать, к сотням людей в лагерях и психбольницах, к жертвам Берлинской стены.
Такой отказ привел бы к усилению репрессий по идеологическим мотивам. Это было бы равносильно полной капитуляции демократических принципов перед лицом шантажа и насилия. Последствия такой капитуляции для международного доверия, разрядки и будущего всего человечества трудно предсказуемы.
Я выражаю надежду, что Конгресс Соединенных Штатов, отражающий волю и традиционную любовь к свободе американского народа, осознает свою историческую ответственность перед человечеством и найдет силы подняться над сиюминутными групповыми интересами выгоды и престижа.
Я надеюсь, что конгресс поддержит поправку Джексона.
ИНТЕРВЬЮ ЛИВАНСКОМУ КОРРЕСПОНДЕНТУ[55]
11 октября 1973 г.А. Сахаров. События на Ближнем Востоке меня очень тревожат. Я не знаю, важны ли слова в такой момент, но я готов ответить на ваши вопросы.
— Как вы оцениваете события на Ближнем Востоке?
А. Сахаров. Эта война, которая началась с одновременных крупномасштабных военных операций Египта и Сирии, — большая трагедия для обоих народов: арабов и евреев. Но для Израиля в этой войне, как и в войнах 1949, 1956 и 1967 годов, на карту поставлено само существование государства, само право на жизнь. Я полагаю, что для арабов эта война, по существу, результат игры внутренних и внешних политических сил, соображений престижа и националистических предрассудков. Я полагаю, что эта разница существует и ее необходимо принимать во внимание, оценивая эти события.
— Что могут сделать арабы и израильтяне для окончания этого конфликта?
